Жадный морской заяц

Жадный морской заяц

Почти двадцать лет я был членом военно-морского совета Союза писателей СССР и практически ежегодно руководил семинарами молодых маринистов, которые проходили, как правило, на берегах самых различных морей и океанов Советского Союза. Охотнее всего я ездил на Камчатку, потому что нет лучше рыбалки, чем на реке Авача. Там я ловил на спиннинг лососей до пуда весом.

Обычно перед рассветом в гостиницу ко мне заезжал егерь, он же и шофер Алексей, с мощными спиннингами и лицензиями на спортивный лов рыбы, а к десяти утра мы уезжали с тремя-пятью кижучами в Елизово на семинар. Пока Коля Санеев и Алексей разделывали рыбу, варили уху, я с писателями Тюриным, Романовым, Успенским и другими читали рукописи местных авторов. И так в течение целой недели шла наша работа. Иногда мы встречались с читателями Камчатки, которые не были избалованы вниманием столичных писателей.
Последний раз я был на окраине великой советской империи 17 лет назад. И эта поездка запомнилась мне на всю жизнь по разным причинами. Во-первых, она была последней и приятной и очень неприятной. Неприятной потому, что в пятницу я с поэтом Савельевым выступал перед военными и, отвечая на их вопросы, усердно защищал своего земляка Михаила Сергеевича Горбачева, автора перестройки. И вдруг поднялся один офицер-пограничник, сказал: «Ваш земляк, Вадим Сергеевич, завел великую страну в тупик. Я с товарищами, которые разделяют мою точку зрения, покидаю эту встречу. Честь имею!».
Елизовские партийные боссы были в шоке, а про меня и говорить нечего. Я ехал в гостиницу, хватаясь за сердце. Секретарь военно-морского совета Тюрин успокаивал меня как мог и вдруг принял неожиданное решение, сказал Алексею: «Снасти у тебя в багажнике, надеюсь. Тогда вези нас в затон, где вчера кижучей ловили космонавты».
Так я попал на рыбалку в особом месте Авачи. Это был поразительно красивый плёс на реке, обрамленный осенним лесом, с видом на знаменитый вулкан. Здесь Авача делала крутой поворот и далее несла свои чистые воды в залив. Ширина реки была где-то метров сто пятьдесят, берег чистый,... вода накатывала на золотистый песок и торпедами носились в ней там, на стрежне могучие лососи. Я давно мечтал попасть в это заповедное место, да был гостем не того ранга. И оценил предложение Тюрина, которое без всяких возражений принял Алексей.
У меня перестало болеть сердце, я забыл неприятный эпизод на встрече с читателями и кидал-кидал блесны на середину Авачи, крутил катушку, ожидая могучего толчка. Кижучи не подвели. Алексей складывал их в мешок до тех пор, пока не сложил на груди руки крестом. Мол, хватит, норма выполнена, нас трое и если три рыбы на каждого, то...
А я вошел в азарт и умолил Алексея выловить десятого лосося.
Около часа я безрезультатно бросал блесну на середину Авачи. Кижучи как вымерли, к закату клонилось камчатское солнце, туманом укрывался белоснежный красавец-вулкан Авача,... и вдруг толчок! Я подсек и почувствовал по натяжению лески, что попался небольшой лосось, но я его выводил на отмель предельно аккуратно. Тюрин с сачком, весь дрожа от возбуждения, был наготове до тех пор, пока я не почувствовал еще один толчок там, в глубине воды. И был он необычайно мощным, катушки не хватало сил крутить, мощное японское удилище согнулось до предела, стало вырываться из рук.
Я ничего не понимал, что случилось. Зацеп? Тюрин ко мне подскочил, стал помогать. И закипела метрах в двадцати от берега вода, стала красноватой и лучах заходящего солнца. Но мы с Тюриным как два паровоза потихоньку подтаскивали непонятную добычу к себе до тех пор, пока не увидели её, черновато-серую, с усами и выпученными глазами.
Первым все понял камчадал Алексей, который бросил сачок, схватил лежавшую на берегу увесистую дубину и огрел по голове странную добычу со словами:
- Ах ты, жадный морской заяц!
А еще через минуту мы смотрели на оглушенного небольшого тюленя килограммов на тридцать, который цапнул кижуча сзади за хвост, но перекусить его у нахального морского зайца не хватило сил и выплюнуть рыбу он не смог. Поэтому я его поймал как хищную щуку на тараньку. Такое, рыбаки знают, бывает.
Потом Алексей снял с тюленя шкуру и рассказал нам, тёмным, что тюленей существует 19 разных видов. Это ларга, кольчатая нерпа, тевяк, морской заяц и т.д.
Шапку из шкуры морского зайца я носил лет десять, а потом позабыл про неё. Она валялась в недрах шкафа долго, до тех пор, пока шерсть на ней не съела моль.... А фотографию, на которой Алексей складывает кижучей в мешок, я сохранил как драгоценную реликвию.

Вадим ЧЕРНОВ.