ПОЛКИЛО ПРЯНИКОВ

ПОЛКИЛО ПРЯНИКОВ
Л. Яцык, г. Георгевск
Я стояла в очереди за печеньем. Погруженная в свои мысли, сразу и не поняла, из-за чего вдруг поднялся такой шум. Оказалось, какая-то старушка попыталась украсть с прилавка пряник, но была тут же остановлена бдительной гражданкой, стоявшей у прилавка. «Злоумышленница» была дружно предана анафеме. Женщины из очереди, годящиеся по возрасту ей в дочки и внучки, грязно оскорбляли ее, а особо рьяные требовали немедленно вызвать милицию.
Старушка была одета в когда-то очень дорогие, а сейчас сильно поношенные вещи, но походила скорее не на нищенку, а на разорившуюся в смутные времена графиню. Она смотрела на всех полными слез глазами и умоляюще твердила: «Я просто два года пряников не ела, а тут так захотелось,... сама не знаю, как рука за ним потянулась. Простите, меня, пожалуйста. Только не надо милиции, я такой позор не переживу». Однако вызывать милицию никто и не собирался. Видимо, большинству хотелось хоть ненадолго почувствовать себя вправе казнить и миловать. Как же упустить возможность посамоутверждаться за чей-то счет! И ничего, что этот «кто-то» всего лишь маленькая беспомощная старушка.
От слов толпа перешла к «делу», и раскрашенная молодуха с голым, несмотря на прохладную погоду, пузом, кинулась выдирать из рук «преступницы» злополучный пряник. «Не надо! - попыталась остановить ее я. - Я заплачу». Разгоряченные борьбой за «справедливость» лица переключились на меня. «Вы почему ее защищаете? Если мы всем преступникам потакать будем, знаете что получится? Да в Древнем Риме за такие дела руки отрубали!» - кричала визгливым голосом увешенная золотом женщина средних лет. «До сегодняшнего дня я тоже наивно полагала, что живу в более цивилизованном обществе», - парировала я и, взяв вместе с печеньем для дочери полкило пряников, с удовольствием отошла от прилавка.
Мне хотелось догнать старушку, которая, пользуясь случаем, потихоньку выбралась из толпы. Хотелось извиниться за это недостойное шоу и угостить пряниками. Прижав пакет, я побежала по рынку - старушки нигде не было.
Вечером я положила пряники в сумку. «Ничего, - подумала я, - район небольшой, в пакете у нее был хлеб, значит, живет где-то поблизости и не сегодня-завтра я увижу ее и поговорю».
Прошло два дня. Мысли о рыночном инциденте вытеснились насущными делами, и только вечерами, разбирая сумку, я натыкалась на пакет с пряниками и вспоминала о старушке.
Как-то идя по микрорайону, у одного из подъездов я увидела прислоненную к двери крышку гроба, а у лавочки и сам гроб. Я не сгораю от любопытства при виде похорон, но меня удивило то, что у гроба, в котором кто-то лежал, никого не было. Это было так непривычно, что я подошла.
В гробу лежала пожилая женщина с красивым умиротворенным лицом. Мне показалось, что я ее где-то видела. И вдруг ахнула:
«Да это же та старушка, которую я искала, чтобы отдать ей пряники!» Тут из подъезда вышли две женщины. Я потихоньку поинтересовалась, кого хоронят и почему у гроба нет людей. «Да откуда им быть? Молодые кто на работе, а кому и дела нет. А пожилые ее не очень любили за то, что с ними на лавочке не сидела, а все книжки читала. Гордая была...», - ответила словоохотливая соседка, а другая добавила: «Все племянника ждала. Дождалась - только на похороны и приехал. Из-за квартиры, наверное. Квартирка-то ему достанется».
Тут к подъезду подъехала «газель» с табличкой «Ритуальный», двое нетрезвых и непонятно чему веселящихся в такую минуту людей погрузили гроб в машину и спешно уехали.
...Вечером, роясь в сумке, я наткнулась на пакет с пряниками и положила его на тумбочку. Увидев его, дочь тотчас вытащила пряник. «Вкусный», - протянула она один и мне. Я машинально надкусила, а в ушах вдруг зазвучал голос старушки: «Я два года пряников не ела, и так вдруг захотелось...». «А ведь она так и не попробовала их и никогда не попробует! Никогда!» - подумала я с грустью. Отложила пряник в сторону и заплакала.