Чтобы дольщику стать новоселом,

Чтобы дольщику стать новоселом,

нужно быть репьем на хвосте застройщика, спать, держа под подушкой Административный, Гражданский и Уголовный кодексы, а также Федеральный закон о защите прав потребителей. Но и этого мало, пока местным властям, выделяющим землю под застройку, законодательно не вменено в обязанность стоять на страже интересов дольщиков.

К ПРОДАВЦУ - С ТРЕМЯ ЮРИСТАМИ
Жилищная проблема встала передо мной неожиданно. Возникла необходимость объединиться со старшим поколением семьи. Решили продать мою городскую квартиру, домик в деревне и купить что-то попросторнее. Поиски на вторичном рынке не удовлетворили. Квартиры приемлемой площади, низкой этажности, в приемлемом районе и по доступной для нас цене попадались сплошь «убитые». Ориентировочные прикидки затрат на ремонт показывали, что разумнее добавить денег и инвестировать в новое строительство. Но легко сказать: добавить. Трясти чулок было бессмысленно. Мы в него никогда ничего не складывали, нечего было. Сбережения старшего поколения «сгорели» в начале 90-ых в нашем доблестном Сбербанке в пламени реформ. Копеечные компенсации были потрачены на лекарства. Решили взять кредит в банке. Проценты пугали, но выбора не было.
Определившись с финансированием, мы стали искать ту улицу и тот дом, где хотели бы отметить новоселье. Возможность купить квартиру на «нулевом цикле», хоть это и дешевле, отмели сразу. Это была осень 2006 года, и уже звучали первые тревожные звоночки об обманутых дольщиках. Я хотела «живьем» видеть дом и ту конкретную квартиру, из-за которой мы влезли в кабальный кредит. Наполовину возведенную новостройку нашли в Юго-Западном районе. Понравилось местоположение внутри квартала и в то же время в пяти минутах ходьбы от остановки общественного транспорта. Строители, работавшие на стройплощадке, сказали, что по плану дом должен быть сдан к Новому году. Продав мою квартиру и домик в деревне, мы переехали с минимумом вещей в квартиру родственников, согласившихся приютить нас на несколько месяцев, мебель и домашнюю утварь перевезли в арендованное складское помещение.
Как выяснилось, облюбованный нами дом возводила фирма, имевшая офис в Пятигорске, а документы оформлялись в ее ставропольском представительстве. Нужная нам квартира на втором этаже нашлась у одного из деловых партнеров фирмы-застройщика. Это обычная практика, когда застройщик рассчитывается с поставщиками материалов квартирами, а те уже сами их продают.
Меня очень тревожила сложная процедура покупки с участием «делового партнера фирмы», который должен был кроме всего прочего оформить договор уступки права требования. На оформление документов я ходила многократно с тремя юристами по очереди. А один раз со всеми тремя сразу. Выручили университетские однокурсники сына, которые уже стали профессиональными знатоками права. Предложение взять договор уступки права требования в копии, а не в оригинале мы отвергли сразу. Каждую строку договора, печати и подписи проверяли в восемь глаз. Продавец сердился, демонстрировал обиду на наше недоверие к его добропорядочности, но мы корректно убеждали его, что для наших дальнейших деловых взаимоотношений, его и нашего спокойствия необходима наша уверенность в полной прозрачности и чистоте сделки.
Получив документы и сложив их в заветную папочку, я взяла себе за правило раз в неделю приезжать на стройку. Разговаривала с прорабом, с рядовыми строителями, которые постоянно менялись и потому не были объединены корпоративными интересами и желанием хранить какие-то секреты, связанные с задержками строительного процесса. Невзирая на непролазную грязь и разрытые траншеи, я регулярно навещала свою недостроенную квартиру.
«ТАНЦЫ» ВОКРУГ НЕДОДЕЛОК
Окончательные расчеты за квартиру мы произвели в начале октября. С этих пор я считала ее полностью своей. И, естественно, оглядывала хозяйским глазом. Меня смущало, что дверные проемы вырезаны сикось-накось, что пластиковые окна отстают от оконных откосов на добрую ладонь, что балконные двери не закрываются из-за высокой стяжки, а сама стяжка на лоджии и в гардеробной пошла глубокими трещинами. Прораб успокаивал меня: все доделаем потом. Но когда строители стали уходить из нашего подъезда, оставляя в моей квартире недоделки и свалку мусора, я поняла, что надо «ковать железо» пока горячо. По договору я должна была получить квартиру со стяжкой и штукатуркой, и считала себя вправе за свои немалые деньги, выплаченные за каждый квадратный метр, получить качественные стяжку и штукатурку или хотя бы не требующие больших переделок.
Любая переделка - это дополнительные затраты, а я с этой покупкой квартиры уже была бедна, как церковная мышь. Четыре месяца я грозила, скандалила, жаловалась в ряд инстанций, и только после этого в ситуацию вмешалось руководство фирмы-застройщика. Неожиданно для меня выяснилось, что главное руководство находится даже не в Пятигорске, а в Москве. Окна и дверные проемы привести в порядок строителям не составило труда. Со стяжкой, которая оказалась на 4-5 сантиметров выше в комнатах и в подсобных помещениях, оказалось сложнее. Ее нужно было снимать, иначе мы не могли поставить ни одну внутриквартирную дверь. Долбить кувалдами свой брак строители не захотели. Наконец, привезли из Пятигорска шлифовальную машину и «зачистили свои хвосты». Правда, не очень качественно, но более-менее приемлемо.
К Новому году, как обещали, дом не сдали. Даже спустя полгода, в начале июня, еще оставалось много недоделок, правда, уже не требующих квалифицированной работы. Появилась экзотическая бригада узбеков, которые красили перила, таскали мусор, разбрасывали землю на будущих газонах. Но чаще вежливые узбеки сидели в холодке под стенами нашей новостройки, пока их главный - толстый и важный - кушал шашлык в соседней пивнушке. При его появлении они вставали и принимались за работу.
Одновременно будущие жильцы вели ремонт в своих квартирах. Таких, как мы, кто считал дни до новоселья, проживая у родственников или на дачах, набралось в пяти подъездах несколько семей. И вот, наконец, завершив основной ремонт, мы въехали. Раньше нас в дом, еще охраняемый сторожем строителей, заселился сосед этажом ниже с женой и двумя детьми, объяснил просто: нам жить негде. Первую неделю после новоселья мы жили спокойно, потому что сторож строителей запирал подъезд снаружи, оставляя нам номер своего сотового телефона на всякий непредвиденный случай. А вот когда сторожа уволили и подъезд перестал закрываться, мы натерпелись страху. В новостройку полезли ночные мародеры. Несколько дней заполночь кто-то шерудил в замке нашей квартиры, пытаясь проникнуть внутрь. Крики «кто там и что нужно» заставляли непрошеных гостей уходить, но в следующую ночь история повторялась. Знающие люди сказали, что в новостройки на ночную охоту приходят любители поживиться чужим добром. Знают, что многие квартиры не заселены, но люди ведут ремонт, устанавливают дорогостоящую сантехнику, кухонные плиты, вытяжки, запасают отделочные материалы. Ночные хождения неизвестных по этажам пустого дома пугали нас более двух недель. Потом соседи говорили, что у кого-то в соседнем подъезде свинтили раковины и батареи.
БИТВА УПРАВЛЯЮЩИХ КОМПАНИЙ
По закону все новоселы-дольщики должны получать финишные документы на свое построенное жилье одновременно. Часть строительных компаний, давно застолбивших себе место в этом сегменте строительного рынка, так и делает. В день, когда жильцов собирают для вручения документов, они определяются, кто будет управлять их домом, собирают деньги для установки домофонов и надежной входной двери. Оперативно принятые меры безопасности - это тоже часть строительного сервиса, обеспечить который помогает заинтересованный в укреплении своих позиций в данном населенном пункте застройщик.
С нашим домом все было иначе. Строители, задержавшие ввод его в эксплуатацию, приглашали дольщиков в ставропольский офис своей компании, где и выдавали документы. Надо сказать, что многие дольщики нашего дома оказались жителями других территорий края и даже других регионов Северного Кавказа. Иные вообще вступили в долевое строительство, когда котлован под него копал печально известный «Спас XXI». Мошенническая фирма, передав строительную площадку добросовестному застройщику, судя по всему, утаила, что часть квартир, которых еще не было и в помине, продала по несколько раз. Когда дом стал заселяться, покупатели начали предъявлять свои права.
Надо отдать должное пятигорской фирме, взявшейся достраивать дом, она не обманула ни одного дольщика. Но в результате мошеннических действий «Спаса» споры по некоторым квартирам пришлось решать в судебном порядке. Поэтому часть квартир была опечатана. Уже в силу этого дом не мог оперативно заселяться.
А вселившиеся встали перед проблемой нарушения жизнеобеспечивающих условий. Застройщик, не дожидаясь решения общего собрания собственников квартир, которые должны были выбрать способ управления домом, передали документы одной из ставропольских управляющих компаний, а потом передумали и решили, что нашим домом должна управлять пятигорская компания. Обе компании по очереди проводили во дворе собрания с жильцами, убеждая «отдаться» в их добрые руки. При этом каждая ставила условие, что договоры с «Водоканалом» «Теплосетью» и «Электросетью» она начнет заключать только, когда 51 процент новоселов заключат договоры на обслуживание с нею. Строители, возможно, с целью оказать давление на нас в пользу пятигорской компании, не проплатили очередной долг водоканалу. И нас на четыре дня в самую жару оставили без воды. Краник, который действовал для обеспечения нужд еще не ушедшего с площадки застройщика, последний взял под замок. Мучимые жаждой и проблемой несмываемых унитазов, мы пошли попрошайками на соседнюю стройку, откуда нас гоняли как коз сидоровых.
На исходе этих четырех дней «водного террора» мы собрали общее собрание, на котором постановили: отказаться от услуг ставропольской управляющей компании и передать права на обслуживание дома пятигорской. Ее филиал открыли в Ставрополе наши «заботливые» застройщики. А чтобы впредь никому не захотелось измываться над новоселами, в семьях которых страдали без воды и малые дети, и престарелые инвалиды, жильцы передали свое заявление в краевую прокуратуру.
Надо отдать должное надзорникам, разобрались они быстро. Холодную воду мы получили, а вот горячей пришлось ждать до осени: говорили, что наши строители потеряли какие-то схемы подключения. Но к середине октября (напомню, что вселились мы в начале июня) снабжение холодной и горячей водой, теплом и светом стабилизировалось.
К осени решилась и проблема с домофоном. Не мудрствуя лукаво и привычно не церемонясь с собственниками квартир, управляющая компания наняла мастеров, которые в один прекрасный день поставили домофон. Придя с работы и поцеловав замок, люди не знали, как попасть в родные квартиры, ключей почти ни у кого не было. К утру кто-то из разгневанных новоселов разъединил блокиратор, и дверь подъезда целый день стояла распахнутая настежь. Однако угроза ночевать на улице нас пугала, и мы потянулись по указанному адресу на окраину Ставрополя покупать ключи от входной двери.
Что меня более всего поразило в этой войне за благополучное новоселье, это то, что бедному инвестору, рискнувшему включиться в долевое строительство, обратиться за защитой в общем-то и некуда. По закону нужно идти в суд. Но к Фемиде дольщики, как правило, идут, когда их уже «кинули». Нынешнее законодательство таково, что власти конкретной территории, выделив участок под застройку, далее в процесс обретения «комфортного и доступного жилья» подопечными жителями, которые, между прочим, содержат эти власти на свои налоги, не вмешиваются.
Есть управление архстройнадзора на уровне края, оно должно принимать дом в эксплуатацию. Я, будучи журналистом, прошедшим профессиональное становление еще в советские годы, помню, как сдавались тогда жилые дома. Сначала проходила рабочая комиссия, отмечала недоделки. Иногда перечень их занимал несколько листов. Строителям давалось время на устранение. Потом приемку вела уже государственная комиссия. И в каждой специалисты разных профилей. Кто и как принимал наш дом, я не знаю.
Сегодня наш Ставрополь стал одним из лидеров в России по числу обманутых дольщиков. Здесь вывод один из двух: или у нас самая большая в стране популяция строительных мошенников, или наши власти, городские и краевые, потеряли контроль над отраслью.
Сейчас, когда начинается кампания по выборам нового мэра города и новых депутатов городской Думы, рискну высказать одно предложение. В последнее время очень модно создавать при первых лицах различные советы по политическим, этническим и прочим вопросам. А почему бы не создать общественный совет по контролю за реализацией приоритетного национального проекта «Доступное и комфортное жилье - гражданам России»? В этот совет можно было бы включить и экспертов из числа строителей, вышедших на пенсию и обладающих большим профессиональным опытом, и сотрудников аппарата Уполномоченного по правам человека, и адвокатов, защищающих в судах интересы обманутых дольщиков, и представителей того же Протестного комитета. Квартирный вопрос по-прежнему самый болезненный для многих и многих наших сограждан. И поскольку мошенники среди застройщиков не переводятся, им должен быть какой-то противовес. И не только в лице правоохранительной системы, но и в лице общественности, которую должна поддерживать своим авторитетом и усилиями официальная власть.

Более 38 млн рублей взыскано в пользу пострадавших
дольщиков на Ставрополье
Как сообщает ИА REGNUM со ссылкой на прокуратуру края, на Ставрополье за последние годы возбуждено 17 уголовных дел по фактам обмана участников долевого строительства.
В отношении пяти лиц уже вынесены обвинительные приговоры. По результатам рассмотрения уголовных дел судом в интересах потерпевших с осужденных взыскано более 38 млн рублей.
Пятигорским городским судом генеральный директор ООО «Пятигорская строительная компания» Юрий Погосян признан виновным в похищении принадлежащих дольщикам средств в размере свыше 6 млн рублей и приговорил к четырем годам исправительной колонии общего режима.
Октябрьским районным судом Ставрополя виновным в совершении преступления признан руководитель товарищества собственников жилья «ТСС 2001» Скребцов, который заключал с гражданами договоры на долевое участие в строительстве жилого дома, не имея прав на земельный участок. Полученные денежные средства в размере свыше 27,5 млн рублей Скребцов присвоил. Суд приговорил его к шести годам исправительной колонии строгого режима.
Ленинским районным судом Ставрополя виновным в совершении преступления признан генеральный директор ООО «Строительная компания «Маяк» Серебряков, который заключал договоры долевого участия на одну и ту же квартиру с несколькими дольщиками одновременно, тем самым причинил материальный ущерб дольщикам на сумму свыше 100 млн рублей. Суд приговорил его к 12 годам исправительной колонии общего режима.
Только с начала 2008 года на Ставрополье выявлено 35 нарушений федерального законодательства в области обеспечения защиты прав граждан - участников долевого строительства.

Галина СЕРГУШИНА.