«Свеча между ладонями»

30 августа исполнилось бы 80 лет известному ставропольскому писателю и журналисту, потомственному казаку, защитнику уникальной природы Ставрополья, философу и педагогу Владиславу Сергеевичу Чернову, писавшему под псевдонимом Вадим Чернов. Три года назад, третьего августа 2011 года, он ушел от нас, совсем немного не дожив до выхода в свет второго тома своего двухтомника «День мой - век мой». В преддверии юбилея писателя его сестра - журналист Светлана Бережная - издала книгу воспоминаний о Вадиме Чернове его современников - родственников, друзей, знакомых, коллег, а также его личных дневниковых записей. И назвала ее словами самого Чернова: «Иногда мне кажется, что я СВЕЧА МЕЖДУ ЛАДОНЯМИ... моих родных, друзей, всех, кто любил (а за что?) меня. Спасибо им!».
Сутки для жизни
В предисловии, озаглавленном «Лишь слову жизнь дана...», Светлана Бережная приводит мнение своего знаменитого брата о том, что каждому человеку даны сутки для жизни в этом видимом мире, хотя они могут вмещать в себя немало лет. Утром, когда всходит солнце, человек появляется. День порой бывает длинным, человек проводит его так, будто он бессмертный. Это полдень, пик жизни человека, период его активной деятельности. И, наконец, неизбежно наступает вечер, закат, время размышлений, подведения итогов, потому что впереди ждет ночь - возвращение туда, откуда пришел человек. Что там, в невидимом мире, неизвестно. Но Вадим Чернов, как и Лидия Алексеева, племянница Анны Ахматовой, был убежден, что «если что-то ждет нас - какое чудо в том! А если ничего... какой великий отдых!». Живым всегда хочется верить, что близкий человек все еще находится где-то рядом, и поддерживают эту веру его книги, ведь член двух союзов (сначала СССР, а потом России) - писателей и журналистов Вадим Сергеевич Чернов - автор более 50 литературных произведений: романов, повестей, рассказов, очерков, былей, переводов.
А какие уникальные письма присылал он младшей сестре (разница в возрасте у них 13 лет) из разных уголков Советского Союза, ведь благодаря неуемной жажде впечатлений Вадим Сергеевич работал слесарем и разнорабочим, грузчиком и приемщиком крабов на Дальнем Востоке, тренером по велосипедному спорту и редактором заводской многотиражки. Он все время пытался «дотянуться до самой отдаленной географической точки. Прочувствовать мерзлоту Арктики и жару пустыни». Чернов часто повторял: «Не люблю, когда меня слишком сильно хвалят, и не люблю, когда сильно критикуют. Надо идти царским путем - путем истины». Он был непредсказуем - в разговоре, в поведении, даже в одежде. Очень любил цветы, всегда умел «держать удар», как герой его повести «Сто пятая жизнь Акбара», написанную им в 26 лет. «Чем старше я становлюсь, - говорил Вадим Сергеевич, - тем чаще перечитываю именно «Акбара...». Порой бывает очень тяжело, но по этой повести учусь жить заново, учусь стойкости, мужеству у своего героя и продолжаю жить, то есть бежать, идти, ползти ползком к финишу». Все его лучшее - повести «Возвращение к детству», «Оранжевый день», «Свирепый марсианский бог», «Королевский краб», «Люди жаждут чуда» (о всемирно известном ясновидце Вольфе Мессинге, с которым Чернов был лично знаком), роман «Золотой клевер на зеленом поле», фантастические романы «Космические парадоксы», «Судьба близнецов», замечательные рассказы, - вошло в двухтомник «День мой - век мой», в собрание сочинений, которое он давно хотел выпустить. Мне же особо хочется вспомнить его, тоже вошедшую в двухтомник повесть «Вода все помнит» - об уникальной судьбе нашего седого Сенгилея, и о литературно-экологической конференции по этой повести, которую в 2007 году провели сотрудники Ставропольского государственного историко-культурного и природно-ландшафтного музея-заповедника имени Г. Прозрителева и Г. Праве.
Вода-всезнайка
Документально-автобиографическая и в то же время художественная повесть «Вода все помнит» - это, по сути дела, философская притча, высокая публицистика и увлекательный рассказ о судьбе мальчишки, которого отец еще до войны привозил на Сенгилеевское озеро. Участников конференции в музее, в числе которых были учащиеся лицея для одаренных детей при СевКавГТУ, студенты и педагоги географического факультета Ставропольского госуниверситета, очень заинтересовала проведенная писателем параллель Сенгилеевского озера с Тивериадским озером в Палестине, где (по Библии) начал проповедовать свое учение Иисус Христос. Вадим Сергеевич считал, что Сенгилей зеркально повторяет библейский водоем, начиная с его размеров - 10 на 15 километров и заканчивая горьковато-соленой по вкусу (типа морской) водой. Каких только предположений ни высказывали ученые, пытаясь объяснить таинственное происхождение Сенгилеевской котловины: «потомок» древнего Сарматского моря, остаток ледника... Семь морей плескалось здесь, оставив после себя слоистый «пирог» из глин, мергеля, песчаника, песка, известняка-ракушечника. Не менее уникален и животный, и растительный мир Сенгилея. Все это, как и основной резервуар питьевой воды для краевого центра, утверждал Вадим Чернов, крайне необходимо сохранить для потомков. Не случайно он учредил на озере экологический пост и 15 лет его возглавлял. Три часа конференции пролетели тогда как одно мгновение, но наверняка остались в памяти ее участников как встреча с явлением - и природы, и автора повести, которого называли «наш Пришвин», «ставропольский Хемингуэй», «бунтарь советской эпохи», «парадоксальный Чернов». Все верно, как и то, что он обладал даром убеждения, находил сокровенные слова, идущие от сердца, а когда начинаешь читать его произведения, то поистине - не можешь оторваться.
Череда мгновений
Так называется одна из глав книги «Свеча между ладонями», в которой Светлана Бережная собрала воспоминания многих ставропольцев, и не только ставропольцев, знавших Вадима Чернова и его творчество. Но так можно назвать и сами встречи с Черновым - человеком, с которым можно было поговорить на самые разные темы, посоветоваться, поспорить. И не бояться быть непонятым. И так же написал Вадим Сергеевич в одной из своих записных книжек последних лет: «Жизнь - это череда мгновений. Одни из них запоминаются, другие нет. Мгновение - молния в ночи, память - раскаты грома после молнии. Рождение - это вспышка в ночи, раскаты грома - жизнь. Дождь, прохлада - тоже жизнь молнии. Вся жизнь, все как-то фиксируется, не останавливается... иначе, не умирает, а превращается во что-то...». В книгу вошло более тридцати мемуарных зарисовок ученых, писателей, родственников, журналистов, казаков, священнослужителей, учителей, просто друзей. Обо всем этом рассказать в статье просто невозможно. Эту книгу воспоминаний нужно читать. А читается она, надо признать, тоже на одном дыхании, как и книги самого Вадима Чернова. И открываешь для себя много интересного, необычного в человеке, с которым общался, которого одобрял и не одобрял из-за каких-то чрезвычайно резких суждений. И здесь он, как и на фотографиях, живой. Прав был Чернов, когда писал: «Человек живой, пока он помнит. И, наверное, живет после своей смерти до тех пор, пока о нем помнят, вспоминают о нем».
Уже сами главы «Свечи между ладонями» как бы пытаются раскрыть что-то новое в Вадиме Сергеевиче как личности: «Родительский дом», «Как все начиналось», «Череда мгновений», «Кусочки вечности», «Мы живы, пока нас помнят», «Все, что было на земле со мною, кто-то просто жизнью назовет», «Путь к Богу, извилистый и трудный», «Лежалые» записи». Казалось бы, вот она жизнь писателя перед нами - выпуклая, яркая в книгах, несчастливая, к сожалению, в любви, жизнь заботливого сына и отца. А вот что пишет многолетний исследователь творчества Вадима Чернова, доктор филологических наук, профессор СКФУ Людмила Егорова: «В Вадиме было много такого, что даже хорошо знающим его людям не всегда удавалось в нем разглядеть. И зачастую только его книги, как увеличительное стекло, позволяют заглянуть в самые глубины его внутреннего мира. Я думаю, что все, кто читал его произведения, поражаются богатством ассоциаций, полетом фантазии, свободой вымысла, непривычной яркостью красок... Он улавливал внутренние импульсы близких ему по духу людей, озаряя их облик светом художественного открытия». Лучше не скажешь.
Немало интересного и в воспоминаниях журналиста, писателя, директора некоммерческого литературного фонда «Слово и дело», издателя двухтомника Вадима Чернова «День мой - век мой» Виктора Кустова, который назвал свой очерк «Одиночество писателя». А главное - здесь он выступает как удивительный рассказчик о последней работе Вадима Сергеевича над двухтомником, в которой отразились магическая чистота и точность, образная лаконичность его прозы. «Лаконичность, но многомерная. Скупая, но волнующая, живая чувственность... И ничего лишнего, случайного... Поразительная цельность, когда изъятие любого слова все меняет... Теперь я понимал - это была проза высшего порядка. И я так написать не смогу. Да и вряд ли кто сможет. Это проза Вадима Чернова. То, что нельзя подделать, является истинным. И он это знал...». «Да, - говорит в главе «Путь к Богу, извилистый и трудный» протоиерей Сергий Чулков, - в его жизни было много горького, он о многом сокрушался. Но и любая свеча, как известно, пока не заплачет, дает мало света». И особенно та свеча, что между ладонями.
Валерия ПЕРЕСЫПКИНА.