Александр Кичко: «МЫ СИЛЬНЫ ЕДИНСТВОМ ПРАВОВОЙ ОПРЕДЕЛЕННОСТИ»

01.05.2013
Александр Кичко: «МЫ СИЛЬНЫ ЕДИНСТВОМ ПРАВОВОЙ ОПРЕДЕЛЕННОСТИ»
Вел интервью Александр Емцов

Председатель Арбитражного суда Ставропольского края А. Кичко ответил на вопросы главного редактора «Ставропольских губернских ведомостей» А. Емцова.
- Александр Иванович, прежде всего, если вы не возражаете, поговорим об открытости правосудия. Я к вам сейчас шел и прошел два кордона. Первый - на входе, где по паспорту выдали карточку. Затем по этой карточке прошел на этаж. Если же я прихожу на какой-то процесс, то с меня еще требуют определение судьи, подтверждающее, что я участник процесса. В моем понимании, да, наверное, и в понимании читателей, открытость - это не только возможность найти на сайте суда то или иное судебное решение или определение. С этим у вас, кстати, все хорошо, и за это спасибо. Открытость судопроизводства - это когда любой зевака может прийти на процесс и наблюдать за ним. Как же это соотносится: открытость и жесткая пропускная система?
- Определенное противоречие здесь, конечно, есть. Оно между свободой посещения судебных процессов и безопасностью. Принцип, что любой гражданин имеет право пройти на любое судебное заседание, остается незыблемым. При этом посетитель обязан предъявить документы и пройти досмотр, поскольку у нас действует специальный режим. За этим следят судебные приставы. В спорах - а суд место именно спора, цивилизованного, но спора, нередко возникает антагонизм и даже ненависть, переходящая в насилие. Некоторые воспринимают доказательства противной стороны как личное оскорбление. Порой такое услышишь и увидишь... Отсюда и особые требования к безопасности. Не заблуждайтесь, и в американский суд люди проходят через металлодетектор. Конечно, тот, кто хочет присутствовать на заседании, должен внятно объяснить судебному приставу, куда идет. Тот выпишет разовый пропуск. Если вдруг возникнут проблемы - следует обратиться в приемную председателя. И желающий попадет на заседание, в этом не сомневайтесь.
Повестка дня у нас выставлена на сайте, имеется в электронном доступе прямо в холле. Так что любой вправе ознакомиться и прийти, если интересно. Вправе, подчеркиваю это слово. Это законное право гражданина, и никто не может его ограничивать. Другой вопрос, что не все, что рассматривается в процессе, может быть для граждан интересно. Мой совет - побывать на первом заседании и ближе к концу, когда идут прения сторон и выносится само решение. Не все заседания проходят в залах, некоторые просто в кабинетах судей. Но у нас семь залов судебных заседаний, и они неплохие. Так что если судья увидит, что публики много, то найдет возможность перенести заседание в зал.
- Было время, когда Арбитражный суд Ставропольского края занимал всего одно здание. Сейчас - уже два. Изменился ли и насколько ваш суд количественно и качественно за последние десять лет, в какую сторону? Сколько сейчас судей, сколько судебных составов? Какая нагрузка на судью, и соответствует ли она нормативам?
- Совсем скоро заседания будут проходить в трех зданиях: мы выкупили то, что напротив, после ремонта оно поступит в распоряжение судей и тех, кто пришел к ним за восстановлением своих прав. Должно быть не меньше ста квадратных метров площади на судью и его штат. Тогда и публика более широко сможет присутствовать.
Специализация споров - наш принцип. Так не бывает, что один судья рассматривает все подряд. Судьи, а их у нас 45, разделены на семь судебных составов, каждый из которых специализируется на отдельных вопросах. Ведь есть, например, дела общехозяйственные, которые ограничиваются юридической оценкой договора или первичной документации. Это по силам даже студенту пятого курса юридического факультета. А есть - специальные, вроде налоговых споров или процедур банкротства, споров о земле, о собственности. Тут совсем другой и очень непростой пласт законов, судебной практики, которыми владеют не все.
Не скажу, что число судей у нас увеличилось настолько, что потребовались новые здания. В 2002 году у нас было 33 судьи, так что рост лишь в полтора раза. Соответственно, кстати, к росту числа дел. В том же 2002 году их рассмотрено 12 тысяч, в прошлом году - 19 тысяч. Нагрузка на судью - 50 дел в месяц. Имеются в виду дела, по которым вынесено решение. Это значительно выше норматива, он - всего 15 дел.
Что выросло и потребовало новых площадей, так это аппарат суда. Сегодня у каждого судьи есть помощник и секретарь судебного заседания. И это не излишество. Дела сложные, иные решения насчитывают до сотни страниц. У таких же судей в европейских странах по несколько помощников. В идеале у судей должно быть еще и по специалисту. Но пока не позволяет этого недостаток финансирования.
И все же количественно мы изменились не настолько, как качественно. Технологически поменялись так, что ни одна другая госструктура этим же похвастаться не может. Наши электронные сайты - не просто парадные картинки, они работающие, причем нагружены очень нужной и полезной для граждан информацией. У нас всегда можно найти любой акт любого судьи. Более того, через систему «Мой арбитр» подать в электронном виде исковое заявление или там возражения на иск и прийти в суд только уже на само заседание. Мы сканируем все представляемые документы, другая сторона может с ними ознакомиться, не прибегая к бумажному варианту. Стало возможным участие в процессе в виртуальном режиме, это когда гражданин находится далеко и по какой-то причине не может прибыть на заседание. Ему надо только заявить ходатайство. Мы даем суду, на территории которого он находится, поручение, и он обеспечивает виртуальное присутствие.
- Александр Иванович, идут разговоры о реформе хозяйственного правосудия, в частности о создании Административных судов в стране, выделении административных дел из арбитражного производства. Насколько они близки к действительности, реформа в этом направлении уже начата, и что она будет из себя представлять?
- У вас немного устаревшая информация. Никаких отдельных Административных судов не будет. Уже принято решение на самом верху о создании административных составов в действующих судах общей юрисдикции. Мы рассматриваем споры между предприятиями и государственными и муниципальными органами, они - между гражданами и государственными и муниципальными органами. У нас административный состав сформирован давно, работает в том самом втором здании по адресу улица Пржевальского, 1.
- Суды общей юрисдикции очень часто обвиняют в том, что они принимают к рассмотрению хозяйственные споры, нарушая тем самым подведомственность. В чем причина? Как вы, Александр Иванович, относитесь к вторжениям в вашу епархию? А бывает ли, что наоборот?
- Внутренне мы, конечно, болезненно воспринимаем такого рода накладки. Особенно если рассматриваются резонансные дела и затем появляются слухи о возможной ангажированности суда. Возникают не только процессуальные нарушения, а и большие репутационные потери. Хотя по большому счету гражданину или там руководителю предприятия все равно, кто будет рассматривать тот или иной спор. Главное - чтобы все было по закону и не было двух разных актов. Когда законность, а с нею и справедливость соблюдаются, никакой болезненности нет. Мы сильны единством правовой определенности. И здесь для нас примером служат решения на уровне вышестоящих судов - Высшего арбитражного и Верховного РФ, когда они вырабатывают единые подходы путем проведения совместных пленумов и принятия совместных постановлений. Например, совместный пленум о собственности, его постановление под номером 10/22. Там много заложено такого, что является руководством к действию и для арбитражных судей, и для судей общей юрисдикции. Будь таких пленумов больше - больше было бы и правовой определенности. К слову, не помешал бы и совместный пленум по тем же вопросам подведомственности.
- Очень часто судей, в том числе и арбитражных, обвиняют в том, что они берут на себя и должность градоначальника, и архитектора и землемера в одном лице. Я говорю о делах по земельным спорам, когда суды принимают решение оставить тот или иной участок под застройку за тем или иным предприятием или гражданином, когда власть города против. Или тех судах, где узаконивается незаконное строительство. Это надуманные обвинения судов, или тут действительно есть проблема?
- Хотел бы сказать следующее: первый шаг во всех подобного рода конфликтах с земельными участками делает муниципалитет. Согласовывают акт выбора земельного участка, заключают договор аренды его, выдают разрешение на строительство. А потом градоначальник меняется, новому кажется, что он теперь - закон, и начинаются игры по возврату участков назад или передаче кому-то другому, кто к новой власти ближе. Но ведь предприятие или там предприниматель вкладывает в объект ресурсы: проводит согласования, заказывает проект, начинает стройку... Судья видит, что вся документация есть, затраты предприятие или предприниматель понесли. Судья знает, что в правовом плане смена градоначальника ничего не означает, соблюдается принцип преемственности. Так что же, подыгрывать аппетитам новых градоначальников, или действовать по закону, в данном случае это защитить права бизнеса?
Другой вопрос, когда речь идет об узаконивании построенных объектов. По закону так: если тебе не принадлежит земля, то на возведенную тобой на ней постройку ты никогда не получишь право собственности. Другой вариант: земля тебе принадлежит, но строение на ней возведено с нарушениями градостроительных норм и правил, порядка согласования с соседями и прочее. В этом случае суд может узаконить объект, но делает это только в том случае, если не нарушаются законные права других лиц, не создается угроза жизни и здоровью граждан.
Хочу поделиться наблюдениями из собственной практики: подавляющее большинство подобных исков нацелены на обход административных процедур. Самая распространенная и совсем недавняя практика в Ставрополе, например, когда брали участок под застройку под офисное здание, а поднимали на нем многоэтажные дома. И потом шли в суд. А что делать судье, ведь квартиры в доме распроданы. Отказать, вынести решение снести - значит нарушить права новых владельцев. Так что здесь, повторяю, многое, если не все, зависит от муниципалитета.
- И второе, Александр Иванович, очень распространенное обвинение судей: что они лихо банкротят предприятия. Или каким-то иным образом участвуют в переделе собственности. Идут на поводу у тех, кто занимается рейдерством, а то и прямо подыгрывают рейдерам. Эти обвинения имеют под собой почву?
- Хотел бы сразу подчеркнуть: банкротство - это процедура, а не спор. Процедура эта направлена на оздоровление. И не столько предприятий - они, к сожалению, в большинстве случаев попадают под конкурсное производство и распродажу, - а всей экономики. Банкротство устраняет неэффективных собственников, что очень важно. Ведь они могут потянуть за собой других, а этого государство, если оно понимает значение эффективного бизнеса, не должно допустить. Банкротство проходит по определенным правилам. Главную скрипку играет не судья, а собрание кредиторов и управляющие - временный, внешний, конкурсный... Судья лишь по формальным признакам вводит ту или иную процедуру - наблюдения, внешнего управления, конкурсного производства. Доказательством той или иной задолженности является первичная бухгалтерская документация. Да, итогом банкротства является передел собственности. Но это - не недружественный рейдерский, а, так сказать, дружеский передел. Потому что все происходит с согласия кредиторов и в рамках закона.
Хочу сказать, что арбитражный судья меньше всего нацелен искать в заявлениях о банкротстве, тех или иных документах к нему доказательства преступного замысла. Для этого у нас есть другие органы. Арбитражный судья исходит из экономической составляющей. А она более глобальна. В экономике свои законы, они основаны на законном применении производительных сил, использовании капитала, социального ресурса.
И еще. Мы - правоприменители. Оцениваем доказательства, на основании их, послушав стороны, выносим решения. В каких-то отдельных случаях мы даже помогаем слабой стороне. Тогда, когда, например, противостоят индивидуальный предприниматель и целое государство. Но эта помощь только в рамках возможно-стей, предоставляемых законом.
- Арбитражная практика. Один мой друг адвокат как-то сказал: с судебными решениями скоро будет как с шахматами, где компьютер уже обыгрывает гроссмейстера. Их столько набьют в компьютеры, такие программы поставят, что судье достаточно будет задать задачу из трех или четырех составляющих, и выскочит готовое решение. Насколько регулярное обобщение судебной практики влияет на работу судей? Единообразие принятия решений, о необходимости которого часто говорят, это хорошо или плохо? Ведь есть опасность, что решения будут приниматься по лекалам, без особого изучения и учета доказательств.
- Жизнь более разнообразна, чем шахматы. Там многое запрограммировано, здесь, в жизни, многообразия больше. Принцип правовой определенности, к которому стремится правосудие в любой стране, абсолютное благо прежде всего для граждан. Путем наработки практики, апробирования ее через высшие суды мы создаем ситуацию, когда становится понятно, как разрешается тот или иной спор. Если юрист на основании изучения практики смоделирует ситуацию, то он уже на стадии подачи заявления будет понимать, чем закончится спор. Значит, и судья, вооруженный этой самой практикой, правильно разрешит спор. А если нет - его поправят. Судья превратится в констататора? Этого не надо бояться. Каждый день, каждое дело дают что-то новое. Мы же развиваемся, жизнь усложняется, и спорных ситуаций меньше не становится. Когда есть четкие правила - это благо.
Обобщения судебной практики не обязательны к применению. Но они большое подспорье для судьи. Обязательны к применению постановления пленумов высших судов, президиумов высших судов. Надо понимать, что экономика, а вместе с нею и общество, страдают от нестабильности. От неисполнения договоров, от нарушения вещных и имущественных прав, от монополизма и многого другого. Правовая определенность и предсказуемость - это то, чего общество ждет, что очень и очень важно для формирования правового государства и того самого ускоренного развития экономики, чего все ждут и о чем все говорят. Высший арбитражный суд возвел правовую определенность в принцип. Будет такая определенность и предсказуемость, будет неважно, где и кем спор рассмотрен. Тогда нечего будет бояться, тогда весь вопрос упрется только в факты и доказательства.
- Модная тема на сегодня - коррупция. Коррупционеров сейчас находят в России под каждой лавкой. А как под лавками судебными, есть пыль? Были ли в истории Ставропольского арбитражного суда коррупционные факты? И как построена профилактика коррупции в вашем ведомстве?
- Профилактика коррупции зиждится на открытости и предсказуемости суда. Второй важный момент: у нас ведется аудиозапись всех заседаний! Судья не существует вне общества, он живет в нем, и не может быть иначе. Он независим при принятии решений, но может быть критикуем обществом. Через те же СМИ. Если судье дело отдали - никто не может его забрать до вынесения решения. Комментарий и критика - после вынесения решения. Иначе - давление на суд. Внутри судейского сообщества у нас постоянно идет обмен мнениями по поводу выработки правовой позиции. Так по сути проводится общественный контроль внутри суда. И если судья принимает решение, далекое от выработанной правовой позиции, коллеги его по меньшей мере не поймут. Громких коррупционных дел с участием судей у нас, слава богу, не было и, надеюсь, не будет.
- В глазах общественного мнения судьи неподсудны. Им ничего не светит за совершенные ошибки. Это действительно так, или все же существует система контроля за качеством работы судей, механизм их поощрений и наказаний?
- Больше всего судьи боятся отмен своих решений и нарушения сроков рассмотрения дел. На фоне этого судью могут заподозрить в некомпетентности, однако далеко не всегда так.
Всем, кто обращается в суд, могу дать один совет: не надо искать выход на судей. Больше работайте с базой со своими доказательствами, анализируйте судебную практику. Это более благотворный и эффективный путь. Надо помнить: судья первой инстанции не выносит окончательного решения. Нам хуже, когда наше решение не обжалуется. Нам важно получить подтверждение своей правоты или, наоборот, увидеть, что ошиблись. Все дело решается в трех инстанциях. Если вас не устраивает наше решение - обращайтесь в апелляционную, кассационную инстанции. Многозвенность рассмотрения как раз и является гарантией объективности.
Процент стабильности судебных актов нашего арбитражного суда составляет по итогам прошлого года 97,7 процента. В 2002 году он был равен 96,8 процента. Показатели хорошие, но они же говорят и о том, что сотни дел были пересмотрены.
- Как вы лично, Александр Иванович, относитесь к публикациям в СМИ, где журналистом дается оценка того или иного судебного решения? Скептически улыбаетесь, отмахиваетесь от дилетантов или все же задумываетесь?
- Отношусь к публикациям о нас только положительно. Единственное, я за то, чтобы было больше глубины и объективности. Слов нет, у нас материал для осмысления непростой. Тут сам порой читаешь решение коллеги, и не все с первого раза понимаешь. А вы же, журналисты, люди неподготовленные.
Лучше было бы, чтобы мы задумывались после каждой статьи. Ваш взгляд - со стороны, глазами общества. Тем и ценен.
- Спасибо на этом.