Погорельцы в любой момент готовы возобновить голодовку

Погорельцы в любой момент готовы возобновить голодовку

В то время, когда в крае бушевали выборные страсти, в ставропольской гостинице «Эльбрус» начали бессрочную голодовку две женщины - 33-летняя Тамара Рябоконь и ее мать - 52-летняя Любовь Егоровна Онишко. Они вынуждены были пойти на такую крайнюю меру, чтобы власти города и края наконец-таки занялись решением жилищной проблемы погорельцев - семей, лишившихся своих квартир в результате пожара.

...Женщина-швейцар, узнав о цели моего визита в гостиницу, сочувственно сказала: «Люди просто в отчаянии. Их сюда поселили, и все о них забыли. А у них семьи, дети, вечно они здесь жить не будут...»
На втором этаже невысокая, седеющая женщина кому-то названивает по телефону (как оказалось, в Октябрьскую районную администрацию). На обратном конце провода ее посылают то по одному, то по другому номеру. Наконец куда-то дозвонилась: «Нет, вы скажите, завтра будет совещание по нашему вопросу? Но нам обещали, у нас есть гарантийное письмо от главы района...»
- Мы каждую неделю пишем в разные инстанции, звоним, но ничего добиться не можем, - вздыхает инвалид II группы Людмила Георгиевна Соколова и ведет меня по узким коридорам к номеру, где находятся голодающие. Вернее - одна из них, Тамара, другую «скорая» уже увезла во вторую городскую больницу. Участием в акции Любовь Егоровна Онишко, перенесшая пять лет назад инсульт, вновь довела себя до криза. В больнице ей ставят капельницы, но она и там отказывается от пищи, выражая солидарность с дочерью. Сама Тамара, с черными кругами под глазами, похудевшая на несколько килограммов (пьет одну воду), тоже не намерена прекращать голодовку, которая к этому моменту продолжалась уже больше недели.
- У меня шестилетний сын, я одна его воспитываю. Кто о нем позаботится, если не мать? Все меры испробованы - чиновники непробиваемы. Остается рисковать своим здоровьем и своей жизнью.
Что же довело женщин до крайней черты терпения? Чтобы ответить на этот вопрос, надо вернуться на пятнадцать лет назад. Тогда, в 1992 году, все шесть семей - четыре из них сейчас обитают в гостинице, а две потеснили родственников, сняв у них углы - жили в двухэтажном доме по ул. Орджоникидзе. Дом был добротный, строили его еще в 1913 году. В войну бомбы падали, снаряды рвались, а он оставался целым. А все потому, что использовалась особая технология, придающая крепость постройке. Жильцов устраивало расположение дома - это центр города, стены толщиной 40 см (отличная изоляция) и три с лишним метра высотой. В общем, жили - не тужили: играли свадьбы, рожали детей, никто даже не предполагал, какие сюрпризы их ждут впереди.
В 1992 году рядом с этим зданием облюбовало себе местечко АО «Электросвязь», чтобы построить пятиэтажный жилой дом для своих работников. А поскольку площади не хватало, была снесена (на договорной основе) часть дома, о котором идет речь (он имел форму буквы «П»). Восемь семей переселили в другие квартиры. Но Л. Соколова утверждает, что тогда было выделено не восемь, а десять квартир.
- Наша квартира буквально зависла над аркой, - говорит женщина, - она тоже входила в зону сноса, но нам жилье почему-то не предоставили. У меня тогда умер муж, было не до этого, а когда начала заниматься этим вопросом, никто его рассматривать не стал: говорят, время ушло. Кто-то другой нашей квартирой попользовался...
Если такое и было, то сейчас уже ничего не решишь. Суть в другом: после частичного сноса ранее добротный дом покосился, на потолках и стенах образовались большие трещины, полы покоробились. Штукатуришь, белишь - без толку. Все надеялись, что оставшуюся часть здания тоже снесут. ЖЭУ Октябрьского района, по словам жильцов, обещало это сделать, но все осталось на своих местах.
А тут еще одна напасть - почти впритык к данному дому, с другой стороны, с разрешения городских властей началось строительство еще одной пятиэтажки. От мощнейшего сотрясения землеройной техникой дом на ул. Орджоникидзе пострадал еще больше. Создалась аварийная ситуация по газу, и соответствующая служба перекрыла поступление «голубого топлива». Дом фактически остался без отопления.
Люди, естественно, начали жаловаться, требовали, чтобы оставшуюся часть дома отремонтировали, либо жильцам предоставили квартиры в другом месте. Наконец в сентябре 2005 года городская Межведомственная комиссия признает дом непригодным для проживания. А за четыре дня до даты предоставления жильцам соответствующего акта случается ЧП - пожар, который оставил людей не только без своего угла, но и без имущества. Ночью сгорела крыша, стены, полы, гарью была испорчена мебель, вещи. Одним словом, люди потеряли все.
Что это было - умышленный поджог или чья-то оплошность, выяснить так и не удалось. Хорошо хоть обошлось без человеческих жертв. Погорельцам пришлось временно поселиться у родственников и соседей: кому в гараже, кому - на даче. Потом они стали требовать у властей предоставления жилья. Вот тогда их и поселили в гостинице «Эльбрус» с оговоркой, что это дело временное. Но давно известно: в нашей стране не бывает ничего более постоянного, чем мера временная.
- Мы думали, что поживем здесь 2-3 месяца, - наперебой жалуются женщины, - а время растянулось уже на полтора года. Номера - без удобств, в них невозможно готовить пищу, невозможно постирать - они для этого не приспособлены. А к родственникам и друзьям по каждому поводу не находишься...
Тамара Рябоконь с малолетним сынишкой, родителями и сестрой прежде жила в трехкомнатной квартире общей площадью 100 квадратных метров. Сейчас каждый из них имеет по койке в одном номере. В таком же положении другие временные «постояльцы».
- Куда мы только за эти полтора года ни обращались, - рассказывает Л. Соколова. - Писали в правительство края, в мэрию, в МЧС, спикеру ГД РФ Б. Грызлову, президенту страны. Мы просим или восстановить сгоревший дом, или предоставить нам жилье. Но отовсюду идут только отписки из обтекаемых фраз. За наше пребывание в гостинице город платит из расчета 150 рублей в сутки за койку. За все время уже заплачено два миллиона рублей. На эти деньги можно было купить, как минимум, одну квартиру. Нам надоело находиться в подвешенном состоянии, не имея будущего. По сути, мы превратились в бомжей. В паспортах - прописка в доме на ул. Орджоникидзе, а на самом деле его там уже нет, он значится на пр. К. Маркса...
По заключению городской Межведомственной комиссии, сгоревший дом восстановлению не подлежит. Значит, погорельцам должны предоставить жилье, ведь ситуация признана чрезвычайной. Но у города для этого нет бюджетных средств, в таких случаях должен помочь край. Подобная ситуация была в Ессентуках, тогда губернатор края нашел возможность помочь пострадавшим от пожара. Почему же, не примешивая политику, не поступить так же и в Ставрополе?
Впрочем, после объявления женщинами бессрочной голодовки городская и краевая власти все-таки пошли навстречу друг другу. В конце прошлой недели по данному вопросу в мэрии прошло совещание с участием замминистра ЖКХ, строительства и архитектуры края И. Ковалева. По словам начальника жилищного управления администрации города О. Максименко, стороны определились решать проблему вместе. Предлагается снести сгоревший дом, а на его месте построить новый. Расходы поделить пополам между городом и краем. Губернатору А. Черногорову будет направлено ходатайство о выделении средств за подписью министра ЖКХ, строительства и архитектуры СК И. Прокопенко.
Когда известие дошло до участников голодовки, они решили прекратить свою акцию. Сейчас Тамара Рябоконь и Любовь Егоровна Онишко, которая недавно выписалась из больницы, отпаиваются соками, чтобы укрепить ослабленный организм. Но обе по-прежнему настроены решительно. Т. Рябоконь: «Если и на этот раз обещания останутся пустым звуком, мы вынуждены будем возобновить голодовку».
А уж они-то, в отличие от чиновников, умеют держать слово.

Нина ЕВТУШЕНКО.