Наследники по кривой

Наследники по кривой
Марина Кандрашкина

Наша жизнь - это не только череда бесконечных праздников и счастливых мгновений, бывают в ней и печальные моменты. Например, когда умирают близкие люди. И тогда грамотно составленное завещание если не снимает боль утраты, то, по крайней мере, служит некоторой страховкой от неприятностей, которые могут разыграться вокруг оставшегося имущества.
Второго декабря 2009 года у Алексея Анисочкина умер отец. У бывшего майора ФСБ внезапно прихватило сердце, и через четыре дня он скончался в больнице. Взяв со стола отцовскую записную книжку, растерянный юноша стал звонить по всем подряд телефонным номерам, чтобы позвать друзей и знакомых на похороны.
- Алло, - отозвался на другом конце провода женский голос. - Вы знаете, я в командировке, поэтому не могу приехать на похороны мужа.
- Кого? - переспросил он.
- Я жена Владимира Ивановича.
Повесив трубку, парень еще долго стоял в раздумьях возле аппарата. Может, ошибся номером? Ведь с тех пор как умерла мама, отец с сыном жили чуть ли не затворниками. Мужчины сами себе готовили еду, убирали, стирали, и вдруг... какая-то жена отца. Откуда?
ЖЕНА НА ЗАКАЗ
Родители Алексея переехали из Грозного в Ставрополь в середине 90-х годов. Пока решался вопрос с квартирой, семья Анисочкиных временно разместилась в общежитии на ул. Объездной. Но недаром же гласит народная мудрость, что «нет на свете ничего более постоянного, чем временное». Вот и здесь, военное начальство уже вполголоса говорило о том, что семье предоставлена двухкомнатная квартира на Л. Толстого, однако ордера все не было. Между тем в феврале 1996 года у жены обнаружили рак, еще через месяц ее не стало.
И тут - вот уж ирония судьбы - убитый горем супруг узнает, что со дня на день должны подойти долгожданные документы на квартиру. Однако В. Анисочкин стал вдовцом, следовательно, количество членов семьи уменьшилось, вопрос о расширении жилплощади становился неактуальным. Исправить положение мог только новый брак. Штамп, который вскоре и появился в его паспорте. Супругой Владимира стала Марина Родина.
- Но как жену он ее не воспринимал, говорил, что этот брак никому из них не нужен, они разведутся при первой же возможности, - впоследствии будет свидетельствовать в судебном заседании С. Махортова.
Видимо, такая возможность так и не наступила, потому как с супругой бывший майор ФСБ не развелся, зато на скопленные средства через некоторое время купил небольшой домик с земельным участком на улице 8 Марта.
- Знаете, мы были соседями Анисочкиных и ни разу не видели, чтобы там хозяйничала женщина, - свидетельствует Р. Русанова. - Владимир Иванович с Алексеем сами разбили огород, провели канализацию, построили гараж. Я как-то даже замечание соседу сделала, что мальчику бегать, гулять надо, а ты тяжелой работой изнуряешь. На что тот ответил, что Алеше это не раз в жизни пригодится, и он еще спасибо скажет.
Познакомились же с М. Родиной соседи и друзья усопшего на поминках, когда новоявленная мама во всеуслышание заявила пасынку, что «мне ничего не надо, все наследство тебе останется», а также пообещала помочь с оформлением документов.
ЯМА, ВЫРЫТАЯ СВОИМИ РУКАМИ
Прошло несколько месяцев.
- Весной мы со знакомыми устанавливали на могиле отца столбик и скамейку, когда мне позвонила Марина Александровна и сказала, что сегодня нужно быть у нотариуса для оформления наследственных дел, - рассказывал в суде А. Анисочкин. - Но сначала мы поехали к юристу, который и убедил меня отказаться от наследства, сказал, что мачеха без жилья не оставит.
Понимал ли юноша, что сам роет себе яму? Честно говоря, на этот вопрос ответить очень сложно. Потому как есть в этой истории еще один нюанс, объясняющий такую доверчивость пасынка. С 1999 года Алексей состоит на учете в Ставропольской психиатрической больнице. Диагноз - органическое поражение ЦНС сложного генеза.
- Он не всегда может контролировать свои эмоции и поведение, у него нарушен интеллект, внимание, снижена память, - говорит врач-психиатр СККПБ №1 О. Черненко.
Так вот, после смерти отца болезнь сироты обострилась, и ровно за два дня (23 марта) до подписания отказа от наследства парень снова был на приеме у специалистов. После чего в медицинской карте в психическом статусе было отмечено: «Часто вздыхает, настроение переменчивое, импульсивен, отмечается быстрая истощаемость нейропсихических процессов. Мышление с конкретизацией, память снижена, подвержен чужому влиянию».
Но, так или иначе, 25 марта 2010 года отказ от наследства с одной стороны и принятие его другой стороной были подписаны.
- Когда мне Алексей рассказал, что произошло, я был в шоке, - говорит М. Ивенский. - Ведь в тот момент никого из друзей не было с ним рядом, и поэтому не мог посоветовать, как лучше поступить парню.
Чтобы ситуация не повторилась и с квартирой, знакомые, сочувствующие сироте, помогли приватизировать «двушку» на Л. Толстого. Сделка состоялась в мае 2010 года. А в декабре М. Родина подала в Промышленный суд иск, где требовала признать за ней право собственности на половину жилья. Суд, основываясь на отказе одного из наследников от наследства, заявленные требования удовлетворил. Вскоре сирота услышал, что мачеха собирается продавать свою часть в квартире.
Поняв, что его жестоко обманули и никто ничего возвращать не собирается, в мае 2011 года А. Анисочкин обратился в Ленинский районный суд с иском, в котором просил признать его отказ от наследства недействительным. Основание: подписывая отказ, он не был способен понимать значение своих действий, а тем более представлять все последствия.
Дело приняла судья Т. Гаппоева, которая после многодневного разбирательства, опроса десятка свидетелей вынесла определение о назначении судебно-психологической экспертизы А. Анисочкину. Экспертам были поставлены следующие вопросы: «Соответствует ли психическое и интеллектуальное развитие А.В. Анисочкина его биологическому возрасту?» и «Мог ли Анисочкин 25 марта в момент составления заявления об отказе от доли наследства понимать значение своих действий?»
«Выявленные у Анисочкина А.В. такие особенности психики, как снижение памяти, слабоцеленаправленное мышление, примитивность и поверхностность суждений, наряду с доверчивостью, подверженностью чужому влиянию, лишали его 25.03.2010 года способности понимать значение своих действий и руководить ими», - пришли к выводу эксперты.
Казалось бы, все ясно. Не мог Анисочкин понимать значение своих действий. И решение судом должно быть вынесено в его пользу. Между тем в ходе судебных разбирательств, помимо медиков, были опрошены и другие свидетели. И вот тут-то мнения о Лешином поведении разделились на две прямо противоположные точки зрения. О том, что «Леша - странный парень», говорили родственники, друзья, соседи и знакомые. Зато нотариус, заверивший его отказ от наследства, и юрист Родиной уверяли, что никаких странностей не нашли.
В итоге суд под председательством уже другой судьи - И. Поповой, Гаппоева была в отпуске, постановил в иске А. Анисочкину отказать. Поскольку, цитирую решение, «не представлено достаточных доказательств, достоверно подтверждающих, что в момент заключения сделки истец не отдавал отчета своим действиям, не мог руководить ими».
Странно, конечно. Казалось бы, на руках у судьи - проведенная по инициативе самого суда экспертиза, где медики с многолетним стажем работы в один голос твердят о том, что парень нездоров и не мог давать отчет своим действиям. Однако почему-то при вынесении решения мнение специалистов нивелировалось, став, по сути, ничего не значащим рядовым доказательством по делу. А мнение свидетелей, простых обывателей, которые вряд ли что-то понимают в медицине и тем более в психиатрии, оказались более весомыми и решающими. Да и полбеды, если бы среди тех, кто свидетельствовал о том, что никаких отклонений в поведении не заметил, были бы друзья и родственники, так нет же... Данные показания давали люди, совершенно чуждые Алексею и видящие его едва ли не первый раз в жизни.
Сегодня прежний договор приватизации расторгнут. Дом, деньги, и половина квартиры находятся в собственности М. Родиной. Чтобы как-то изменить ситуацию, юноша и его представитель М. Ивенский подали кассационную жалобу в Краевой суд.
НЕ ВИНОВАТАЯ Я. ОН САМ ПРИШЕЛ
Между тем сама М. Родина данное обвинение называет надуманным, давая этим же событиям совершенно другую интерпретацию.
Как уверяла нас вдова, желание написать отказ от наследства было решением пасынка, никто его к этому не принуждал.
- У нас как все получилось? Изначально в наследственную массу входили только дом и вклады. Квартира же на Л. Толстого, поскольку она не была доприватизирована, висела в подвешенном состоянии, - рассказывает М. Родина. - Нужно было сначала оформить все документы на нее, а потом заниматься дележкой. А до этого муж документы на приватизацию готовил на себя и Алексея. Следовательно, как наследники мы могли поделить на двоих только половинку. Но я сразу сказала юристам, что хочу оставить это жилье полностью Алеше.
Тогда-то и выяснилось, что раз один из претендентов отказывался от своей части, можно обойтись без суда. Риелторы дали список документов, с которыми Алексею нужно было явиться к ним на оформление квартиры. А дальше...
- С этими новостями я и позвонила Леше. Тогда он ответил, что в благодарность тоже откажется от своей 1/4 части в доме, - рассказывает М. Родина. - Однако нотариус нам пояснил, что от части наследства отказаться нельзя. Вот Леша и сказал, что отказывается полностью. Ведь он прекрасно понимал, что деньгами я поделюсь с ним. Да я и сама говорила об этом неоднократно.
25 марта 2010 года все документы были подписаны. А 2 июля 2010 года наследница как раз должна была вступать в свои права, как юристы огорошили ее известием: с наследством придется повременить, поскольку пасынок подал в суд иск о признании брака между ней и его отцом В.И. Анисочкиным недействительным.
Конечно, впоследствии в иске пасынку отказали, поскольку оспаривать супружеские узы или признавать их фиктивными может только кто-то из двоих супругов, но никак не третьи лица. Но неприятный осадок у мачехи остался.
- Алеша уже тогда сдружился с Максимом Ивенским, жил у него на квартире, свою же сдавал. Когда я попыталась выяснить, почему так получилось, он сказал, что Максим сделал ремонт на Л. Толстого, и предоставил ему счет в 70 тысяч рублей. Вот, чтобы расплатиться с долгом, они и решили жить вместе, а «двушку» сдавать, - рассказывает М. Родина. - А потом вдруг последовал этот непонятный иск. Когда я позвонила ему узнать, что происходит, трубку поднял Максим, сказал, что пасынок не хочет меня видеть и разговаривать. Вот как раз чтобы встретиться с Лешей, я и обратилась в суд о признании приватизации недействительной. Поймите, я вовсе не собиралась забирать у него эту квартиру. Думала, что он позвонит - и мы мирно уладим конфликт. Однако звонка не последовало.
Зато 1 августа 2011 года А. Анисочкин обратился в Ленинский районный суд с иском, в котором просил признать его отказ от наследства недействительным. Судебное решение вы уже знаете.
- Я считаю его вполне справедливым, - говорит М. Родина. - Поскольку отказ был добровольным, никто его к этому не принуждал. Кроме того, на обоих судебных заседаниях я не раз говорила, что готова отдать ему эту квартиру и поделить вклад пополам. Но представитель Алексея в суде М. Ивенский и сам Алеша не согласились пойти на мировую.
ДЕЛО НЕ В НАСЛЕДСТВЕ, А В СОВЕСТИ
Что ж, как говорится, у каждого человека своя правда, вот только истина может быть одна. И где она здесь, я не знаю. Потому что до конца не верю ни одной из сторон. Ведь давайте рассуждать здраво. Есть один молодой человек, как видно из судебных разбирательств и экспертиз, доверчивый, поддающийся влиянию, ранимый и... любящий выпить. Да-да, об этом тоже в один голос говорили свидетели на суде. И о том, что он человек ненадежный, создающий проблемы. И есть две стороны, которые вроде как борются за его благо и желают ему счастья. Но каким образом? По-хорошему, если проблемы с психикой есть, давайте признавать недееспособным, назначать опекуна, тогда и деньги при нем останутся, и квартира. И более-менее обеспеченное будущее. Однако ни у кого из доброжелателей этого и в мыслях нет, все стороны предпочитают идти другим путем.
Мачеха, М. Родина, говорит, что готова отдать половину денег и квартиру, но по факту не сделано ничего. Кто мешает ей оформить дарственную на пасынка или перечислить деньги на определенный счет? В итоге слова красивые, порывы верные, но богатеет только она, сирота же до настоящего времени остается у разбитого корыта.
Казалось бы, за юношу должны вступиться родственники. Между тем не понятна их позиция тоже. На похороны В. Анисочкина из военного ведомства выделяется 30 тысяч рублей, деньги забирает племянник усопшего и... тратит на свои нужды, обещая вернуть их как-нибудь потом. Очень своеобразная опека сироты...
Теперь Максим Ивенский, у которого живет сейчас Алексей. Тоже вроде как твердит, что сирота остается на улице, и вдруг, когда предлагается вполне приемлемая мировая, не идет на нее. Почему? Да и как-то не понятна ситуация с дорогостоящим ремонтом. С какой это стати делать его фактически в чужой квартире?
И жалко в этой запутанной истории, прежде всего, самого Алешу. Потому как не понятно, как сложится дальше его жизнь.
Тот самый случай, когда понимаешь: дело, в конце концов, не в наследстве. Дело в судьбе человека. А вот об этом воюющие стороны мало задумываются.