КОГДА УЕДЕТ ЦИРК?

Как на Ставрополье выживает воронежский цирк

Передвижной цирк-шапито «Аншлаг» из Воронежской области вот уже как пятый месяц живет близ села Кочубеевскго. Артисты приехали сюда в конце марта на гастроли. Раскинули шатер, обустроились, дали объявление, продали билеты и уже готовились к своему первому представлению на ставропольской земле, как в обед пришла директива - «в связи с непростой ситуацией по коронавирусу массовые мероприятия отменить». Так 11 человек и животные застряли среди степей без денег, без возможности вернуться домой и с туманными перспективами на будущее. Чтобы узнать, как Covid изменил жизнь труппы, корреспондент «Ставропольских ведомостей» выехала в трейлерный городок. Увы, так и не ставший цирковой площадкой.

Цирк приехал…

На сегодняшний день в России функционирует 38 стационарных цирков в системе Росгосцирка и около 200 передвижных — преимущественно частных. Воронежский «Аншлаг», директором которого является Андрей Гузенко, один из них. Работает на протяжении шести лет. Каждый год представители цирка ездят по всей стране в поисках площадок для выступлений, составляется маршрут, обновляются декорации, заключаются контракты с независимыми артистами и вплоть до зимних праздников труппа ведет кочевой образ жизни. Говорят, что переезжать с места на место, жить в вагончиках и работать в палатках – это уже даже не привычка, а стиль жизни.

Вот и в нынешнем году первые новости о вспышке коронавируса в мире настигли цирковую труппу по пути в Карачаево-Черкессию. Однако тогда это было все настолько невнятно, а артисты так полны сил и энтузиазма перед выступлением, что никто не воспринял информацию всерьез. Какой карантин, когда программа интересная, зритель принимает ее на ура, на всех представлениях яблоку негде упасть? Это столичная ребятня избалована передвижными шапито, а в периферийных городках и селах приехавший цирк - все же глобальное событие и единственная возможность приобщиться к великому искусству. Как получилось и в селе Кочубеевском, где местная ребятня с утра до вечера нарезала круги возле пустыря, где стучали молотки, сооружался шатер, рычали медведи, щипали травку верблюды, и в каждом доме звучало: «Цирк приехал!»

-  Мы уже и арендный договор заключили, договор на оплату электро- и водоснабжения, вывоз мусора. Ветеринарная служба осмотрела наших животных, - рассказывает Андрей, как за три часа до представления отлаженный рабочий механизм неожиданно рухнул.  - Если бы нас заранее предупредили, что карантин продлится полгода, мы бы развернулись и уехали домой. Однако государство озвучивало совсем другие сроки – две недели. Потом еще две недели, и еще. Вот мы ждали и надеялись, что трудности носят временный характер. Мол, только разберем шатер, как ограничения снимут. Когда же поняли, что «кина не будет», уезжать уже смысла не было. Везде одинаковая ситуация: города закрыты, никуда не пускают, - делится директор, как артисты стали учиться выживать в жестких условиях самоизоляции.

 И если на первых порах труппу выручала собственная финансовая подушка безопасности, на второй месяц вынужденного простоя деньги закончились. Тогда на помощь цирку пришли  жители Кочубеевского района.

- Машины шли одна за другой. Хозяйства нам зерно, сено, мясо для животных привозили. Рынки подключились, простые селяне очень активно помогали. Мы землю арендовали у частника, он отказался брать арендную плату, а администрация села уладила вопрос с коммунальными платежами, - рассказывают артисты, как их частная проблема в одночасье стала народной болью. И как одновременно приятно и неловко было принимать помощь.

Приятно – потому что люди у нас такие замечательные живут. Неловко – потому что не попрошайки и не побирушки. Потому что всегда исправно платили налоги, выполняли свои обязательства перед государством в надежде, что и оно с ними будет не только в радости и при заполненных залах… Ан нет.

- Единственное, что мы получали на протяжении первых двух месяцев, это МРОТ. Потом и эти выплаты прекратились, - разводят руками артисты. Из 11 человек трем участникам коллектива экстренно пришлось разъехаться по домам. Кто-то ребенка повез бабушке на лето и не смог вернуться, воздушную гимнастку обратно не выпустили с Украины, иллюзионисту и вовсе пришло извещение из банка, что у него дом отбирают  за долги.

Тоже, к слову, типичная история из жизни цирковых. Когда, готовясь к сезону, люди влезают в кредиты на покупку инструментария для номера, пошив костюмов, аренду личных вагончиков в полной уверенности, что гастрольный тур окупит убытки. Однако вот уже половина рабочего сезона прошла, а представлений нет.

 - Носки и те крайний раз в прошлом году покупал, - с улыбкой сетует на «слабое звено» мужского гардероба дрессировщик Рустам Кулметов. Вроде бы шутит. Но в каждой шутке, как известно, лишь доля шутки. Особенно когда вместе с коллегами показывают свои телефоны, в которых масса сообщений от друзей и родственников с пометкой о переводе денег на… корм животным. Кто-то помогает безвозмездно, кто-то дает в долг, и рано или поздно эти совсем не маленькие суммы придется с чего-то отдавать. Правда, пока в цирке не думают, с чего. Сейчас важно другое: накормить кочующих артистов. Ведь животные оказались самыми незащищенными в этой коронавирусной истории.

Лера тоже хочет кушать…

На попечении цирка сегодня находятся три медведя, две носухи, два верблюда, енот-полоскун, пять коз и пять собак, а также хорьки. Как, не сговариваясь, твердят дрессировщики, они скорее сами есть не будут, но зверей накормят. Ведь многих своих артистов они выкармливали с ложечки, а гималайский медведь Тиша и вовсе первый месяц спал в одной постели с супружеской четой Крупновых – Комиссаровых. Ну и где вы видели родителя, который позаботится в первую очередь о себе, нежели о родном ребенке? Животные же здесь как дети.

 - Мне наплевать на себя. Нужно - и на заварной лапше быстрого приготовления посижу. Не привыкать. Мне за них страшно. Как я своим девочкам скажу: мол, потерпите? Покушаете, когда деньги появятся! –говорит Рустам Кулметов, кивая в сторону лениво пережевывающих сено верблюдиц Марго и Леры. Сено – это очередная шефская помощь местных хозяйств. Как и зерно. И овощи. Без поддержки было бы туго. Ведь есть четко прописанные стандарты и нормы питания животных, когда лишь на одно кормление верблюдов нужно как минимум два килограмма зерна, сено в изобилии, морковь, свеклу, капусту. Питание же трехразовое. Причем «дамы» проявляют отнюдь не девичий аппетит. В марте, когда труппа заезжала на участок, он был весь в зелени. Сейчас  - пустошь. И Рустам сам не знает, как справлялся бы без своих благотворителей. И очень хочет показать им своих экзотичных артисток в деле, как Марго и Лера и вальс танцуют, и лихо преодолевают барьеры, но… нельзя.

Даже за бесплатно нельзя. Вот в открытых кафе сидеть можно. На самолетах совершать перелеты можно. Можно посещать салоны красоты и ходить на работу. Можно отдыхать на пляжах и в санаториях. Можно не носить маски и перчатки. Но вот на цирковые представления – нельзя.

 - Я не понимаю этой логики. Мы с марта заехали, и хоть бы раз кто чихнул. Все здоровы, все готовы работать: и животные, и люди. Шатер устроен по принципу палатки. Наши технические возможности позволяют обеспечить доступ свежего воздуха, люди не будут находиться в замкнутом пространстве. Мы готовы сделать маски, проводить обработку антисептиками, но на все звучит категоричное «нет»,  - хмурит лоб директор цирка Андрей.

Причем страдают от этого затянувшегося отдыха не только люди. Скучают без внимания публики и сами четвероногие артисты. Например, тот самый гималаец Тиша. Воспитаннику Виталия Крупнова и Юлианы Комиссаровой три года. И стоит подойти нам к клетке, как черный красавец с белой манишкой на груди пытается всячески перетянуть наше внимание на себя. Мол, что вы забыли возле бурой конкурентки, умеющей кататься на велосипеде, играть в волейбол и  урчать, как стиральная машина? Эка невидаль. Я тоже в своем номере и на трехколесном рассекаю, и на трубе играю, а сейчас вот строю вам глазки, и правым боком повернусь, и левым, и даже кусок деревяшки покажу, лишь бы поняли, кто здесь номер один! Право, ребенок и только.

 - Но ребенок с характером, - улыбается дрессировщик Виталий Крупнов. - Как-то были на передаче у Николая Дроздова, ведущий смотрит на меня с хитрецой в глазах и спрашивает: мол, а знаете ли вы, Михаил, чем гималайцы отличаются от бурых медведей? Ну, я и отвечаю, мол, бурые  произошли от обезьяны, а гималайцы от человека, - рассказывает очередную историю из жизни мой собеседник. И уверяет, что ничуть не преувеличивает. Потому что если бурый медведь запомнит трюк, это навсегда. С гималайцами же – все сложнее. То ли забывают, то ли делают вид, что забыли. Впрочем, семейная чета Комиссаровых - Крупновых знает верный способ, как освежить память и за две недели научить косолапых прыгать на скакалке, а за семь месяцев освоить велосипед.

Мое предположение «палка?» те категорично отметают. В их цирке животных не бьют. И они одни из первых, кто в дрессуре отказался от столь жестокого метода воспитания.

- Как-то были в Швеции, так там если только повысишь голос на животное, можешь с репетиции прямиком направиться в тюрьму за жестокое обращение с братьями меньшими, - рассказывают дрессировщики, отмечая, что терпение, настойчивость и упорство как раз и есть самые главные качества профессионала. Равно как и умение разглядеть в малыше будущего артиста. Ибо есть и такие строптивцы, которым изначально присуща медвежья неуклюжесть и леность и нет того самого живого любопытства, сподвигающего сесть на велосипед, смотреть, как люди крутят педали, а потом самому пытаться уловить, повторить движение и получить за это… вкусняшки!  Причем не обязательно сахарок. Отбросьте в сторону скучные стереотипы. Воронежские артисты любят… апельсины! А Тиша и вовсе свой парень, который с удовольствием уминает помидоры, огурцы, зелень!

- Еще каждому хищнику необходимы яйца, фрукты, масло, молоко, иногда рыба. В день на питание всех наших питомцев, включая собак, кошек, енота Катю, уходит до трех тысяч рублей, - рассказывает Юлиана Комиссарова. Помимо шефской помощи и очередных кредитов, дрессировщики собирают в селе и опавшие яблоки, груши, абрикосы. Что называется, подножный корм, но такой дорогой и недоступный, если покупать его на рынке. А тут же руку протяни, особенно если сами селяне не против.

 - Хоть тигров нет – много мяса не требуется, -  с облегчением признаются циркачи.

Мясо идет в основном для енота и хорьков. К слову, енот-полоскун Катя  - одна из любимиц малышни в возрасте до 5 лет.

  - Вот это моя публика,  - улыбается Юлиана, когда рассказывает о детской реакции на очень старый номер, входящий в золотую коллекцию  цирковой классики. Его сам Дуров придумал, когда автор читает сказку, про «енота Катю», которая живет в своем домике, по утрам открывает ставни, принимает заказы, приносит воду из колодца и начинает стирать. А енот в это время как раз все и демонстрирует под восторженный  писк малышни.

Хотели про цирк, а получилось про жизнь…

К слову, многие цирковые артисты очень не любят слово «выступают». На сцене работают. И только.

 -  Выступают депутаты в Думе или чиновники перед народом, когда налоговые каникулы обещают. Правда, банки почему-то о послаблениях «не слышали» и исправно требуют ежемесячные платежи, как и берут деньги за обслуживание карточек, - иронизируют мои собеседники, тут же предлагая еще несколько трактовок на тему «выступлений». Мол, еще выступает жена, когда зарплату домой не приносишь. Вот уж где точно концерт по заявкам, особенно если в семье дети и нужно собирать в школу, в садик.

 - А если оба работают в цирке? – играю ва-банк я.

 - Ну, тут уж как ни выступай… - снова мрачнеют артисты, когда наш разговор про цирк превращается в разговор про жизнь. Про жизнь, которая снова испытывает тебя на прочность и ставит перед выбором, где  можно бросить всех этих животных, продать их или сдать в зоопарки и уехать, а можно бороться до конца. Когда заходишь в импровизированный городок и видишь чистые клетки, холеных и ухоженных животных, нет сшибающего с ног амбре от отходов их жизнедеятельности. Скажу даже больше.

Как-то Виталий Крупнов возвращался с прогулки в свой вагончик, когда услышал чей-то писк. Пошел на звук – котята. Всего несколько дней отроду. Слепые, тычутся друг в друга, мамку зовут. Но судя по тому, что «колыбелью» для них стала чья-то поношенная кофта, да и оставлены малыши рядом с трейлером, мамой этим подкидышам суждено стать его жене Юлиане. Чай не впервые выкармливать подобные «находки» из пипетки, а потом раздавать в добрые руки. Вот и из этой подросшей троицы один из воспитанников уже нашел себе дом на родине среди земляков. Другие же…

 - Если не пристроим, поедут с нами кочевать. Мы не для того их спасали, чтобы вот так бросить на произвол судьбы, - сразу отрезает Юлиана.

Пока я ловлю себя на мысли, что какой же удивительный сценарист наша жизнь: вон какие параллели выводит. Артисты цирка ведь тоже, как те самые котята, оказались на грани выживания и также вынуждены рассчитывать только на людскую доброту и поддержку. Ведь чтобы сейчас им сдвинуться с места, на заправку только одной машины нужно 70 тысяч рублей. Переезд всего трейлерного городка выльется примерно в 200 тысяч рублей. Это только топливо, денег на покупку которого нет. Но и оставаться на месте тоже дальше нет ни смысла, ни возможностей. В августе владелец участка планирует начать на нем строительство, нужно съезжать. Куда, за что? Работники цирка уже сами ищут подработку в селе, таксуют на своих машинах в качестве грузоперевозчиков, нанимаются на стройку, но денег хватает лишь на повседневные нужды, чтобы хоть как-то сводить концы с концами.

Вот такой замкнутый круг. И артисты снова вынуждены обращаться к людям с просьбой помочь им с транспортными расходами. Когда и стыдно невероятно, а выхода нет. Они такие же заложники ситуации, как и десятки других коллективов, так же застрявших по стране и оказавшихся ненужными государству. Государству, которое называет себя социальным, на каждом углу кричит, мол, люди – наше главное достояние и богатство, принимает активное участие в громких кампаниях по спасению популяций амурских тигров, дальневосточных леопардов, лошадей Пржевальского,  сапсана в Москве. И вдруг – вот коронавирус, вот люди и животные, попавшие не по своей вине в эту переделку, вот реальная возможность не  в гламурных роликах, а на деле показать ту самую «социальность» и приверженность моральным догмам и устоям. Однако тишина. Увы, ставшая такой привычной. И как бы она не обернулась гробовой для таких вот передвижных шапито.

Телефон руководства цирка для желающих помочь артистам : 8 – 906 -360 – 18 - 91

Марина Кандрашкина.