БАБУЛЯ ПРИКАЗАЛА КЛАНЯТЬСЯ И ВЗЯЛА В РУКИ НОЖ

«Дорогая, любимая доченька, а также любимые мои внучата! Если сможете, простите меня за мой такой поступок, но я со своими такими болезнями жить и терпеть больше не могу. Мне очень больно и тяжело. Люди, не вините Галю, она у меня хорошая. Целую всех вас. Ваша бабуля», - написала в предсмертной записке 91-летняя жительница Ленинградской области, прежде чем поднести кухонный нож к животу. Нет, бабушка не суицидница. И умирать она не хотела. Только облегчить боль.

 У Нины Филипповны рак. Четвертая, неоперабельная стадия. А недавно сам по себе неутешительный диагноз дал дополнительное осложнение в виде асцита - скопления жидкости в брюшной полости. Это состояние, при котором ты не можешь ни есть, ни пить, ходить, ни лежать. Каждый вдох и тот сплошная мука. Почему и вызвала семья скорую помощь, а дежурная бригада доставила бабушку в районную больницу, где в приемном покое у пенсионерки взяли ПЦР-тест на коронавирус. Когда же результат оказался положительным, последовало предложение о госпитализации Нины Филипповны в другое лечебное учреждение, расположенное в двухстах километрах от дома. Мол, ничем другим помочь не можем. У нас предписание – ковид-положительных не брать. Даже если те кричат от боли. И нечего тут к милосердию взывать. Все по инструкции и в соответствии со стандартами качества оказаниями медпомощи делаем. А там про сочувствие ни слова. Зато много букв про сложную эпидемиологическую обстановку в стране.

В общем, либо ковидарий, либо терпите. Чай, вашему поколению не привыкать. Войну же и голод вытерпели? Страну из руин в послевоенное время подняли? Вот и сейчас постойте вон там в стороночке, размышляя о том, что за свою жизнь сделали не так, веря в светлое завтра для всех и каждого. В то что государство не обманет, не забудет своих сынов и дочерей, положивших личное здоровье на алтарь всеобщего блага с простодушной уверенностью, что когда им понадобится помощь, те же высокие технологии, современное оборудование, эффективные лекарства тут же будут доставлены на блюдечке с голубой каемочкой, не говоря уже о банальном койко-месте. Но не получилось. Родная страна забыла свои обещания. Ибо у нее ковид, прививки, кьюар-коды. А значит, терпи, старая. Но если терпеть больше не получается, вон, на кухне блестит нож. И ну их, эти обезболивающие и наркоз. Хуже все равно не будет.

Потому что хуже некуда. Ведь какой же адской должна быть боль, чтобы решиться вот так на живую и без медицинского образования самооперироваться. И что это, если не дно российского здравоохранения? Дно, из которого сейчас звучат вялые оправдания региональных чиновников, дескать, ну мы же ей предлагали альтернативный вариант в Тьмутаракани, и вообще «в настоящее время «пациентке оказывается вся необходимая помощь, ее жизни ничего не угрожает, а состояние стараются максимально облегчить». Как и проводится ведомственная проверка, ищутся виновные, кто отказал пациентке в госпитализации.

Скажу даже больше, вполне вероятно, что стрелочник в лице терапевта обязательно найдется. Не просто же так на всех информационных площадках мы трубим, что лекарств у нас от всех болячек предостаточно, что российские медики не прекращают делать плановые операции как пациентам с COVID, так и без него, а если кому и было отказано в медицинской услуге или лекарственном обеспечении, нужно обратиться в региональный минздрав. Там-де разберутся с перегибами на местах. Но разберутся ли? Или в очередной раз в ручном режиме будет решена проблема одного конкретного человека, без дальнейшего анализа, где в системе здравоохранения произошел сбой и такая ситуация стала возможной? Ведь куда проще преподнести отдельный случай как исключение из правил, нежели признать поток жалоб явлением постоянным, где место действия - вся Россия от глубинки до мегаполиса, от сельской поликлиники, городской больницы до регионального медцентра высокотехнологичной медицинской помощи. И имя этому явлению - оптимизация.

Напомним, в 2010-м году в России вместе с принятием закона об обязательном медицинском страховании стартовала реформа здравоохранения. Она заключалась в оптимизации расходов за счет закрытия неэффективных больниц и расширения использования высокотехнологичных медучреждений. Как позиционировали происходящее современные управленцы, системно медицинскую инфраструктуру никто не трогал с конца 1950-х годов, отчего в учреждениях здравоохранения и накопилось множество проблем. И мы-де вдохнем в отрасль новую жизнь, преобразуем ее так, что не то, что пациент, мама родная не узнает. И ведь не соврали же. Простые россияне на самом деле не узнают ту медицину, которая выковала и подарила всему миру таких величайших докторов, как Николай Иванович Пирогов, Николай Васильевич Склифосовский, Сергей Петрович Боткин, Владимир Петрович Филатов, Гавриил Абрамович Илизаров.

В 2017 году эксперты Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР) на основании данных Росстата подводили первые итоги преобразований. И на фоне звучавших цифр невольно складывалось ощущение, что страна ступила не на дорогу позитивных перемен, а на тропу войны с бесплатной и качественной медициной. Когда в период с 2000 по 2015 год количество больниц в России уменьшилось в два раза - с 10,7 тысячи до 5,4 тысячи. Количество поликлиник за тот же период снизилось на 12,7 процента - до 18,6 тысячи. Специалисты тогда отмечали, что в случае сохранения таких темпов закрытия больниц к 2021–2022 годам количество медучреждений в стране достигнет трех тысяч, то есть уровня Российской империи в 1913 году. К счастью, обошлось. Пока. Тот самый случай, когда не было бы счастья, да коронавирус пришел. И наглядно показал, что вместо того, чтобы укрепить и восстановить отрасль здравоохранения, мы танцуем на ее руинах. И максимум, что растет на выжженной почве, это жалобы пациентов на плохие условия в учреждениях здравоохранениях, очереди к врачам, на дефицит узких специалистов и качество оказываемых услуг, и жалобы врачей, что они так больше работать не могут.

Горько и страшно, но медики бегут из профессии. Бегут от бешеной нагрузки, от переработок, от красивых зарплат на бумаге, но никак не в реальной жизни. С 2013 по 2019 год, по данным Росстата, младших медработников стало меньше в 2,5 раза; среднего персонала – почти на 10 процентов; а врачей – на 2,2 процента – с 578 тысяч человек до 565 тысяч. И вряд ли в 2020, и уж тем более 2021 году ситуация стала лучше.

«В Российской Федерации расходы на здравоохранение, в том числе государственные, находятся на самом низком уровне среди всех рассматриваемых стран», - говорится в обнародованном на днях отчете Счетной палаты, посвященном анализу эффективности системы обязательного медицинского страхования. Сравнивают же государственные мужи, ни много ни мало, а 31 страну с развитой экономикой. В 14 из них здравоохранение преимущественно финансируется по бюджетной схеме, в 17 странах по системе ОМС. И тем любопытнее это то ли официальное посыпание головы пеплом, то ли публичное покаяние, после которого в пору сей государственный орган иноагентом с недружественной к нам политикой называть. Ибо совсем непатриотично получилось. Хотя и очень реалистично.

По оценке аудиторов, страховые принципы системы реализованы недостаточно, а недостаток страховых институтов замещается практиками административного управления финансами. Это приводит к тому, что денежные средства, поступающие в систему ОМС, распределяют по неформализованным правилам. Анализ проводился с 2018 по май 2020 года. «С учетом сводной оценки по критериям эффективности системы ОМС установлено, что российская система ОМС функционирует недостаточно эффективно», - приходит к выводу Счетная палата.

В частности, в документе говорится, что действующая система медстрахования не предусматривает госгарантий обеспечения лекарствами при амбулаторном лечении, что ограничивает возможность снизить смертность в стране и повысить продолжительность жизни россиян. Кроме того, как указывают аудиторы, плохо и непрозрачно распределяются бюджетные деньги системы. «Имеются недостатки и в эффективности организации финансирования. Средства нормированного страхового запаса используются на нестраховые цели», – подчеркивают в ведомстве. И бьют тревогу, что тарифы на одинаковые медуслуги очень сильно отличаются в разных регионах. Тогда как для многих заболеваний, входящих в базовую программу ОМС, и вовсе не разработаны стандарты медпомощи, на основе которых те должны формироваться. Да и правила работы региональных комиссий ОМС по распределению средств между медицинскими организациями недостаточно конкретны».

 К чему эту приводит, не сложно догадаться. У государственных поликлиник и больниц отсутствует мотивация работать хорошо, ибо деньги из ОМС все равно придут. Тот самый случай, когда солдат спит, а служба идет. И в идеале разбудить нерасторопного «солдата» могла бы здоровая конкуренция с частными клиниками. Ан нет! «Имеются ограничения по участию частных медицинских организаций в системе ОМС, в том числе связанные с недостаточно прозрачным порядком распределения объемов медицинской помощи между медицинскими организациями, – подчеркнули в Счетной палате.

А дальше и вовсе вишенка на торте в виде констатации факта, что в России «доля внебюджетных расходов является самой высокой среди всех рассматриваемых стран». Внебюджетные расходы – это деньги, которые граждане платят за лечение из своего кармана. В общем, тпру, слезаем, приехали. Только вот куда? И где те самые госгарантии на бесплатные медикаменты? Напомним, что это данные за 2018-й и середину 2020-го года, когда коронавирус только набирал обороты, лекарства и схемы для его лечения еще не были до конца отработаны, и спасался от инфекции кто как мог. Чесноком, имбирем, противовирусными средствами и т.д. Сейчас же 2021 и уже чувствуется морозное дыхание 2022 года, и есть протоколы лечения, есть порядка 100 миллиардов рублей выделенных дополнительно из госбюджета на лекарственное обеспечение пациентов с ковид, но… Из регионов не иссякает поток жалоб на то, что находящиеся как на амбулаторном, так и стационарном лечении пациенты вынуждены покупать препараты за свой счет. Как и жалуются люди на огромные очереди к специалистам, дефицит кадров, нехватку оборудования в местных учреждениях здравоохранения. А между тем, все это вкупе обостряет старые диагнозы и провоцирует новые.

 Почему и история Нины Филипповны хоть и шокирует, но не удивляет. По сути, она про каждого из нас. Про наши будни и будни чиновников, занятых чем угодно, но только не наведением порядка в отрасли. Она про те просьбы о помощи, которыми завален Инстаграмм губернатора СК и минздрава СК: «Здравствуйте, когда в 6-й поликлинике Ставрополя будут лекарства амбулаторным больным с ковид». «В 7-й поликлинике Ставрополя не выдают препараты против коронавируса, говорят, что препарата нет. Лечимся дома, состояние очень тяжелое». «Доброе утро, прасковейская амбулатория, люди с 6 утра занимают очередь на вакцинацию, а они начинают принимать с 9:00, а то и позже. Нельзя ли организовать работу пораньше? Почему у нас все не для людей?». «В Михайловске в поликлинике жуть, что творится. Я вчера записалась в неотложку 156. Люди по три дня в очереди, а приема ожидают в будке на 30 квадратов. Сидят и больные, и здоровые вместе». «Когда же в Ипатово инфекцию сделают? Страшно смотреть. 20 лет живу здесь, и столько же больница развалена и разрушена, никому нет дела. Люди лежат в сарае, где бегают мыши, крысы, тараканы». «Апанасенковский район. Здесь даже терапевтов нет на приеме. Помогите людям». «В Минводах невозможно попасть на прием к кардиологу. Зато прямо в больнице есть платный центр, где узкий специалист принимает за тысячу рублей».

И эта история про отсутствие ответов на них. Про невнятное «работа ведется», пространное «вопрос решается», суровое «нет показаний к выдаче лекарств» и неизменное «позвоните позже». Эта история о том, как бюрократия стала дороже человеческой жизни, и опаснее коронавируса стал вирус равнодушия. И одним назначенным стрелочником проблемы не решить.

Марина Кандрашкина.