ЯМА

ЯМА

ИСТОРИЯ ОДНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ
Глава Арзгирской сельской администрации В. Гончаренко почти год не вылезает из судов. Сначала Фемида в гражданском процессе заставляла его выполнить представление прокурора. А потом и вынесла приговор по уголовному делу - за фальсификацию представленных в суд документов.

КОШКА ИЗДОХЛА, ХВОСТ ОБЛЕЗ...
Но все по порядку. Началась эта история еще в апреле прошлого года, когда прокурор Арзгирского района Р. Саламов направил Гончаренко представление об устранении нарушений ветеринарного и санитарно-эпидемиологического законодательства. Прокуратура выявила, что на территории сельсовета нет биотермической ямы, проще - скотомогильника, сделала вывод, что нарушаются ветеринарные и санитарные правила, назвала виновного в этом - заместителя главы администрации села В. Самойленко и потребовала эту самую яму создать и Самойленко наказать.
Другой бы на месте Гончаренко, не задумываясь, спустил эту прокурорскую бумагу на тормозах. Гладко отписался бы, что зам наказан, а на строительство ямы денег в бюджете нет, но он будет ставить вопрос на сессии депутатов о включении этого объекта в план будущего года и т.д. На том бы все и затихло. Ведь ежу понятно, что эта яма - не самый необходимый для села объект. Жили без нее и еще будут жить. Если кошка издохла, ее на селе закапывают прямо тут же, в огороде. А прокуратура... Она выполняет очередную директиву в рамках очередной кампании по обеспечению нашего счастливого будущего.
Но Гончаренко задумался. Ветеринарные и санитарные правила, конечно, никто не отменял. И он понимал всю важность их соблюдения. Тем более, что сам в свое время на районном уровне поднимал эту проблему - построить общий скотомогильник. В сельском бюджете средств на это нет, предлагал объединиться с районом и краем. И решить вопрос серьезно. Но на этот раз посмотрел на проблему с другой стороны: зачем руководство страны уже пять лет этот огород городит - разграничивает полномочия разных уровней власти? Не для того ли, чтобы каждый занимался своим делом? 131-м Федеральным законом «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» определены свыше тридцати полномочий муниципальных поселений, каким является Арзгирский сельсовет. Строительство скотомогильников в перечень вопросов местного значения не входит. Это полномочия не поселкового и даже не районного, а краевого уровня власти. О чем и отписал вежливо прокурору.
Тот, видимо, привыкший к беспрекословным и покорным отмашкам в стиле «будет сделано!», напрягся и пошел в суд. Он так и написал в заявлении о признании незаконным бездействия главы администрации села: «Требование прокурора подлежит безусловному исполнению»! В том числе сослался и на 131-й закон, на 8-й пункт его 14-й статьи. Мол, она относит к вопросам местного значения предупреждение чрезвычайных ситуаций в границах поселения. А эпидемии, эпизоотии, которые могут возникнуть, в том числе и от того, что падаль будет валяться на свалке, тоже относятся к чрезвычайным ситуациям, хотя и биологическим. Значит, администрация села должна строить скотомогильник.
Прямо скажем, аргументы так себе, с натяжкой. Обосновывать свои требования косвенной статьей закона, когда в нем же есть другая, прямая и с прямо противоположным смыслом? Но суд заявление прокурора удовлетворил. Мало того, признал бездействие главы администрации незаконным и обязал его создать биотермическую яму или трупосжигательную печь на территории сельсовета.
Напрасно Гончаренко в обоснование своей позиции представлял суду: а) ответ председателя комитета Государственной думы РФ, что возложение обязанностей по устройству и содержанию скотомогильников на органы местного самоуправления неправомерно, б) письмо председателя краевой думы, где опять же заключалось, что возлагать на органы местного самоуправления обязанности по устройству и содержанию скотомогильника - неправомерно, и что у них нет на это ни средств, ни полномочий, в) ответ одного из высших чиновников краевого правительства, подтверждающего, что это задача краевой исполнительной власти, и она сейчас разрабатывает целевую программу по управлению отходами производства и потребления, где будет запланировано строительство скотомогильников во всех районах края. Убеждал суд, что прокурор не прав, утверждая, что на территории сельсовета нет возможностей уничтожения биологических отходов. Трупосжигательные печи имеются в трех расположенных в селе и окрестностях хозяйствах.
Разумеется, Гончаренко после суда эту несчастную печь нашел и поставил. Затратил на нее 32,5 тысячи рублей из нищенского местного бюджета. Надо ли говорить, что местное население не бросилось тащить туда падаль. Печь так и стоит без загрузки. Зато галочку поставили.
Да, его еще после суда наказали в административном порядке - на две тысячи рублей. Надо полагать, за неповиновение прокурору. Но, как оказалось, этот месяц нервотрепки был только прелюдией к другой более серьезной и, по большому счету, отвратительной истории его преследования.
НОВЫЙ ПОВОРОТ
В день вынесения судом решения прокуратура района возбуждает против Гончаренко уголовное дело по статье 303 УК РФ - за фальсификацию доказательств - одного из представленных им в суд и приобщенных к делу документов. А именно - соглашения администрации села с колхозом-племзаводом им. Ленина на сжигание павших животных. Глава, обосновывая свои аргументы, что сельчанам есть где сжигать трупы животных, представил его и попросил приобщить к делу в подтверждение того, что претензии прокуратуры необоснованны.
Документ простейший, на одном листике. Подписи и печати главы и руководителя хозяйства подлинные. Так в чем же проблема? Прокуратура уцепилась за дату - 1 марта 2008 года. Ее версия - документ подписан 1 июля, в день гражданского процесса по ее иску. То есть, доказывает она, Гончаренко лепил нужные суду документы на ходу и задним числом.
Гончаренко свою вину не признает. Утверждает, что о соглашении они договорились с председателем А. Штельмахом еще 1 марта. Тогда он и подготовил и подписал со своей стороны текст соглашения. Ну а руководство хозяйства подписало позже. Председатель же сказал, что раньше он заключать соглашение не хотел и отказывался, но потом все же согласился помочь главе и подписал соглашение на ходу где-то в конце июня. Сунул его ему на выходе из служебного кабинета зам. главы Самойленко. А печать потом поставили на его подпись в конторе. Сам Самойленко - напомню, тот самый зам. главы, наказать которого требовала от Гончаренко прокуратура и которого глава фактически закрыл от ее давления собой, сказал, что он на дату не обратил внимания. Не кажется ли вам, читатели, что все это похоже на детский лепет! Не верю я, что первые лица подписывают документы на ходу! Да и потом еще теряют память. Как же таким беспамятным удается коллективами и целыми селами управлять?
У меня другая, более похожая на правду версия. Просто прокуратура поймала Штельмаха на нарушении закона. Если бы он признался, что действительно на полном серьезе подписал договор об утилизации сельских павших животных на территории хозяйства, то сам бы нарушил ст.18 закона РФ «О ветеринарии». Такие действия эта статья ввиду заноса инфекции в хозяйство категорически запрещает. И тогда прокуратура имела полное право завести уголовное дело уже и на него. На такую версию наталкивают показания самого Штельмаха. Будто бы ветврач сказал ему, что подписывать такое соглашение противозаконно, и он дал указание подготовить письмо на имя прокурора(!) района о расторжении соглашения в одностороннем порядке, в котором указать, что трупы животных не будут сжигаться в их печи.
Вообще-то письма о расторжении соглашения подаются стороне, подписавшей его, а не прокуратуре. Это так, к слову. Просто это показывает, откуда ветер дует. И Штельмаха можно понять. Когда прокурор ставит человека перед незавидным выбором: или ты ему поможешь, или сам пойдешь под суд, то у него этого самого выбора практически не остается.
А БЫЛА ЛИ ПОДДЕЛКА?
Обращаю внимание, что статья 303 УК, по которой судили Гончаренко, признали виновным и влепили сто тысяч (!) рублей штрафа в доход государства, называется «Фальсификация доказательств». В переводе с латыни «фальсифицировать» означает «подделывать».
Я тщетно искал в приговоре следы именно подделки главой представленного суду доказательства - того самого злосчастного соглашения. Но ведь и дата, и подпись на соглашении и печать подлинные! Нет подтверждения что дата подделана, говоря словарным языком, - фальшива, имитирована. Нет заключения экспертизы, что дата подделана - подтерта или там чем-то замазана. Нет и экспертизы шести компьютеров, системные блоки которых, кстати, следователи изъяли из администрации и три до сих пор не вернули,
из которой следовало бы, что соглашение изготовлено не
1 марта, а, скажем, 30 июня. Есть показания Штельмаха, что он не посмотрел на дату. Есть показания других свидетелей, что разговор о соглашении шел вроде в июне. И все. Прямо скажем, жидковато для сурового приговора в преступлении против правосудия.
Но он выносится.... Самое поразительное, что дело держали до 12 января в Арзгире и только недавно передали в край. Краевой суд будет рассматривать кассационную жалобу только 4 февраля.
И главное. А что было бы, если бы Гончаренко представил в суд документ, датированный, как подозревает прокуратура, 1 июля? А ничего не было бы. Его также приобщили бы к делу. Никаким серьезным доказательством позиций сторон он не являлся. Ведь речь в гражданском процессе, напомню, шла о том, должен ли глава выполнять предписание прокуратуры, входит ли ее требование в обязанности администрации? Гончаренко доказывал, основываясь на 131-м законе, что не входит. Прокуратура - что входит. Суд принял тогда сторону прокуратуры. С какого боку здесь соглашение о сжигании трупов? По большому счету, судья не должен был приобщать его к делу, поскольку оно не является доказательством позиций сторон.
Но судья соглашение к делу приобщил. Как будто специально. Чтобы у прокуратуры появился повод для нового витка преследования главы? Чем она с превеликим удовольствием и воспользовалась.
«НЕ ТОГО ЗАЩИЩАЕТЕ!»
К Гончаренко я попал случайно. Также случайно, в ходе разговора на другую тему, он рассказал о своей судебной эпопее. Отдал документы. Уже на другой день - настойчивый звонок секретаря Арзгирской районной организации «Единой России» Т. Казминовой:
- Вы не того человека защищаете. Мы приедем, все расскажем.
- А Вы откуда знаете, что я намерен его защищать? Да и вообще откуда узнали, что я приезжал?
- Это неважно.
Теперь стало понятно, почему глава во время нашего разговора тщательно закрывал дверь и умолкал, когда кто-то к нему в кабинет заглядывал.
На другой день в редакцию приехали: Т. Казминова, глава Арзгирского района А. Кострицкий, глава администрации района А. Палагута. Партийная дама задала тон:
- Мы хотим вам раскрыть глаза. От Гончаренко стонет все село. Он всем себя противопоставил, он против районного руководства, он ничего не делает, село в загоне....
- Подождите, но ведь его уже третий срок подряд люди выбирают главой муниципального образования. Тринадцать лет работает! У вас что, народ такой бестолковый? В конце концов, если так плохо, могли бы и переизбрать. Но, насколько я знаю, никаких шагов к выражению недоверия в селе пока нет. К тому же, насколько нам известно, Гончаренко в 2005 году признан лучшим муниципальным служащим РФ, награжден семью медалями, в том числе и губернатора края. В 2007 году возглавляемый им Арзгирский сельсовет получил грамоту Минрегионразвития РФ как лучшее муниципальное образование. Минфин края в прошлом году вручил муниципалитету грамоту за 1 место в исполнении бюджета. Это куда прикажете деть? Тринадцать лет был хороший, а теперь вдруг испортился?
Но если даже и плохой глава, что совсем не так, его что, обязательно по судам таскать надо, фабриковать преступления?
- А вы знаете, что написал он в жалобе на имя президента страны? Облил грязью все районное руководство! - включается в разговор Кострицкий.
Разговора не получилось. Чувствовалось, что гостей беспокоила именно огласка скандала в районной верхушке. Да еще жалоба президенту. Видно было, что Гончаренко их всех, что называется, достал. И трудно было не предположить, откуда ветер в прокурорские и судебные коридоры района дует.

Александр ЕМЦОВ.