Отелло с «чеченским синдромом»

Сергей убил Лену прямо в квартире соперника. Взял кухонный нож в доме, где они три месяца прожили как гражданские супруги, и пошел туда, куда она ушла. И вонзил нож прямо ей в сердце. Чтобы не досталась другому. Этот другой был его боевой товарищ по чеченской войне...

После увольнения в запас их пути-дороги разошлись на шесть лет. Сергей Рябинин вернулся на родину - в Ипатово, а Денис Николенко обосновался в Ставрополе. Четыре года назад в одном из кафе парка Победы Денис познакомился с симпатичной общительной брюнеткой. Лена работала сестрой-хозяйкой в одной из городских больниц и имела квартиру в Юго-Западном районе краевого центра. В этой квартире они стали вместе жить. Оформлять отношения не спешили. У обоих за плечами были неудачные браки.
В один из сентябрьских дней прошлого года Денис в городе столкнулся с бывшим сослуживцем. Пригласил в гости. Познакомил с Леной. Посидели, выпили. Денис быстро захмелел и лег спать. Лена с гостем еще разговаривали. Утром девушка сказала, что уходит к Сергею.
Денис уехал к тете в Михайловск, чтобы с глаз долой, из сердца вон. А Лена с Сергеем стали жить в ее квартире. Однако через три месяца нового счастья, встретив в больнице сестренку Дениса, куда та пришла навестить заболевшую маму, Лена стала жаловаться, что Сергей ее обижает, поднимает на нее руку и сказала, что она хотела бы вернуться к Денису. Последний как раз приехал из Михайловска, чтобы поддержать заболевшую мать. И сестренка привела к брату его бывшую возлюбленную.
Это был день 21 января 2005 года. Лена повела себя достаточно вероломно. Она позвонила, что придет домой в 3 часа. Он ждал ее. А потом пошел искать. Сначала в больницу. Там любимой не было. Тогда он отправился домой к Денису. Он всегда ревновал ее к прошлому и старался контролировать каждый ее шаг.
Весь вечер они втроем просидели на кухне. Выясняли, с кем Лена останется. Она пообещала, что с Денисом, но в этот вечер решила уйти с Сергеем, «чтобы поговорить». Вернулась в полночь.
А в 7 утра заявился Сергей. Пьяный. Его боевой товарищ и бывшая возлюбленная лежали в постели. Он закатил неверной пощечину. Денис стал заступаться. Возникла драка. Еще раз подрались вечером, в Лениной квартире, где проживал Сергей. Он настаивал, чтобы девушка продолжала жить с ним. А поскольку она отказывалась, влепил ей фингал под глаз. Он заливал в эти дни горе спиртным.
23 января примерно в 22.30 в квартире Дениса раздался звонок. Сестренка открыла дверь. Это был Сергей. Попросил позвать Лену. Когда она вышла, ничего не говоря, всадил ей в сердце нож. Еще не понимая, что произошло, она отскочила назад. Но уже не хватало дыхания и мутилось сознание. Убийца подхватил ее на руки и понес в кресло. Выдернул из груди нож, и синий махровый халат стал набухать кровью. Вылетевший из соседней комнаты Денис выхватил у бывшего сослуживца из рук нож и бросил за диван. А тот, встав на колени около сползавшей с кресла на пол смертельно раненной девушки, бормотал:
- Я убил Лену. Я заберу ее с собой.
Денис велел сестренке вызвать «скорую» и милицию. Сергей кинулся на балкон, пытаясь выброситься с пятого этажа. Денис втащил его обратно в комнату. Тогда тот рванулся к входной двери. С лестничной площадки был ход на крышу. Он полез. Уже поднимавшиеся на этаж милиционеры увидели лишь мелькнувшие кроссовки.
Однако броситься вниз он не решился...
В милиции сказал, что убил из ревности. Потом на суде изменил показания и стал утверждать, что не помнит ничего, хотя допускает мысль, что убил.
Суд отказался признать, что он действовал в состоянии аффекта. Судебно-психиатрическая экспертиза дала заключение, что обследованный хроническими психическими заболеваниями не страдал и не страдает, в период инкриминируемых ему деяний не обнаруживал и признаков временного психического расстройства, а потому мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.
Его приговорили к 9 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима. Максимальное наказание по этой статье (ст. 105 ч. I УК РФ) - 15 лет. Суд учел, что подсудимый раскаялся в содеянном, что он является ветераном боевых действий на территории Чеченской Республики и ранее не судим.
Как же получилось, что молодой человек, в общем-то, с достаточно положительными характеристиками, решился на преступление, причем не в аффекте, а заранее подготовившись (взял нож и пошел).
Только ли слепая ревность тому виной? И знала ли Лена, что представляет собой мужчина ее мечты, с которым она так скоропостижно решила разделить постель и судьбу? Наверняка, всего не знала. Иначе, может быть, призадумалась бы. Все-таки не девочка-подросток, а вполне сформировавшаяся 27-летняя женщина с опытом любви и общения с противоположным полом. Как свидетельствовала на суде подруга убитой Светлана, Лена говорила ей, что Дениса она любит, а с Сергеем почувствовала себя женщиной. То есть на ее пути встретился мачо, перед которым она не смогла устоять.
Родители Сергея разошлись, когда ему исполнилось 13. Отчим выпивал и по пьяни обижал и унижал пасынка. Окончив 9 классов, парнишка поехал к отцу, но скоро вернулся. Поступил в ПТУ на механизатора широкого профиля. Одновременно учился в вечерней школе, получил аттестат. Несмотря на сложности в семье, он не был трудным подростком. На учете в комиссии по делам несовершеннолетних не состоял, не пьянствовал, не хулиганил, не наркоманил. До призыва на военную службу работал в колхозе механизатором.
«Отмазывать» от армии его было некому, не на что, да и сам он не хотел. Попал в мотострелковые войска, выучился на сапера. Говорят, сапер ошибается один раз. 12 августа 1996 года Сергей подорвался в Чечне на установленной боевиками растяжке. Получил ранения руки и спины и контузию головного мозга.
В этот же день комиссия при воинской части вынесла вердикт: признать парня ограниченно годным к военной службе. И Сергея направили в госпиталь, где он пролежал месяц. А из части на родину, в город Ипатово, улетело письмо за подписью командира: «...В той никому не нужной войне на территории Чеченской Республики Ваш сын проявил себя как настоящий воин. Показал самые лучшие человеческие качества. За мужество и смелость представлен мною к государственной награде...»
Награду не дали, но со службы уволили досрочно. На гражданке его стали мучить головные боли, повышенная агрессивность, усилившиеся протестные реакции. Ни с отцом, ни с матерью ужиться не смог, работу, которая обеспечивала бы прожиточный минимум, не нашел. Да и что он умел? Воевать. Пошел в военкомат, попросился на контрактную службу. Это через 5 месяцев после увольнения в запас. И через 6 после контузии.
Его взяли. На должность старшего сапера роты. Поставили на оружейный склад. При заключении контракта Сергея осматривал психиатр. Признал годным.
А через 10 дней «годный сапер» самовольно оставил часть, повздорив со старослужащими. Приехал домой, в Ипатово, и учинил на улице драку, в которой причинил человеку тяжкие телесные повреждения. Его поместили на обследование в краевую психбольницу. Законфликтовал с другими подэкспертными и сбежал.
Суд Ставропольского гарнизона приговорил Рябинина к 4 годам лишения свободы. Отбывал в Иркутске. После 2-х лет амнистировали.
Когда вернулся в Ипатово, женился. Тут история романтическая. Она любила его давно. Когда он скрывался от правосудия, прятала на чердаке своего дома. Однажды по пьяни он пытался повеситься на этом чердаке, да веревка оборвалась. Она считала его срывы следствием контузии и прощала.
Осенью 2004 г. Сергей поехал на заработки в Ставрополь. И здесь встретился с Леной... Жена знала о новой его любви, но, когда случилось убийство, пришла на суд общественным защитником. Требовала стационарную психэкспертизу. Видимо, полагала, что лучше смирительная рубашка, чем тюрьма.
После первой отсидки он неоднократно лечился в неврологическом отделении краевого госпиталя для инвалидов войны, но улучшение было кратковременным. Врачи говорили о стойких последствиях закрытой черепно-мозговой травмы.
Специалисты, диагностирующие «чеченский синдром» говорят, что даже кратковременное пребывание в чрезвычайных условиях не остается без последствий для человеческой психики. Люди с сильным типом нервной системы сохраняют адекватность. А если это тип слабый, да еще отягощенный тяжелейшей травмой? Ведь не зря контузия в народе ассоциируется с «пулей в голове». У человека возникают новые ощущения, пагубные и для него самого, и для окружающих. Да, «чеченский синдром» выявляется далеко не у всех, кто прошел ужасы чеченской войны. Но ведь выявляется. И врачи знают об этом. И знают, что нужна комплексная реабилитация, а не просто курсовое лечение в госпитале.
На чеченскую войну уходили не дети военных и штатских генералов, а сыновья бедных родителей. И вернувшись с ранами на теле и в душе, многие из них не нашли места в мирной жизни.
Наверное, Сергею было хорошо с Леной, если он так просил ее вернуться. Но, судя по всему, сама Лена, несмотря на его мужские достоинства, стала бояться Сергея. Она ведь, по словам тети, была добрая, мягкая.
Сергей, если его не амнистируют, выйдет на волю 37-летним. Наверное, в зоне его по-прежнему мучают головные боли и прочие последствия той контузии... Война, где жизнь и смерть зачастую на весах случая, где вседозволенность развязывает руки и господствует принцип: мол, все спишется, аукнулась страшной трагедией не только в жизни Рябинина, но прежде всего Лены, полюбившей человека с «чеченским синдромом».
Имена и фамилии героев этой драмы изменены, чтобы не травмировать еще более души их родственников.
Галина СЕРГУШИНА.
Материал подготовлен при содействии пресс-службы Промышленного районного суда Ставрополя.