РЕКА РУКУ МОЕТ

05.12.2012
РЕКА РУКУ МОЕТ
Александр Емцов

С ЧЕГО НАЧИНАЕТСЯ РОДИНА
Проселочную дорогу через лесок преграждает шлагбаум.
- Дальше - пешком, - предлагает сопровождающий житель хутора Керамик В. Киреев.
Шагов через тридцать он выводит нас на крутой обрыв. Глубоко внизу шумит Кубань. На другой стороне широкой излучины со свежеобрушенными берегами видно продолжение дороги, которая оборвалась здесь. За спиной у нас, метрах в двухстах, улица хутора. Река подкрадывается прямо к ней.
- Видите, дорога еще даже не заросла. За год смыло метров сто пятьдесят нашей земли прямо с дорогой, не меньше двух гектаров, и такое каждый год вот уже лет десять, - рассказывает Василий Васильевич. - А с той стороны ровно столько же прибавилось. Административная граница между Ставропольским и Краснодарским краями проходит по фарватеру реки. Вот и считайте, сколько край уже отдал своей территории. Гектаров двадцать, не меньше.
Киреев, да и все жители поселка Керамик под станицей Григорополисской - патриоты края. Но их патриотизм, как и положено у людей от земли, начинается с той улочки, на которых родились и выросли, и с той речки, в которой удили рыбу и купались. Вот и пишут они письма во все инстанции вроде этого: «Мы, нижеподписавшиеся жители хутора, просим Вас принять решительные меры по спасению улицы Кубанской, так как ее подмывает река Кубань». Приезжают комиссии из края, ходят, смотрят, считают. Всего шесть домов может унести река? Чтобы вместо них построить новые, надо шесть миллионов рублей. А чтобы спрямить русло реки - миллионов пятьдесят, не меньше. Так стоит ли овчинка выделки?
Очень это похоже на рассуждения типа: не может работать, так и кормить не надо, пусть помирает. С людьми в наше высокогуманное время подобное уже вроде не проходит, а вот с их домашними гнездами - запросто. Но, что интересно, разговоры так и остаются разговорами: ни дома хуторские никто не собирается переносить, ни реку спрямлять. А между тем «работы» реке осталось на год-полтора. И поплывет вся улица к Черному морю. Тогда уж точно за дело придется браться МЧС. И, как водится, обойдется ликвидация последствий во много раз дороже.
Со ставропольского берега хорошо видно то место на краснодарском берегу, по которому могло бы пройти спрямленное русло реки. Это просто занесенное старое русло. Метров триста гравийных наносов, поросших кустарником. Хороший экскаватор справился бы с этой работой за месяц. И откуда там насчитали пятьдесят миллионов? Такая сумма вылезет, если только заковать реку в бетон. Что было бы просто глупостью.
Не нравится хуторянам, да и жителям всех окрестных сел и то, что их еще вчера тихие и уютные улицы превращаются прямо в автострады. Сотни грузовиков везут по ним гравий. Дороги, естественно, разбиваются 30-тонными машинами, на домах, во дворах и огородах пыль. Белье уже не высушишь. При этом никто из добытчиков не принимает участия в ремонте дорожных покрытий. По закону, раз дороги общего пользования, они должны ремонтироваться на общих основаниях. А денег в бюджете муниципалитета, естественно, на это нет. Так и добивается то, что в годы советской власти было построено за счет средств соседнего колхоза «Россия» и исправно служило людям десятилетия.
ПОЗИЦИИ СТОРОН - КАК ДВА БЕРЕГА
Так почему все же река моет берег? Уносит деревья из прибрежного леса, двухметровый в этих местах драгоценнейший чернозем, жилые дома наконец? Да что дома, в соседнем хуторе Воровский уже кладбище смывает! Вопрос крайне серьезный, и от ответа на него зависит, какие меры надо принимать.
Киреев и остальные хуторяне убеждены, что причина всему - работа карьеров в пойме реки, добывающих песчано-гравийную смесь. Мол, они выгребают наносные гравийные породы до самого песчаного материнского слоя, а уж с песком-то вода легко справляется. Во всяком случае, до открытия карьеров в начале 90-х годов прошлого века русло реки так заметно «не играло» в сторону хутора. А как только открыли их целых три, так и началось.
Минприроды края с этим не согласно. Во всяком случае, заместитель министра А. Хусточкин в апреле этого года отвечал главе станицы Григорополисской Б. Орлову: «Оползневые процессы с деятельностью ООО «Комета» (это хозяин одного из карьеров - А.Е.) не связаны». И ссылался при этом на обследование ГУП СК «Ставропольский центр государственного мониторинга», которое проводилось еще в 2011 году. Однако почему река моет берег, замминистра так и не сказал. «Оползневой риск для объектов инфраструктуры в этом районе, - пишет он, - отмечен еще в 1990 году, когда в Ставропольском крае проходила региональная активизация оползневых процессов». То есть понимай так, что во всем виноваты какие-то загадочные процессы, происходящие где-то там глубоко в земле и не связанные с деятельностью человека. Преисподняя, мол, виновата, а с нее какой спрос?
Не знаю как вам, уважаемые читатели, а мне понятнее объяснение хуторян. Хотя бы потому, что оно построено на их каждодневных практических наблюдениях. На срезе обрыва прекрасно видна, так сказать, кухня оползней. Сверху двухметровый слой чернозема, затем несколько метров слой глины, после него - также в несколько метров слой песчано-гравийной смеси. И уж после него - песчаный пласт. И он как раз на уровне воды, подмывается и подмывается. Верхние породы давят, как только чуть вымыло - обвал. Чуть воды в реке прибавилось - процесс ускоряется, обрушения также увеличиваются. Если гравийный слой есть - не моет. Убери его - сразу и начинается.
Министерское же объяснение причин не убеждает прежде всего из-за своей туманности. Ссылкой на исследования, смысл и значение которых не раскрывается. Не убеждает оно и хуторян. Они уверены в своей версии, а также в том, что за всем стоят дармовые большие деньги, которые бизнес с помощью министерства буквально черпает с речного берега. Ведь песчано-гравийная смесь в наше время - довольно дорогой и востребованный строительный материал. Деньги, только деньги причина всех их бед.
- Рука руку моет, потому одна на другую и не замахивается, - так образно обрисовали ситуацию хуторяне.
САТАНА ТУТ ПРАВИТ БАЛ
Сваливать все на преисподнюю министерству выгодно. Иначе оно не имело бы права выдавать лицензии на право разработки этих самых карьеров в пойме реки. А так - пожалуйста! В настоящее время действуют аж четыре такие лицензии. Их приобрели ООО «Комета», Горьковское МУП ЖКХ, ООО «Бауэр» и ИП Луговцова. Если первая выдана Минприроды края в 2009 году, то три последние - в августе 2011 года. То есть в период, когда хуторяне как раз и заваливали своими жалобами все инстанции. «Васька» слушал и ел, ел... Все лицензии выданы сроком на двадцать лет. Умножьте эту цифру на сто пятьдесят метров размытого берега в год. Так и весь хутор Керамик смоет! Не считая того, что на три километра передвинется в нашу сторону граница Краснодарского края.
Добыча нерудных материалов из поймы Кубани - мечта любого бизнесмена. Никаких тебе дорогостоящих вскрышных работ, никакой еще более дорогостоящей рекультивации разрушенной поверхности земли. К тому же места там обжитые, везде дороги с гравийным покрытием, даже на них тратиться не надо! Только успевай выгребать наносимый водой гравий. Что и делается. Причем все больше и больше. Если все указанные недропользователи в 2010 году добыли около 12 тысяч кубометров песчано-гравийной смеси, то в 2011 - уже почти 32 тысячи кубометров. По итогам текущего года будет еще больше, это видно по интенсивности движения автопоездов.
Одно из предприятий даже поставило дробилку, сортировочный комплекс. Так что уже не только песчано-гравийную смесь продает, а и щебень, отсев, песок. Не хватает еще построить завод железобетонных конструкций, создать тем самым полный цикл переработки.
КАРЧ - «ПТИЦА» ИЗ КРАСНОЙ КНИГИ
Есть тут еще один очень важный момент. Лицензии выдаются на разработку нерудных материалов под предлогом очистки реки от песчано-гравийных наносов и карчей, то есть упавших в воду деревьев. На благое вроде бы дело. Однако на самом деле об этом условии разработчики недр благополучно забывают, а тот, кто лицензирует, то есть Минприроды края, не контролирует и не требует его соблюдения.
Мы побывали на всех трех отмелях, где ведется разработка. Так вот, там нет даже и признаков того, что карчи убираются. Ими река просто устелена. За каждый цепляется хворост, разная грязь. Вот уже и островок. Воде деваться некуда, она углубляет русло у берега. Со всеми описанными выше последствиями.
По идее, карчи должны выволакиваться на берег и или перерабатываться на дрова, или сжигаться. Следов этого нет и в помине. Не трогает никто карчи, будто занесены они в Красную книгу.
Далека от прописанных в лицензии условий и сама технология выборки гравийной смеси. Ее просто черпают там, где нет карчей, где меньше заиленности и вообще грязи. То есть гребут то, что почище. Опять же чтобы меньше было затрат на переработку. В итоге в одном месте в реке уже образовалось что-то вроде острова, в другом берег украшает чуть ли не курган...
Лицензионный документ, выданный вроде для укрощения природной стихии, превращается в свою противоположность. В документ, благословляющий разрушение природы.
Так мы далеко зайдем.