В состоянии аффекта

В состоянии аффекта

Жизнь в очередной раз проверяет наше общество на состоятельность, если хотите – на гражданскую зрелость...Я имею в виду случай в Санкт-Петербурге: отец, спасая своего восьмилетнего сына от насильника-педофила, забил этого самого насильника до смерти. Дело получило широкую огласку, и, якобы за Александра Кузнецова, против которого возбуждено уголовное дело по ч.4 ст. 111 УК РФ («Тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть»), собираются вступиться ни много, ни мало, депутаты Законодательного собрания «Северной столицы». И сейчас очень много зависит от общественного мнения, если, конечно, оно вообще существует в сегодняшней России. В этом, собственно и состоит суть проверки: насколько мы все окажемся равнодушными к чужой беде. Впрочем, а такая ли уж она чужая?..

Неделей раньше в этом же городе (как говорится, место встречи с равнодушием изменить нельзя) умер на лавочке пожилой человек, учитель гимназии. Умер от переохлаждения, потому что никто не подошел, не поинтересовался: приняли за пьяного... А человеку просто стало плохо с сердцем. Человека, который прошел войну, и которого пощадили фашистские снаряды и бомбы, убило простое человеческое равнодушие. Подобное могло произойти в любом из российских городов, но произошло именно в Питере, и это, на мой взгляд, весьма символично: зло возвращается к месту своего рождения. Ведь именно в этом городе свершилась самая чудовищная авантюра ХХ века – так называемая Великая Октябрьская социалистическая революция, та самая, что дала миру «нового человека». Иван Бунин, предвидя и видя последствия этого «рождения», писал в «Окаянных днях» - «...и лицо поколения будет собачьим». Пророчество великого провидца принимаю с небольшой (всего лишь в одну букву) поправкой - «собачачьим».
Если вернуться к началу повествования и попытаться представить это трагическое событие в виде некоей абстрактной формулы, то лично мне это представляется как конфликт человека-одиночки с государственной машиной, которая не смогла защитить этого одиночку от произвола и насилия и вынудила его защищаться самого, как умеет. Проще говоря, одну из главных государственных функций – защиту граждан государство в очередной раз переложило на этих же самых граждан – спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Общеизвестно, что зло – всегда более сплоченно и организованно, и противостоят ему – одиночки. Хорошо, когда добро бывает «с кулаками», такими, как у Александра Кузнецова (он в прошлом – боксер), а если нет? Тогда удел одиночек - сглатывать слезы бессилия и утираться... Так что же мешает объединиться? Боюсь показаться банальным, но, по-моему, душа до такой степени выхолощена жуткой действительностью и безнадегой, что какие-то нравственные идеи в принципе не могут лежать в основе объединения нашего общества. Другое дело – шкурный интерес. Помните, как в эпоху правления Черномырдина буквально на дыбы встал Дальний Восток, когда зашла речь о запрете на автомобили с правым рулем? Как говорится, посягнули на святое, да так, что иные горячие головы поговаривали об автономии, о создании Дальневосточной республики. Почему же сейчас, когда китайская экспансия на наш Дальний Восток достигла своего апогея, жители этого региона, да и вообще все россияне, не восстают против этого неприкрытого грабежа? Так вот оно какое, «китайское экономическое чудо» - десятку-другому наших чиновников на местах заткнули рты взятками и все: приходи, делай что хочешь, бери, что хочешь: все вокруг колхозное, все вокруг мое.
Досужие политологи и социологи, просиживая штаны в соответствующих институтах, все выискивают неведомую национальную идею, бросаясь при этом из одной крайности в другую. Делают это они топорно, тупо, неумело, и получается совсем по-Высоцкому: «то тарелками пугают, дескать, подлые, летают; то у них собаки лают; то у них руины говорят». А идея - вот она: если нет ничего хорошего в нашей жизни, так и давайте объединяться против зла и сообща с ним бороться. Не об этом ли писал и Солженицын в «Архипелаге» (не ручаюсь за точность цитаты, но суть такова) – если бы во время арестов люди не отсиживались по норам, а стали бы объединяться – подъездами, домами, улицами, и активно противостояли бы «черному ворону», то захлебнулась бы кровавая репрессивная машина.
Зло – многолико: чиновник вымогает взятку, маленький негодяй выворачивает карманы у сверстника, вандалы расписывают стены подъезда, продавец хамит в магазине, безбилетник дерется с кондуктором – примеров тысячи и каждый может продолжить. Наше безучастие не проходит бесследно: оставаясь равнодушными ко всему этому, мы становимся соучастниками зла, а значит, мир в целом, не какой-то абстрактный, а тот, в котором живем, становится еще гаже, еще злее. А может, и надо всего лишь остановиться, оглянуться, задержать взгляд; или просто подойти и спросить: «Вам помочь?». Это очень редкий дар – чувствовать чужую боль, уметь услышать мольбу о помощи, когда ее и не слышно вовсе...

Рубен КАЗАРЯН, г. Невинномысск.