КОДЛО ЛЮСИФЕРА

Людмила Ивановна!

Сюжет романа «Люсифер» в жанре фантастического реализма, о котором я вам подробно рассказывал на одном из уроков чистописания, так понравился читателям, что они просят продолжить и развить. Особенно много просьб подробнее рассказать о кодле Люсифера. Я о нем упомянул вскользь, а читатели почувствовали, что за этим собирательным образом кроется то, без чего главный герой выглядит неполным. Он как бы висит в воздухе, а ведь должен, как и все земное, на что-то опираться. Точнее - на кого-то, поскольку роман - это всегда история человеческих душ. А души познаются в симфонии, во взаимодействии: или поддерживают, или едят друг дружку. Одним словом, одна душа, пусть даже и Люсиферова, никогда погоду не делает, душам нужна компания. Звонившие прямо горят желанием узнать о кодле больше: персоналии с их характерами, образ мыслей, поступки, да и вообще действия.

Прекрасно понимаю их. И тороплюсь выполнить просьбу. Ведь желание читателя для журналиста - закон. Напоминаю вам об этом, моя прилежная ученица. Вы ведь еще не забыли, что мы с вами на занятиях, а я - ваш терпеливый педагог? А данный урок позволяет и в профессии подтянуться, и в человеческих душах покопаться. Что опять же для нашей профессии не лишнее.

Однояйцевые близнецы

Вам интересно, Людмила Ивановна? Очень даже? Тогда - вперед. Песню не забывайте подпевать про то, как вместе весело читать.

Сначала - об отношениях между Люсифером и кодлом.

Понятно, что Люсифер - сам по себе. Он - себялюб, эгоист, своего рода одинокий волк, а точнее - одинокий бес. Для него нет равных, все - под ним, все - для него и только для него. Он - пуп земли. Центр мироздания. Это выражается в яркой одежде и макияже Люсифера, в его уверенном голосе, поведении и даже походке. И, ясное дело, в беспрестанном повторении «я» или «мы», что опять же равносильно «я». Понятно, что и решения он принимает сам. Кого похвалить там или растоптать. Кого - поднять, а кого - опустить. Кого - выпотрошить до последнего рубля, а от кого отстать, как от неперспективного и пустого. В принятии решений он не терпит никакого, даже малейшего, сопротивления. Любые попытки повлиять на него хотя бы косвенно приводят Люсифера в ярость.

В то же время Люсифер не может без окружения, без кодла. На ней он постоянно самоутверждается. Он - вампир, видит окружающих только с точки зрения полезности для себя любимого. Питается ими. Не зря же у него ярко-красные губы. Если годится - высасывает, не годится или уже опустошил - сразу гневно отбрасывает. И тут же начинает использовать другого. Благо к нему, словно бабочки к огню, подтягиваются все новые и новые кодлята, клюнувшие на его наглость, принимаемую за принципиальность, хамство, принимаемое за смелость, самоуверенность, принимаемую за уверенность в себе. Да и поведшиеся на красивые слова о борьбе за народное счастье, за справедливость, за права человека, которыми Люсифер без устали украшает свое так называемое творчество и свою деятельность, и за которые формально истерично борется.

И в то же время есть основание назвать Люсифера и его кодло... однояйцевыми близнецами. Поскольку тут только форма разная. Суть же одна - нечеловеческая, бесовская.

Тут кстати анекдот будет, Людмила Ивановна. Мать говорит дочери: «Я тебе жениха подобрала, из однояйцевых близнецов - Вася и Петя. Выбирай любого». - «Мне бы два в одном», - отвечает ушлая дочь.

Люсифер и кодло - это и есть два в одном.

Демократ

Теперь - о персоналиях кодла, Людмила Ивановна. Вы же у нас рентген и одновременно аккумулятор человеческих душ, вам будет интересно.

Вспоминаю дедушку Тургенева, с его бессмертным: «Прежде они были просто болваны, а теперь стали нигилисты». Меняйте «нигилисты» на «демократы» - и вот вам главный персонаж в кодле Люсифера. Так и назовем его: Демократ.

Тоже из журналистов. В молодости, в начале карьеры был вроде начитанный, но - рассеянный и до безобразия неспособный к работе по профессии. Конкретику - этот хлеб журналистики - вечно пытался подменить общими словами, причем не своими, а стибренными. В общем - был он тем, кого еще называют «отстой». Вечно все забывал, путал, в итоге - всегда создавал для редакции головную боль. Возможно, этот губошлеп так бы и зачах на редакционных задворках, или его бы оттуда бесславно выперли по профнепригодности, если бы не перемены в стране.

Тогда болванам вдруг разрешили говорить и писать все, что думают и о чем раньше шепотом судачили на кухне. И они дружно полезли в демократы. Наш отличился в своем стиле: сочинил статью про свободу, фактически скомпилировав ее из чужих знаменитых цитат.

Умные люди ее просто не заметили. Болваны во власти - такие были и в те далекие времена - расценили чуть ли не как угрозу себе и выперли Демократа из редакции. То есть сделали его гонимым. Так и взошла его звезда. Собрал вокруг себя подобных же болванов и стал по всякому поводу протестовать. Днем крикливо «голодовали» в палатках, а по ночам в палатках же, потушив свечи, трескали колбасу.

Ну, а потом власть сменилась, на самом верху ее возглавили болваны, болванов же расставили по властным местам и внизу. Наш Демократ повластвовал всего пару лет. Народ поглядел-поглядел и сверг на выборах. Но пары лет ему хватило, чтобы все последующие двадцать лет писать книги о великих своих делах во власти. Если же кто-нибудь, прочитав, удивлялся и как-то публично выражал свое удивление, напоминая, что болваны как раз все развалили, а не создали, и от них у нас все нынешние беды, Демократ сразу же бежал в суд и пытался привлечь правдолюба к ответственности. Совал судьям какие-то справки, заключения, которыми запасся, когда оставлял свой кабинет. Судьи особо не разбирались, кто прав, правдоруб или болван, принимали решения по принципу: лишь бы отстал. Так что Демократ еще и обрел славу сутяги.

Демократ потихоньку скатился на самое дно. Работать ведь не умел. Жил тем, что продавал Родину. Да, да, Людмила Ивановна, именно так. Был грантоедом, то есть получал бабки из-за рубежа. Понятное дело, оттуда зря не платили. Огинался по выборам, где обязательно находил и обнародовал «многочисленные нарушения», защищал пострадавших «от режима». Внешне это выглядело вроде даже и благородно, ведь за наши и ваши права борется, хотя посвященные понимали, почем фунт доллара. Верхом цинизма с его стороны было заявиться на выборы, получить регистрацию кандидата в депутаты, а к финишу выборной кампании продать свое снятие с выборов в пользу того, кто больше заплатит. С которым втихую договорился.

Демократ как раз и приближен был Люсифером из-за его, как бы точнее выразиться, привлекательной для простонародья оболочки. Люсиферу нужно было прикрыть свою бесовскую сущность, свои бесовские делишки чем-то именно таким, что отвело бы от него подозрения и повысило градус доверия к нему. Демократический флер и демократическая репутация, пусть и не совсем чистая, подходили тут лучше всего.

Тандем, Людмила Ивановна, получился тот еще. Демократ с глубокомысленным видом писал передовицы общего плана о том, как должен служить народу губернатор или кто-то там еще во власти. То есть обеспечивал своим именем паблисити бескорыстности и высокой идейности газеты. Люсифер же на соседней ее странице делал из белого - черное, и наоборот. Колотил бабки, одним словом. Судят махрового взяточника-чиновника. Кто его защищает в общественном пространстве? Люсифер. Попался на наркоте полицейский - та же картина. Эксперт за хороший откат «нарисовал» нужную экспертизу, его судят, и опять же глотку рвет за него именно Люсифер.

Демократ писал об идеях, о высоком, изображал благородство, а Люсифер мочил неугодных последними словами, изгалялся и глумился над людьми, прямо распинал их на своих страницах. Понимал ли первый свою роль банальной ширмы? Безусловно. Но исполнял ее. И от неспособности сопротивляться воле Люсифера, поскольку был по характеру тряпкой, и от неистребимого желания оставаться на стремнине общественной жизни. И чуть заработать. Такую возможность, пусть и плохонькую, давала работа на Люсифера. В других редакциях его пустопорожние статьи давно не брали.

Но вот чудо, Людмила Ивановна. Работа на Люсифера, похоже, вселила в Демократа новый революционный пыл. Он все чаще начинает участвовать во всяких сходках, на которых ни много ни мало предлагает сценарий оранжевой революции. И ненароком втягивает в процесс Люсифера. Что и говорить: с кем поведешься. Тут, кстати, можно развить сценарий в сторону этой самой революции и участия Люсифера с его кодлом в ней. Это будет интересный сюжетный ход, не так ли, Людмила Ивановна?

Суслик

На втором месте по значению в кодле Люсифера - его заместительша, которую все погоняли Суслик. Похоже, и за то, что, как этот невинный зверек, она постоянно стояла навытяжку перед свои патроном, и за то, что походила на степного грызуна внешне: такая же молчаливая, невыразительная, гладкая и мягко-серая.

Тут, Людмила Ивановна, как раз впору вспомнить поговорку: каждый суслик в поле агроном. В том смысле, что наша Суслик была копией Люсифера по безапелляционности суждений, по самоуверенности и хамству. И с той разницей, что действовала всегда вторым номером. Да, да, если Демократ был прикрытием, то Суслик - ломовой лошадью. Тянущей весь воз дела Люсифера.

Суслик отличалась безмерной преданностью Люсиферу. И даже раболепствовала перед ним. Природа такого раболепства была не очень понятна. Тут, скорее всего, психика виновата. Суслик по природе была человеком тихим, не очень уверенным в себе. Чего имелось в избытке у Люсифера. Внутри же, похоже, Суслика распирала гордыня. Разные полюса притягиваются. Суслик была безмерно благодарна Люсиферу за то, что он позволял ей хотя бы на бумаге почувствовать себя такой же уверенной, как он. Вершителем человеческих судеб.

А Люсифер позволял, и еще как! Понятно, за деньги заказчиков. Именно Суслику Люсифер сплавлял заказы помельче, до которых у него самого не доходили руки. А также те, за которые сам Люсифер, как первое лицо газеты, не мог браться, чтобы не замараться. Например, разборки братков, когда одного нужно было выгородить, а других задавить. Да и вообще ей было отдано все из мира терок явного криминала. Поэтому Суслик была вхожа в этот мир и играла там роль чуть ли не разводящего.

Понятное дело, что когда раздавался клич Люсифера «Наших бьют!», первой на его защиту бросалась Суслик. Сама ее возможность подтянуть на разборку братков останавливала неприятелей Люсифера.

Журналюги

Собственно журналистов в газете Люсифера было всего несколько. Но это были особые журналисты - недобросовестные, беспринципные. Таких еще называют журналюгами. Не самый лучший товар на рынке труда прессы, который, как это ни странно, в условиях безбрежной свободы печати, когда вроде как правда и только правда должна иметь спрос, оказался востребован.

Или вы считаете по-другому, Людмила Ивановна?

Люсифер гордился тем, что каждого «сделал» журналистом. И что в каждого вложил светлую благородную истину: журналистика - это служение обществу!

Действительно, все они пришли в его газету чуть ли не мальцами. И здесь есть логика: человек, который хоть что-то значил в профессии и понимал ее особенности, с Люсифером не связывался. Но мальцы сразу же разобрались, что говорит патрон для красного словца, а что - для дела. Про служение - для красного, а для дела - заказчики и их деньги. В полном соответствии с установками начальника его журналисты учились не события или там факты отслеживать и давать читателю, не их честно комментировать. Они научились писать то, что надо было в первую очередь патрону. Писать фактически на заказ. Взять версию, предложенную заказчиком, и даже не пытаясь установить ее истинность (а зачем, вдруг правда вылезет, куда ее потом девать?) красиво живописать ее, обличить тех, кто неугоден заказчику, а заодно и власть. Чем явно подыгрывали люмпенам. Для них же власть, и только власть во всем виновата!

Понятно, что недостаток правды компенсировали, как всегда в таких случаях происходит, «бантиками» и «кружавчиками» - как высокими фразами, так и грязными, оскорбительными словесами. Люсифер преуспел по части и тех и других, и ученикам было с кого брать пример.

На этом фоне случаи, когда, например, побывав на каком-нибудь мероприятии типа презентации и откушав угощений, журналюги Люсифера обливали это мероприятие и его организаторов грязью, смотрелись уже естественно.

Что с них взять? Отстой он и есть отстой.

Сынок

У Люсифера был сын, работающий рядом вторым заместителем. С вычурным, мало используемым в наших краях именем. Бледный и неинтересный. Может, поэтому к нему и прилипла кличка Сынок. А может, еще и потому, что был он маменькиным сынком. Люсифер как человек волевой с детских лет задавил в нем всякую инициативу, всякую самостоятельность, навязал свои взгляды и свою беспринципность. Ну а тень главы семьи как еще назвать? Тем более что она, тень, только и делала, что подражала главе. Бездарно, кстати.

Сынок корчил из себя юриста. Точнее - Люсифер подавал его таковым. Иски, которые опороченные статьями Люсифера граждане направляли в суды, Сынок бездарно проигрывал. Как и иски самого Люсифера к тем, кто пытался воззвать его к правде на газетных страницах конкурентов. Но Люсифер подавал проигрыши как происки «коррупционеров», «сволоты», «скотов», «запятнавших честь мундира». Такие хамские термины входили в набор его «джентльменских» приемов. Ведь трудно даже представить, что он сам верил в этот бред. Лицемерными были и сами его иски к «обидчикам», он подавал их, скорее, для маскировки: тот, кто без устали твердит о правовом государстве, должен же пользоваться его рычагами! На самом деле он добивался своего другими, совсем не правовыми методами, типа шантажа.

Все «юридические» знания Сынка представляли собой причудливую смесь правовых терминов и словесных клише о правах человека, чести, справедливости и прочего высокопарного словесного месива. Первого он, похоже, сам нахватался в книжках, второе пришло от Люсифера. Все это было рассчитано больше на публику, чем на судей. А роль публики в процессах как раз и играло все кодло Люсифера. Оно приходило на каждый процесс, шумело там, бряцало высокими словами. Не каждый судья выдерживал такое давление.

Естественно, в большинстве своем «аргументация» такого рода в судах не проходила. Что опять же использовалось Люсифером в информационной войне, теперь уже с правосудием. Каждый проигрышный иск сопровождался разгромной статьей в адрес судьи. Экспертом автору выступал Сынок. Над его «аргументацией» смеялись все, кому не лень. Так глупо все звучало.

Активистка

Активисток вокруг Люсифера всегда крутилось несколько. Поэтому мы, Людмила Ивановна, нарисуем некий собирательный образ. Вы не против? Это же так увлекательно, образ литературный создавать.

К Люсиферу, как к островку какой-то уверенности в жизни, слетались безвольные, одинокие, мало что понимающие в сложной нынешней жизни гражданки. Такие, к сожалению, у нас еще есть. Притулившись к нему, вроде как обретали смысл жизни - боролись за справедливость. Сами при этом мало понимая, какая она, эта самая справедливость, для кого она и с чем ее едят.

Да и как не пойти в газету, которая без устали кричит, что народ грабят, народ обижают? Ведь действительно грабят и обижают. На коммунальных услугах, например. Но людям в этом плане нужна помощь в виде анализа, как и на чем их грабят. Выявление правды нужно. Чтобы остановить грабителей и заставить действовать в законном русле.

Но что мы имеем в случае с газетой Люсифера? Приходит такая Активистка из пенсионерок туда, показывает квитанцию об оплате квартиры. Сразу появляется статья за подписью самой активистки, в которой главными виноватыми без обиняков становятся коммунальные службы. А вся аргументация сводится к тому, что не может человек платить за квартиру шесть тысяч при пенсии двенадцать. И виноват в этом - начальник коммунальной службы. Хотя на самом деле он лишь применяет тарифы, утвержденные правительством.

Активистка ходит с газетой по городу, по знакомым, гордо показывает публикацию, надеется на то, что справедливость восторжествует. Ей и невдомек, что Люсифер с парой-тройкой подобных статей уже сидит в приемной у коммунального начальника с ультиматумом наготове: или ты щедро платишь моей газете, или мы будем и дальше печатать такие зубодробительные статьи.

Коммунальному начальнику делать нечего. Его приперли к стене, и он пляшет под дудку Люсифера.

В другом случае Активистка руководит отраслевым профсоюзом, а министр, начальник над ее членами профсоюза, конченая сволочь. Ворует бюджетные деньги и откупается от следствия, людям недоплачивает, профсоюзную солидарность рушит. Активистка пытается найти справедливость в газете Люсифера. Тут ее письма в редакцию превращают в зубодробительные статьи. Одну печатают, вторую, третью... Но начальник, сообразив, что огонь прицельный, ...договаривается с Люсифером, и очередное письмо Активистки уже летит в корзину. Путем нехитрой комбинации с созданием параллельного профсоюза и перетягивания туда всех своих предприятий министр просто выбрасывает Активистку на улицу. И Люсифер не заступается, он вообще с ней перестает общаться. Итог: Активистка, фактически сжегшая мосты в своей погоне за справедливостью и опоре на Люсифера, предана им же и осталась у разбитого корыта. А министр продолжает свои темные делишки.

Каждый подлец по-своему мудрец

Ух, устал, Людмила Ивановна. Кодло Люсифера так многочисленно, так разнообразно, что при описании семь потов сойдет.

Но самое главное вы, как надеюсь и читатели, поняли: каждый подлец в кодле по-своему мудрец. Эта мудрость, в общем, сводится к простым и понятным вещам. Отставить в сторону мораль и всякие там этические и профессиональные ограничения. Это вериги на теле делового человека, долой их. Держаться стаей, по-другому свои делишки вершить нельзя. Идти всегда и везде за Люсифером, беспрекословно выполнять его поручения, защищать его до поросячьего визга. И тогда у тебя всегда будет тонкий кусок хлеба с толстым куском масла сверху. Тем более вкусного, что получено оно из «молока», в составе которого борьба за правду, справедливость, равенство и прочее привлекательное и заманчивое на современном этапе исторического развития.

Обогатили мы сюжетец романа «Люсифер», Людмила Ивановна? По-моему - да. Вам, вижу, очень понравилось.

Александр ЕМЦОВ.