Три встречи с Павловой дачей

В «Губернских ведомостях» 15 сентября 1884 года прошла информация об известном предпринимателе и меценате Павлове Л.Е. В ней говорилось о том, что в актовом зале Ставропольской гимназии Св. Александры поставлена «Мемуарная доска» со словами: «Покровителю сирых и неимущих, человеку, оказавшему незабвенные услуги делу женского образования в Ставрополе Лавру Ермолаевичу Павлову». Напрасно читатель будет искать эту «Мемуарную доску» - она не сохранилась, как не сохранился и портрет именитого гражданина Града Креста. Фотография в то время еще не получила широкого распространения. Есть сведения, что Павлов все же был изображен на картине маслом в окружении детей и местного чиновничества, но где она? Забвение дореволюционного прошлого после октябрьского вооруженного переворота большевиков стало государственной политикой со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это коснулось и системы народного образования. Слова «гимназист» и «гимназистка» долгое время были синонимами ругательств. Впрочем, это относится и к словам «лицеист», «кадет» и др., снова взятых на вооружение работниками образования. Здание гимназии (улица Советская, 1), построенное по инициативе и на средства Павлова, много пережило. Советская власть разместила в нем Совпартшколу (в ней учили советско-партийных работников строить социализм). После того, как во время Отечественной войны здание пережило пожар, его приспособили под жилье для партийной элиты. Однако память о Л.Е.Павлове город хранил в других местах еще долгое время. Три улицы и два переулка Павлова напоминали о нем горожанам до 25 января 1938 года - года великих переименований улиц Ставрополя. Тогда за один прием более двухсот наименований улиц, площадей и переулков получили новые имена. Память о Павлове тоже попытались стереть. На Форштадте (так именовалась эта часть города) появились улицы Ежова, Блинова, Гофицкого. Ежов Николай Иванович был главным исполнителем массовых репрессий в стране, а Блинов и Гофицкий - в Ставропольской губернии. И все же неофициальное название строений, садов и большого парка на юго-западной окраине города - Павлова дача - сохранялось долго.

В один из летних дней тридцатых годов прошлого века родители привели меня и старшего брата на Павлову дачу. Так мне в детстве довелось первый раз прикоснуться к этому замечательному уголку Ставрополя, где тогда размещался Дом отдыха работников просвещения. Мои родители - учителя. Возможно, что они, работавшие до переезда в город тоже на селе, пришли навестить коллег, прибывших в Дом отдыха на летние каникулы из школ Ставропольского округа. Пока взрослые обсуждали проблемы образования или делились воспоминаниями, мы были заняты осмотром нового для нас места. Уже сам замок (таковым представлялся подросткам большой дом) у крутого склона речной долины поражал воображение. Однако самое интересное оказалось рядом с ним, внизу. Туда террасами спускался заброшенный парк. Хорошо было прыгать по каменным ступеням лестниц, проложенных между большими и маленькими искусственными водоемами. Особое впечатление произвел источник, питавший водой этот каскад водоемов. Из выложенной камнем ниши на склоне горы вытекала прозрачная струя холодной воды. Помнится, мой папа - завзятый фотолюбитель - делал снимки знакомых, перенося фотоаппарат на штативе от одного живописного места к другому. У нас дома какое - то время хранились фотографии родника, прудов и каскадных лестниц. На всем этом уже в то время лежала печать заброшенности. А ведь прошло около двадцати лет, как большевики приступили к строительству социализма. Этот замечательный парк города должен был бы получить новую жизнь: все ведь в стране делалось «во имя человека и на благо человека», о чем твердили пропагандисты. А, может быть, уже некому стало заниматься такими «мелкими делами», как поддержание в порядке садово-паркового комплекса, созданного предыдущими поколениями? Мы, несмышленыши, об этом не думали. Но запомнились просевшие каменные ступени, какое-то полуразрушенное строение у источника.
В шестидесятые годы того же прошлого века мне довелось недолго поработать в качестве заведующего учебной частью по производственному обучению и учителя географии в школе № 10, занимавшей в то время здания бывшей Павловой дачи. Это была вторая встреча с этим ландшафтным комплексом Ставрополя. Меня, получившего к тому времени географическое образование, поразили перемены, происшедшие в окружении школы. Они были обусловлены не геологическими процессами, а варварством людей. Из камней, которыми были выложены водоемы и лестницы парка, предприимчивые жители округи построили сараи. Многие экзотические деревья и кустарники, в том числе и завезенные с других континентов, были вырублены. Все пришло в запустение, было заброшено.
Третья моя встреча с Павловой дачей состоялась в начале зимы уходящего 2005 года. Школа недавно торжественно отметила 115 лет своего существования, взяв за начало 1890 год, год основания «Павловского двухклассного училища для детей наибеднейших семей», построенного городом в соответствии с завещанием Павлова, не успевшего воплотить в жизнь свои замыслы. После смерти наш именитый земляк продолжал радеть о народном образовании. И не только девочек, как было начертано на мемуарной доске. В соответствии с завещанием Павлова в 1913 году (ведь не забыли!) было возведено главное двухэтажное здание-замок. Мне пришлось идти к школе не по тому пути, который был в свое время освоен. И потому пришлось узнавать у встречных, как пройти к десятой школе. Теперь я шел со стороны улицы Пушкина (бывшей Семинарской). Прохожие единодушно давали необычный совет - ориентироваться на «красный вход». Я же помнил благородный серо-желтый цвет кремнистого известняка старого здания, и названный цвет вызвал недоумение. Однако открывшаяся картина сразила: такого экзотического оттенка красного цвета, как у открывшегося глазам парадного входа в школу, мне еще не приходилось видеть. Сразу подумалось, что это именно тот случай, когда о вкусах спорят. В ансамбле зданий школы это представилось совершенно чуждым элементом. Впрочем, и до этого нерадивые «хозяева» изрядно постарались исказить первоначальные замыслы именитых ставропольских архитекторов всевозможными пристройками.
В начале экспозиций школьного музея я с удовлетворением увидел то, что в детстве предстало перед моими глазами. Снимки неведомого фотографа-художника, запечатлевшего некоторые виды позже разоренного террасного парка, говорили о том, что именно мы потеряли безвозвратно. Много интересного из истории школы предстало перед моими глазами, за что я выражаю благодарность моему экскурсоводу по музею Людмиле Ивановне Федченко. И не она виновата в том, что дореволюционной эпохе из истории школы отведен лишь один стенд из многих. Даже в краеведческом музее сохранилось мало материалов об этом замечательном уголке Ставрополя. Хорошо, что школьники и гости школы могут ознакомиться с копией завещания Павлова, рассмотреть старые фотографии. На здании школы есть две мемориальные доски. Однако читатель на них не найдет имени основателя школы. Почему? Это опять же вопрос не к создателям школьного музея. Пренебрежение к тому, что было у нас до 1917 года, берет начало в верхах. В этом можно убедиться, осмотрев экспозиции Ставропольского краеведческого музея.
Владимир ИВАНОВСКИЙ.