Сенгилей не для людей, или Лебединая песня общественного инспектора

Взяться за перо меня заставила публикация в «СП» от 27 июля с.г. с не очень благозвучным названием «Гай-гуй на Сенгилее». Интервью с прокурором Промышленного района Евгением Петровым, который в прошлом году провел ряд серьезных проверок на Сенгилеевском озере. На их основании в газете было несколько публикаций, в том числе и обширная статья членов экологического поста, у которых есть продуманная точка зрения по проблемам водохранилища и которых с некоторых пор по чьей-то указке начала вытеснять охрана и не двать им возможности быть «глазами и ушами общества». Их начали упрекать за то, что они, «бывая на Сенгилее», плавают на резиновых лодках и... ловят рыбу на крючок. И, как правило, с помощью так называемой мормышки под водой находят сети-путанки неведомых злоумышленников, сообщают о находках милицейским патрулям и рыбинспекции.

В результате прокурорских проверок в прошлом и в этом годах сети были обнаружены и на суше, в машинах, сараях охранников, работников рыбинспекции и тех, кто живет, работает на берегах уникального водоема, скажем, в лесхозе или в филиале «Мелиоводхоза», рядом с постом охраны. В общем, «Гай-гуй» или бардак на Сенгилее как был, так и остался, несмотря на все усиливающийся режим тотального запрета и прокурорские рейды.
Я, когда был председателем экологического поста, в который входили очень серьезные люди, составил даже карту постоянного нахождения браконьерских сетей по всему периметру Сенгилея. Их было десятки километров. Браконьеры за год вылавливали, по нашим подсчетам, буквально десятки тонн рыбы, но поймать их с поличным было практически невозможно. Их «крышевали» все, кому не лень, начиная от работников городского «Водоканала» и кончая чинами из правоохранительных органов. В результате экологический пост стал «костью в горле» для многих. Его членов начали выживать с озера самыми различными способами. Особенно после того, как в Россию хлынул поток так называемых разовых сетей-путанок из Китая и после запрета промышленного лова рыбы на Сенгилее. А вот ловить на удочку никто не запрещал...
И санитарная зона возникла как-то лукаво - по скоропалительному решению давно умершей власти. В результате экологический пост лишился массовой поддержки любителей-рыболовов, которые уже не могли придти на озеро с удочкой на плече, потому что охрана водокачки и водопроводов начала штрафовать только за одно нахождение в санитарной зоне. Обезлюдевший Сенгилей стал раем для ушлых добытчиков ценных пород рыбы - шемаи, рыбца, тарани. И мы, общественные экологи, начали искать выход из сложившегося положения. По нашей инициативе под эгидой краевой журналистской организации несколько лет назад прошел «круглый стол» прямо на берегу многострадального водохранилища. И на нем, к сожалению, был реанимирован, повторяю, лукавый замысел давно умершей власти - «держать и не пущать» людей на Сенгилей. Его, как и Ставропольского крайсовета, давно нет, а постановление Крайсовета живо, хотя не соответствует нынешним федеральным законам, нуждается в изменении или в дополнениях. Об этом писали неоднократно, в разных газетах. И наконец, последняя публикация была в «СП» 27 июля с.г., которая оставила у меня двойственное впечатление. И не только у меня...
Она по фактам полностью верная, а по тональности, по направленности, полагаю, ошибочная. «Запрет - это правило без исключений», - заявил прокурор Евгений Петров, который, если верить предисловию к интервью, оказывается «последние месяцы за порядок на Сенгилеевском водохранилище отвечает лично». А до этого кто отвечал?
Странно, почему Петров, прокурор Промышленного района, а не, скажем, командир охраны Алексей Миненко, должен отвечать «за порядок»? Зачем уважаемый Евгений Евгеньевич взялся отвечать за дело, далекое от его профессии? Ведь с браконьерами, я полагаю, должна бороться рыбинспекция, за санитарное состояние на берегах должна следить санинспекция и другие государственные службы, как за прибрежным лесом - лесхоз. С возможными террористами тоже есть кому профессионально сражаться, скажем, - федеральной службе безопасности. Как говорится, каждому свое. И прокурорам очерчен круг обязанностей. Например, как я, грешный, считаю, следить за тем, чтобы все в обществе делалось на основании федеральных законов и Конституции РФ, а не на основании местечковых решений и постановлений.
Кстати, на основании Конституции РФ никто не имеет право преграждать проход в лес или к воде. Если пройти нельзя - закон нарушен! А он, этот закон, нарушается сплошь и рядом не только на Сенгилее, но по всей Руси Великой. Вот где простор для деятельности прокурора!
И последнее, что у меня вызвало недоумение, когда я читал интервью с Петровым. Это непоследовательность его позиций, неприятие общественного экологического поста, который пятнадцать лет был нужен и скромно делал свое дело безвозмездно. «Убежден, - сказал Петров, - в том, что защитой озера - и антитеррористической, и экологической - должны заниматься профессионалы. Кроме нас и милиции противостоять браконьерам некому. Я не могу вспомнить ни одного примера реальной помощи общественников. А посидеть с удочкой под предлогом защиты озера не получится».
В прошлом году Петров говорил о рыбаках-любителях иное. Он тогда был уверен, что ловлю рыбы на удочку можно разрешить при условии, если любители-рыболовы будут соблюдать экологический режим. И за это его от их имени сердечно поблагодарил в печати председатель краевого общественного совета рыбоохраны участник ВОВ Иван Цвиркун.
Ладно, будем считать, что Евгений Евгеньевич поспешил с прошлогодним заявлением, а нынче пришел к выводу, что для Сенгилея лучше всего быть «зоной», с которой нечего делать ни милицейским полковникам, ни штатским генералам». Интересно, кого конкретно имел в виду прокурор?
В последний раз я был на Сенгилее седьмого мая как член экологического поста, нашел с помощью крючка-мормышки сеть-путанку с дохлыми судаками. Охрана вежливо попросила меня уехать из «зоны» и, боясь гнева Петрова, даже составила на меня протокол. Мол, прокурор полноправный хозяин!
После этого я написал председателю экологического поста полковнику С. Абрамову докладную и заявление о выходе из состава поста. Думаю, что пост проживет и без меня, старика.
В заключение скажу, что я по-прежнему глубоко убежден в силе общественности. Она многое сделала в деле защиты Сенгилея, многие годы говоря через СМИ людям нелицеприятную правду даже в те времена, которые нынче называют «застойными». Примеров реальной помощи общественников могу привести много. О некоторых я писал выше. И странно мне было читать, что уважаемый Евгений Евгеньевич не мог вспомнить ни одного из них.
Недавно я был на Волчьих Воротах, долго стоял «один в вышине», любовался бирюзовым Сенгилеем и думал: «Не грусти, старик! Запретительского энтузиазма некоторых ставропольских чиновников надолго не хватит. Ведь даже суровый прокурор Петров считает, что «через какое-то время условия пребывания на озере станут менее жесткими». И за это спасибо, господин Петров. Надеюсь, что со временем мы станем с вами единомышленниками.
До новых встреч, любимое озеро! Ты не случайно «по воле веков с ресницы Вселенной скатилось на радость моих земляков», - написал много лет назад мой друг-поэт Александр Екимцев. И радость общения с тобой непосредственно на твоих берегах впереди.
Не вечно быть Сенгилею зоной обитания только браконьеров и милиционеров.

Вадим ЧЕРНОВ.

P.S. На днях я обратился в отдел краеведения библиотеки им. Лермонтова, попросил дать мне список публикаций о Сенгилеевском водохранилище. Он был внушительный, более пятидесяти статей, львиная доля которых написана общественными защитниками Сенгилея по призванию, в том числе мною, и другими членами экологического поста.