Два пера Вадима Чернова

У мудрого Омара Хайяма есть такие строки: «Небрежен ветер жизни. Мог и другой страницей шевельнуть». Как точно подмечено! У каждого из нас есть страницы своей книги. У сегодняшнего юбиляра - Вадиму Сергеевичу 30 августа «стукнет» 70 лет - книга жизни очень пестрая. В ней столько разных сюжетов, поворотов, взлетов и приземлений, что трудно даже перечислить. Немало накопилось и прыжков, так сказать, выше собственных ушей.

«Я всю свою жизнь, сколько помню себя, занимался одним - сочинительством. Это не значит, что я какой-то особенный, лучше других людей. Просто я такой, если хотите, «ненормальный», вечно ищущий», - эти строки о себе Вадим написал в одном из эссе к очередному юбилею.
Уже в 1959 году в соавторстве с известными в то время журналистами И. Копаневым и А. Звягинцевым Вадим Чернов напечатал сборник зарисовок «В коммунистических бригадах к коммунизму держим путь». Молодого автора заметили в руководящих кругах и направили на учебу в Центральную комсомольскую школу (к этому времени наш герой успел закончить Ставропольский пединститут). Там, практикуясь в газете «Комсомольская правда», додумался написать, а потом и напечатать репортаж с Новодевичьего кладбища. Это пессимистическое творение слушателя ЦКШ получило резкую оценку самого Сергея Павлова, тогдашнего первого секретаря ЦК ВЛКСМ.
Романтика московской жизни померкла, аполитичному журналисту не нашлось места в главной комсомольской газете страны, и он вернулся в Ставрополь. С соответствующей характеристикой. Но ветер жизни и здесь хлестнул страницей: после драки на улице Подгорной Вадим был уволен из штата «Молодого ленинца» и переведен в газету Левокумского района. Летописцу тамошних будней было тогда 26 лет. И опять не заладилось у него.
Словом, «рубаха парень» оказался в краевом центре. Работу нашел «не пыльную и не громкую»: определился учеником слесаря на заводе «Электроавтоматика». Тогда это предприятие было молодым, в коллективе преобладали парни и девчата. Вадим взвалил на себя тренерские обязанности: организовал велосипедную секцию, но не бросил перо, точнее, два - писательское и журналистское.
Коллеги по творческому цеху избрали Вадима Чернова заместителем ответственного секретаря краевой писательской организации. В те годы помню Вадима кряжистым, с роскошной бородой, в шлеме и перчатках. Не успевал его мотоцикл с коляской определиться возле входной двери дома, где находились редакции «Ставропольской правды» и «Молодого ленинца», как его моментально осаждала группа экстравагантно выглядевших молодых людей. Он спешил на второй этаж, в кабинет писательской организации. Вадим выписывал путевки литераторам, причем платные, по которым они отправлялись в разные города и села для встреч с читателями. Многим из тогдашних молодых коллег он дал путевки-рекомендации для вступления в Союз писателей СССР.
И тут опять встрепенулся ветер жизни. Да так, что Вадим оказался аж на Дальнем Востоке, даже - дальше. Пошел в пароходство ловцом крабов. И хотя ему предлагали работу в журнале «Юность», избыток романтического флера все же вынес его на крутые волны Тихого океана. Вскоре вышла повесть «Оранжевый день», в которой молодой прозаик талантливо рассказал о буднях советских краболовов. Маринисты избрали Вадима Чернова членом военно-морского совета Союза писателей СССР.
Написал эти строки и подумал: «Разве подобных перипетий в судьбе недостаточно для одной жизни, чтобы не выдохнуться, не причалить к постоянному месту жизнеобитания?» Хватит и хватило многим, но только не Вадиму Сергеевичу! Он в перестроечные и постперестроечные годы был заводилой среди творческой интеллигенции. Редактировал альманах «Ставрополье», казачью газету, дискутировал о времени и о себе на радио, на телевидении. Поднимал ставропольских писателей на борьбу за справедливость, низвергал кумиров ближних и дальних, как в политике, так и в литературном деле. Называл себя «птенцом в золотой клетке советского образца». Возглавил одну из двух писательских организаций в крае. Потом сдал бразды лидерства, придя к заключению, что все эти кульбиты далее демагогии, даже заманчивой, не пошли.
Постепенно, из года в год, Вадим Чернов стал все больше убеждаться, что бегал за миражами прекрасной жизни. И оказался ни с чем. Как в той пословице: «Что имеем - не храним, потерявши - плачем». Будучи в «золотой клетке», Вадим Сергеевич издавался довольно регулярно в нашем крае, в московских издательствах.
Помню, он был не доволен моим предложением напечататься в книге под одной обложкой с молодым литератором. Дескать, не к лицу ему - мэтру ставропольской литературы - такое соседство. Тогда он был, возможно, прав. А что Вадим Чернов, и не только он, имеет сегодня? Ни одной книги! Его давно задуманный двухтомник уже который год ждет своего часа. И скоро ли дождется?
А причина в том, что нынешняя политика государства ушла в другую крайность: раньше держали писателей на коротком поводке, а теперь - в пустом поле, на широкой воле! Культура ушла из зоны интересов власти. Литературная попса в купе с музыкальной и песенной успели слепить таких потребителей, для которых нет нужды читать даже Достоевского, Толстого, Пушкина... Вадим Чернов, надо отдать должное, не позволяет закисать своему таланту. Отложив в сторону писательское перо, мастерски использует журналистское. Публицистика прозаика российского масштаба борется за сохранение уникального Сенгилеевского озера, он с завидной любовью рассказывает в своих газетных публикациях о друзьях-товарищах, идет в школы и вузы на встречи с юными читателями, совершенно безвозмездно наставляет творческую поросль в различных литобъединениях. Добрым словом поддерживает попавшего в беду друга, близкого человека, а то и просто коллегу по журналистскому или писательскому цеху.
Вадим Сергеевич Чернов отмечает свое 70-летие в творческой форме. Вместе с героем очерка в газете «Аргументы и факты» Николаем Куренным они недавно были на передаче Игоря Кваши и Маши Шукшиной «Жди меня». Что подвигло этих уже немолодых людей отправиться на телевидение в Москву? Оказывается, простая, но очень благодарная цель: найти участников далеких событий Великой Отечественной войны. Парень с Украины, рискуя жизнью, блестяще выполнил роль парламентера. Отправившись в тыл врага, он уговорил немецких командиров прекратить сопротивление. И они согласились. Сколько было сохранено жизней с обеих воюющих сторон! Вот и обратился боец Куренков к широкой аудитории с просьбой к спасенным откликнуться. Теперь они вдвоем ждут добрых вестей.
На днях я спросил Вадима Сергеевича: «Какие счеты у него к самому себе с интервалом в 40 лет? Что бы сделал Вадим 60-х годов с собой сегодняшним? Прогнал бы? Придушил бы? Или что?» Собеседник задумался, погладил свою окладистую бороду и тихо ответил: «Наверное, пожалел бы!»
Услышав такое признание, я заметил про себя: «Значит, не напрасно прожиты годы». Ровесники Вадима Сергеевича, да и он сам, нередко печалятся своим возрастом. Понять это легко: жизнь действительно бежит быстро. Но я хочу их приободрить словами 95-летней поэтессы Елены Хоринской:
«Не считают года по седым волосам,
Было всякое в нашей судьбе.
Сколько лет? Столько лет,
Сколько чувствуешь сам,
Сколько сердце подскажет тебе».
Небрежный ветер жизни пусть листает еще долго страницы книги-судьбы. Живи в здравии и ясном уме, дорогой Вадим Сергеевич! Твой талант и непоседливость для многих знающих тебя - достойный пример.
Иван ЗУБЕНКО.