Не нарушить хрупкое волшебство природы

На его чудо-произведения из ольхи, дуба, липы, тополя, белолиственницы можно смотреть часами. И находить какие-то новые, необыкновенные, или, наоборот, привычные идеи, образы, линии, ритмику, пластику. Речь о деревянной скульптуре невинномыссца Виктора Бормова.

Обычно к творчеству ведет какой-то внутренний или внешний импульс, толчок, озарение. Здесь ничего подобного не было. Родился на Дальнем Востоке, детские годы прошли в городе Байкальске Иркутской области, затем на Северном Кавказе в Невинномысске. Окончил Иркутский политех по специальности «Самолетостроение». Работал мастером, технологом на Новосибирском авиазаводе имени В. Чкалова. Потом вместе с семьей (с женой Верой учились в одной группе) переехал в Невинномысск, стал высококвалифицированным специалистом в энергетике: в послужном списке Бормова целый ряд уникальных разработок и рационализаторских предложений. Сейчас Виктор Иванович - заместитель начальника цеха ОАО «Ставропольпромэнергоремонт». В его ведении - ремонт гидротурбин.
Что может быть общего между гигантскими механизмами и деревянными скульптурами? Ответ, скорее всего, в одном из рассказов Бормова: «Знакомый кузнец из Кабардино-Балкарии как-то сказал, что металл надо обманывать, чтобы сделать из него что-то интересное. А с деревом так нельзя - оно живое. И каждый год его жизни отмечен своим, неповторимым кольцом». Вот оно что! Студенческие походы по тайге, степям Бурятии. Мощные Байкал и Ангара, волшебное Щучье озеро. Хотелось как-то выразить свое мироощущение и в то же время отразить тепло нашего светила и аромат родной земли. Ну а самым доступным тогда материалом было дерево.
Это потом Бормов стал понимать, что нежные, мелодичные, светящиеся внутренним светом работы получаются из дуба и ольхи, а лаконичные, пластичные, таинственные из липы и тополя. Первую же свою скульптуру он сделал из белолиственницы. Это было символическое «Древо жизни» - переплетение ветвей, поглощающих свастику. Работа экспонировалась на выставке студенческих работ в Иркутском политехническом и имела немалый успех. С тех пор прошло более четверти века, и все равно каждый раз, берясь за резец, он пытается постичь душу дерева, этого живого творения природы, сохранившего в себе частицу мироздания. И благодарный материал сам ведет диалог с художником, открывает тонкие вибрации своего естества, подсказывает верное направление резца, участвует в реализации замысла, в создании нового маленького чуда.
Еще когда Виктор Бормов работал на авиазаводе, студенческий друг, увидев его работы, посоветовал поступать в Московский заочный народный университет искусств. Поступил, кстати, на отделение станковой живописи и графики. С тех пор брал этюдник, кисти, краски во все свои командировки. Окончил и университет, и двухгодичный повышенный курс. Но дерево, как он сам говорит, не давало покоя, звало к себе. Оно и сейчас не отпускает от себя мастера ни на один день: «Еще не заканчиваешь одну работу, а уже начинаешь другую. И больше всего привлекают импровизированные моменты. Никогда не знаешь, что в конечном счете получится».
А как же к этому бесконечному творчеству относится семья? Да хорошо относится. Жена Вера Михайловна, работающая сейчас инженером-технологом на «Невиномысском Азоте», рядом со студенческих времен. Две дочери уже выпорхнули из родительского гнезда: Нина живет сейчас в США, а Аня - в Санкт-Петербурге. Но и они не чужды творчеству - одна хорошо рисует, другая увлечена фотографией и расписывает гипсовые тарелки. И хотя Виктор Иванович считает супругу своей музой и вдохновительницей, сама Вера Михайловна смеется: «Только я в этой семье твердо стою на земле, а муж обычно витает в облаках. Даже в саду он с удовольствием занимается только цветами (больше всего любит чудо-цветы - ирисы), а вот овощами - опять-таки я».
Вернемся, однако, к дереву. Когда я спросила Виктора Ивановича, где он берет материал для своих скульптур, ведь создает он их из цельного блока дерева, то мастер ответил: «Когда как. Что-то находим в окружающих лесах, что-то привозят родственники и друзья. Вот, к примеру, сестра жены с реки Лена, из города Усть-Кут, специально привезла три большие чурки кедра, а дочь Нина привозила из США розовое дерево. По твердости оно как камень. Из него я вырезал образ женщины-матери»...
О тематике работ Бормова - разговор особый. Раньше сюжеты его деревянных скульптур были «понятные»: какие-то ироничные сценки, типа «Деревенский Казанова», «Призывная комиссия», «Отшельник». Позже появилась серия «Маски», воплощавшая различные настроения и эмоции - страсть, ужас, веселье, уныние, хитрость... А лет десять назад сюжеты стали более абстрактными, как бы сотканными из разных ассоциативных образов. Уж тут у автора может быть одно мнение, а у каждого зрителя свое, собственное впечатление
- Так даже интереснее, - считает Виктор Иванович. Вот даже на последней выставке в Ставропольском музее изобразительного искусства, где сейчас экспонируются работы художников Невинномысска, я бы с удовольствием не давал названия своим скульптурам, а положил бы перед каждой чистый лист бумаги, чтобы зрители сами определяли, что они видят...
Возможно. Но вот последним работам автора, где он обращается к одной из самых важных и самых сложных тем в мировой культуре - теме христианства, религии, очень нужны проникнутые высокой поэзией отрывки из глав Священного Писания. Вот «Начало». Смотришь на причудливую деревянную композицию и действительно представляешь себе: «...В начале сотворил Бог землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и дух Божий носились над водою...» («Бытие, гл. 1, ст. 1-2). Или удивительный «День шестой»...
Друг Бормова, работающий врачом на «скорой помощи», в любой его работе видит библейские мотивы и говорит, что Виктор Иванович в своих скульптурах выступает как проводник космической энергетики. У ставропольцев есть редкая возможность либо убедиться в этом, либо высказать свое мнение на выставке в изомузее. Совсем недавно высказывались по этому поводу жители нашей северной столицы - в выставочном центре Союза художников Санкт-Петербурга на Большой Морской экспонировалась первая персональная выставка Виктора Бормова. Откуда там узнали о его деревянной скульптуре? Случайность. Кто-то из питерских художников увидел его работы на диске у знакомых, показал специалистам-искусствоведам... И таких странных стечений обстоятельств, случайностей, которые как бы выстраиваются в некую закономерность, у Бормова достаточно много. «Как будто что-то меня ведет»...»
Ну а «ведет» оно обычно тех, кто работает день и ночь. На одну скульптуру у Виктора Ивановича уходит от одного месяца до полутора лет, как, например, почти полутораметровая «Вечная весна»: обнаженный мужчина держит на руках прекрасную обнаженную женщину. Или «Одиссей»: основание из лиственницы, а сам образ (40х40 см) - из чуткого, мягкого тополя.
- Конечно, - говорит скульптор, - красивее, изящнее получаются работы из твердого дерева: дуба, карагача, лиственницы, но легче работать с мягкой древесиной кедра, тополя, липы, ольхи, да и запах у них гораздо приятнее...
Изящные миниатюры и жанровые композиции Бормова, где персонажи живут уже своей реальной, земной жизнью, за последнее время уехали в Москву, Иркутск, Улан-Удэ и даже в США. И передают все новым и новым зрителям хрупкое волшебство природы и в то же время рукотворную импровизацию автора.
Валерия ПЕРЕСЫПКИНА.