ТКАЧИКИ

ТКАЧИКИ
Александр ЕМЦОВ

Как краевое управление службы судебных приставов ткет «опровержение» нашей статьи «Сначала - взятка, затем - подлог?».
Уж молчали бы в тряпочку...
В апреле мы опубликовали статью «Сначала - взятка, затем - подлог?», где рассказали о прямо-таки детективной истории увода от ответственности пятигорского судебного пристава Т. Авагжанова, совершившего по первой версии следствия должностное преступление. Его схватили за руку при получении 50 тысяч рублей за обещание незаконного закрытия исполнительного производства 21 января этого года. Сразу упрятали в кутузку. В тот же день старший следователь Пятигорского межрайонного следственного отдела А. Журба возбудил уголовное дело, тут я цитирую постановление, «по признакам преступления, предусмотренного ч.2 ст. 290 УК РФ по факту получения должностным лицом взятки за незаконные действия».
Но вдруг чудесным образом выяснилось, что не являлся наш пристав на момент совершения преступления собственно приставом. Его якобы уволили буквально накануне, 20 января. А значит, не взяточничеством он занимался, обещая прекратить исполнительное производство о взыскании 145 тысяч рублей, а лишь мелким мошенничеством, как обыкновенный нечистый на руку гражданин. В итоге дело и переквалифицировали по этой статье - 159 УК РФ, мошенничество. Чудесное превращение произошло по инициативе управления службы судебных приставов по Ставропольскому краю, представившего вдруг приказ за подписью руководителя Д. Ткаченко об увольнении Авагжанова по собственному желанию именно 20 января. Самое удивительное, что этот с позволения сказать «документ» стал поворотным и для следствия. Оно с легкостью необыкновенной наплевало на усилия оперативников, взявших пристава с поличным в его автомобиле прямо возле места работы, на собранные в день совершения преступления доказательства, подтверждающие факт его нахождения на государственной службе. Тот же следователь Журба и переквалифицировал преступление. Как будто кто-то всесильный повернул в нужную сторону машину правосудия.
В статье «Сначала - взятка, затем - подлог?» газета высказала предположение, а не является ли эта комбинация самым банальным служебным подлогом со стороны руководства краевой структуры? Свою версию мы основали документально. А именно: а) представленной следствию служебной характеристикой на обвиняемого, подписанной руководителем Пятигорского отдела Ю. Дайнеко и датированной 21 января; б) спецдонесением того же начальника отдела в Ставрополь по случившемуся, подписанным 22 января (не могут же характеристики и спецдонесения писаться на человека, уже не работающего в структуре!); в) постановлением Журбы о возбуждении уголовного дела именно по ст. 290 УК, то есть за взятку; г) отсутствием подписи самого обвиняемого на приказе об увольнении, которую он не мог поставить, поскольку в тот момент был закрыт в камере.
Сразу после выхода статьи ко мне как к главному редактору заявился один из ответственных работников управления службы судебных приставов. С письмом за подписью и.о. заместителя руководителя с требованием об опровержении. Мол, не напечатаете - подадим в суд. В подтверждение предъявил все тот же приказ об увольнении, копия которого была у нас, но уже с подписью Авагжанова об ознакомлении, с четкой датой 20 января.
- Но ведь у нас есть и другие приведенные в статье документы, подтверждающие нашу правоту на момент описываемых действий? Разве они не говорят в пользу нашей версии?
Другие его не интересовали. Сделал вид, что они не существенны.
Тогда подумалось: ведь знают, что по уши в дерьме, молчали бы в тряпочку. А вот, поди же ты, прибежали с опровержением.
Вы хотите правды - вы ее получите. Я отправил статью с вежливой просьбой о проведении служебного расследования в Министерство юстиции РФ, которому подчиняется служба судебных приставов.
Два случая - тенденция
Заместитель министра В. Зубрин ответил на бланке с красным российским гербом буквально следующее: «По материалам публикации «Сначала - взятка, затем - подлог?» прокуратурой Ставропольского края проводится проверка законности увольнения судебного пристава-исполнителя Авагжанова Т., по результатам которой будет дана оценка действиям должностных лиц вышеуказанного управления».
Датирован ответ 6 мая. Забегая вперед, скажу, что «о результатах» ни прокуратура края, ни федеральное министерство редакции так и не рассказало. «Ответ» пришел из суда в виде повестки нам в качестве ответчика по иску краевого управления о защите деловой репутации. Подписала иск и.о. руководителя И.Арбузова.
К иску приложен интересный документ - приговор Пятигорского горсуда от 13 апреля. Оказывается, Авагжанова судили всего через неделю после выхода статьи. Обвинялся по трем эпизодам: по двум за должностной подлог - выходит, он и раньше вышеописанного случая со взяткой наследил, и по одному - за покушение на мошенничество. Тот самый эпизод, который переквалифицировали со взятки. Дело рассматривалось в особом порядке, то есть без проведения судебного разбирательства, без исследования доказательств. Приговор в таком случае выносится обвинительный, но не превышающий две трети максимального срока или размера наиболее строгого наказания. А вот и приговор - штраф 120 тысяч рублей и запрет в течение двух лет занимать должности во властных структурах. Обвиняемого освободили. Скажу здесь, что статья за взятку, которую поначалу вменяли приставу-исполнителю, предусматривает от трех до семи лет наказания. И будь она применена даже в порядке особого судопроизводства, не избежать бы приставу зоны.
Приговор нельзя читать без смеха. Оказывается, Авагжанов пытался мошенничать, «находясь в своем служебном кабинете №34 по адресу в гор. Пятигорске, пр. Кирова, д. 27». Как же это: вчера уволенный сегодня сидит на своем рабочем месте? А вот еще перл: «осознавая, что после издания приказа об его увольнении и ознакомления с ним...»... Ну очень надо подчеркнуть в судебном документе, что Авагжанов знакомился с приказом! Такое впечатление, что не судья писал приговор, а тот, кто затем побежал в суд с опровержением. В строчках приговора формировали доказательную базу? Этот вывод напрашивается тем более, что они один в один совпадают со строчками представления о принятии мер по устранению причин и условий, способствовавших совершению преступления, посланного следователем Журбой на имя руководителя краевого управления службы судебных приставов Д. Ткаченко.
Что тут сказать? Легко наш «герой» отделался? Скорее, умело уведен от ответственности. И переквалификация статьи обвинения, и особый порядок рассмотрения без судебного разбирательства - все стало для него палочкой-выручалочкой. Хотя сдается мне, дело не в нем. Сдается, что следственно-судебная машина выводила из-под удара краевую службу судебных приставов. И успешно с этой задачей справилась. И, по-видимому, не в первый раз. Читаю сообщение пресс-службы краевой прокуратуры от 6 августа этого года о вынесении тем же Пятигорским судом приговора по уголовному делу бывшего судебного пристава-исполнителя Коновалова: «С занимаемой должности Коновалов уволился до возбуждения в отношении него уголовного дела».
Как там говорится: один случай - это случай, два случая - уже тенденция?
Сами себя высекли
Но вернемся к исковому заявлению и обвинению редакции в распространении сведений, порочащих деловую репутацию краевой службы судебных приставов. Вы, читатель, не находите странным, что пристава-исполнителя, действительно опорочившего службу, в этом не обвиняют, а редакцию, всего лишь рассказавшую о происшедшем, обвиняют по полной?
Мы эту странность находим. И вместе с вами удивляемся. Но в таких делах судебное следствие тем и хорошо, что позволяет приоткрыть информации больше, чем в самой статье.
В судебном процессе мы запросили документы о той самой проверке, о которой сообщал Минюст РФ, и о результатах которой заявителя так и не уведомили. Представленный прокуратурой края пухлый том открывает внимательному читателю много и много интересного.
Прежде всего, бросился в глаза удивительный документ за №01-41\\314 от 22. 01.09 года, подписанный самим начальником управления службы судебных приставов Д.Ткаченко. В ответе на запрос краевого ОБЭП он подтверждает, что «Авагжанов действительно проходит государственную службу в качестве судебного пристава-исполнителя». То есть следом за Дайнеко он подтверждает, что на момент совершения преступления наш герой был на госслужбе. Преступление он совершил, напоминаю, 21 января.
Так в чем же дело? Да в том, что затем, уже 24 января, Ткаченко заявил, что он ошибся, его подставили собственные сотрудники, подготовившие неверный ответ. А сам он узнал детали этой истории с преступлением только 24 числа. Все это он изложил в протоколе допроса.
Вы представляете ситуацию, когда речь идет о преступлении должностного лица, а аппарат готовит документ настолько небрежно, что подставляет своего руководителя? У них там что, каждый день открывают уголовные дела на сотрудников? Я не представляю. И не верю. Видно, никто не верит. Поэтому целый пухлый том бумаг посвящен подтверждению очевидного-невероятного - факта введения начальника в заблуждение. Докладные и объяснительные ответственных работников, протоколы опросов и допросов...... Сложенная из них версия краевой службы о произошедшем содержит множество разных противоречивых фактов и настолько невероятна и удивительна, что заставляет только руками развести. Меня, во всяком случае, она в правдивости не убеждает. Остается впечатление, что она искусно соткана, причем задним числом, из не совсем стыкующихся между собой, в спешке подогнанных фактов.
Итак, версия «ткачиков» из управления. Авагжанов давно хотел уволиться и написал заявление об увольнении еще 29 декабря прошлого года. Но «почему-то» оно не было зарегистрировано. Приказ об увольнении подписан Ткаченко 20 января. Опять же «почему-то» он об этом запамятовал. Еще 22 января в личном деле Авагжанова не было ни этого заявления, ни приказа об увольнении, и сотрудник, который готовил проект ответа Ткаченко ОБЭПУ, «не знал» о факте увольнения. Авагжанов с приказом об увольнении ознакомился именно 20 января. Ему якобы кто-то позвонил из края и сказал о том, что приказ подписан, уже после обеда. Для ознакомления с приказом Авагжанов зачем-то срочно, уже в конце дня, на своей машине вместе с отцом выехал в краевой центр. Приехал туда где-то в семь вечера. Чтобы ознакомить с приказом один из ответственных работников краевого управления задержался на службе допоздна. Причем сам спустился и провел дорогого гостя из Пятигорска через вахту, не занося в книгу, где регистрируются посетители. Опять же, при подписании приказа от него не потребовали сдать служебное удостоверение, он так и имел его при себе в момент совершения преступления. Непосредственный начальник Авагжанова Ю. Дайнеко не знал об увольнении своего сотрудника, не знал, что он ездил в Ставрополь знакомиться с приказом, потому и писал туда спецдонесение, характеристику в следственные органы на своего работника как еще находящегося на службе.
Вот такая версия. Да, еще красноречивая деталь: никто в управлении не может внятно объяснить, почему гуляют два украшенных гербовой печатью варианта приказа об увольнении Авагжанова: с его подписью и без нее.
Одним словом, не уважаемое и очень серьезное учреждение - управление службы судебных приставов по Ставропольскому краю, а какая-то завалящая контора. В которой ни документооборот не налажен, ни элементарная ответственность работников не проглядывает. Расхлябанность такая, что начальника подставляют. Причем абсолютно безнаказанно. Оказывается, те работники, которые ввели Ткаченко в заблуждение, никак не наказаны. Заключение внутренней проверки: «к ответственности А. Соколову и Т. Рожкову не привлекать». Как тут не сказать, что доброте начальника нет границ! А может, знает, что наказывать не за что. Может, благодарен за то, что не сдали.
«Подтвердить или опровергнуть не представляется возможным»
Но вернемся к ответу Минюста РФ. Чем же закончилась прокурорская проверка, проводимая по его инициативе?
Да ровно ничем. 20 августа и.о. начальника отдела по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции прокуратуры края
С. Головлев пишет прокурору Пятигорска А. Гуськову письмо и просит выяснить:
а) при каких обстоятельствах Авагжановым получена копия приказа об увольнении;
б) кто может подтвердить этот факт;
в) дата и время его приезда в Ставрополь для ознакомления с приказом;
г) кто из должностных лиц краевого управления знакомил его с приказом.
В ответ получает письмо абсолютно невразумительное, во всяком случае, не отвечающее ни на один из поставленных вопросов. В ответе рассказывается, что к Авагжанову ходили домой, его на месте не оказалось, какая-то женщина сказала, что он со всей семьей уехал в Северную Осетию.
Все, на этом расследование по инициативе уважаемого Минюста закончилось. Не мудрено, что он не стал отвечать редакции. Нечего было сказать.
Прокуратура края, надо отдать ей должное, передала в суд и материалы предыдущей прокурорской проверки, проведенной ею сразу по выходу статьи. В них много самых разных документов, включая исполнительный лист, подтверждающий, что Авагжанов заплатил 120-тысячный штраф в казну. Но вывод еще тот: «факт подготовки должностными лицами УФССП, включая руководителя, приказа и его подписания не 20.01.09, а в более поздний срок, подтвердить или опровергнуть не представляется возможным. Начальник отдела по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции А. Козловцев».
По-французски это звучит так: «Финита ля комедиа». По-русски - «Представление окончено». Представление, в котором Минюст делает вид, что разбирается в случившемся, прокуратура - что ищет в действиях должностных лиц признаки коррупции. В противовес им управление службы судебных приставов во главе с Д.Ткаченко на этом этапе - этапе борьбы с редакцией - заработало добросовестно. Расхлябанность кончилась. Дошли аж до суда. Еще бы, нет дела серьезнее, чем отстирывать запачканный служебный мундир.
Как говорится, флаг вам в руки. Государственный, он же на знамени госучреждения.