КУЗЬКИНА МАТЬ

Курица не птица, судья не человек?

«Ручная» квалификационная коллегия судей в распоряжении Кузина, выживание им не понравившихся судей, своеобразно понимаемая профессиональная этика... Наверняка читатель захочет подтверждения таких серьезных обвинений доказательствами или хотя бы красноречивыми примерами.

Пожалуйста.

Нет, я не буду рассказывать по большому счету гадкую историю преследования за критику судьи краевого суда Михаила Гречки. Просто потому, что она уже широко известна. Человека, проработавшего в системе МВД тридцать лет и в ставропольском правосудии - 15 лет, дослужившегося до второго квалификационного класса судьи, но осмелившегося написать «наверх» жалобу на Кузина, сначала отправили в отставку, а затем, когда он не прекратил жаловаться, решение об отставке отменили и приняли совсем драконовское - о лишении полномочий судьи. Кузькина мать, так сказать, по полной. Понятно, что для этого поднакопали компромата: нашли, что в декларацию не включил автомобиль, купленный и сразу перепроданный собственной жене. Может, формально и правильно, тут уж законники постарались, комар носа не подточит, но чисто по-человечески - гадко. Потому что вначале всей этой истории было возмущение Гречки тем, что Кузин всех погонял «коррупционерами» (прямо как Леонтьева!) и попытка достучаться до его здравого смысла. Выглядит как расправа над человеком, как беспощадный урок другим на тему того, на кого нельзя жаловаться.

Менее известна еще одна кузькина мать от Кузина - история выживания им судьи Шпаковского районного суда Евгения Гладских. Документы, ее подтверждающие, в свободном доступе. История странного и пристрастного преследования его именно председателем краевого суда и подхваченная, кто бы сомневался, «Открытой». Началась она громко, чуть ли не как показательная порка, а закончилась конфузом для ее инициатора на самом судейском верху. Хотя не берусь утверждать, что закончилась.

Прошу читателей извинить за длинное отступление, но оно того стоит. Потому как показывает, кто есть кто.

Без вины обвиненный

Гладских отработал три года в уголовном розыске и шесть лет в прокуратуре следователем по особо важным делам. Прямо скажем, не мальчик, накопил достаточный опыт работы в правоохранительных органах и решил стать судьей. Когда еще в 2008 году представлял в квалификационную коллегию свои документы на соискание должности судьи, то приобщил туда и заверенную копию диплома кандидата юридических наук, выданного в 2004 году Академией информационных технологий в образовании, науке и курортологии (АИТОНК). Диплом имеет статус общественной, а не государственной аттестации. Такие защиты у нас не редкость. Они - своего рода еще одна предзащита перед настоящим испытанием в ВАК. Ведь и в общественной аттестационной комиссии сплошь доктора наук и кандидаты, их мнение имеет значение и может помочь в шлифовке работы. Однако защититься по-настоящему и получить диплом, подтвержденный ВАК, потом так и не удалось.

Но, тем не менее, Гладских посчитал, что и такой диплом необходимо приобщить к документам. По-человечески его понять можно. По большому счету, судьба решалась, и лишняя бумажка, подтверждающая уровень именно юридических знаний, не помешает.

Документы приняли, вопросов ни у кого не возникло. После успешной сдачи Гладских квалификационного экзамена и назначения его Президентом РФ на должность судьи Шпаковского района именно этот кандидатский диплом стал основанием для начисления управлением судебного департамента 5-процентной надбавки к зарплате за ученую степень. Хотя сам он, это важно подчеркнуть, заявления с просьбой платить надбавку не писал.

Однако в сентябре 2015 года в ходе проверки госслужащих на подлинность дипломов о высшем образовании - а такая проверка, давайте вспомним, тогда была проведена фактически везде и выявила много чудес - общественный характер кандидатской научной степени как раз и выявился. Соответствующие органы сообщили об этом Кузину.

Тот вызвал на ковер. Гладских расценил разговор как подозрение в предъявлении им фальшивого диплома АИТОНК. Заверил председателя, что представит подлинник. Что и сделал: принес в управление судебного департамента и сам диплом, и справку о защите. Но затем окажется, что речь не о том, фальшивый или нет его диплом, а о том, что его подлинный общественный диплом кандидата наук не дает права на надбавку к зарплате. И Кузин, особо не церемонясь и не разбираясь, обвинит Гладских в обмане.

Формально Гладских имел право не возвращать переплату. По трудовому законодательству все переплаты - за счет работодателя. В этом случае как бы действует принцип что упало - то пропало. Но он понимал, что не дворником работает, и без всяких понуканий, добровольно вернул в кассу управления департамента все выплаченные ему в порядке надбавки за шесть лет и четыре месяца 71 217 рублей 35 копеек. За вычетом подоходного налога - чуть больше 815 рублей в месяц. Не кажется ли вам, уважаемые читатели, что это просто смешные деньги? Которые, по большому счету, не стоят даже того, чтобы о них говорить.

Акело промахнулся

Однако Кузин посчитал иначе. Измерил произошедшее не деньгами, а самыми строжайшими категориями судейской этики. Сделал вывод, что Гладских своим поступком, ни много ни мало, «умалил и дискредитировал авторитет судебной власти». И обратился в квалификационную коллегию судей края с представлением о возбуждении дисциплинарного производства в отношении Гладских и применении максимального дисциплинарного взыскания - в виде досрочного прекращения полномочий судьи с лишением седьмого квалификационного класса.

Коллегия председателя полностью поддерживает. Мотивирует свое строгое решение тем, что «допущенное Гладских нарушение требований законодательства является исключительным, причинило ущерб государству, умаляет авторитет судебной власти, дискредитирует высокое звание судьи, способствует формированию негативного отношения к суду в обществе, препятствует повышению доверия к судебной системе».

Гладских, естественно, не согласился и обжаловал это постановление в Высшую квалификационную коллегию судей. А теперь удивляйтесь, читатель: Высшая квалификационная коллегия не нашла достаточных оснований для лишения его полномочий судьи. Отменила решение краевой коллегии и возвратила его в строй. Поверила Гладских, что он не знал, что ученая степень АИТОНК не предоставляет прав на доплату. И разумно рассудила, что это компетенция управления судебного департамента - применять соответствующие льготы, решать, доплачивать или нет. Тем более что сам Гладских, повторяем, с письменным заявлением в управление по этому поводу не обращался, копию диплома для этого не предоставлял. Ее взяли из личного дела без его ведома.

То есть вышестоящие коллеги поступили по-человечески. Да и как иначе? По характеру проступка Гладских он общественно опасен? Во всяком случае, реального вреда обществу незаконная выплата надбавки, впоследствии возвращенной в казну, не причинила. Правопорядок не нарушила, общественные отношения не дезорганизовала, какую-либо общественную ценность не уничтожила, свободу других не ограничила. По обстоятельствам и последствиям совершения проступка вообще непонятка. Гладских ведь сам ничего не совершал, ему платили, он если и виноват, то в том, что не разобрался досконально, почему платили. Не сидел с калькулятором над зарплатой и не высчитывал, за что этот рубль, а за что - этот. Но с другой стороны, разве это его служебные обязанности - зарплату начислять? Что касается формы вины, то она здесь больше косвенная, чем прямая.

Конфуз для Кузина? Еще какой. Но вместе с тем это и красноречивая иллюстрация, что не все ладно в культивируемой им сверхэтике. Иллюстрация всей искусственности и надуманности его претензий, пристрастности и подозрительности.

Однако не спешите радоваться за восстановление социальной справедливости. Последняя новость о Гладских - в сентябре прошлого года опять же по представлению Кузина квалификационная коллегия судей края наложила на него взыскание в виде замечания. За мелочь, о которой даже говорить не хочется.

Раз вцепился, то вряд ли отпустит?

Судью поносят, а мы не видим

И еще один пример об отношении Кузина к кадрам. Только уже совсем с другой стороны - об отсутствии у него бережного отношения к ним, о самоустранении от законной защиты их собой как руководителем. В случаях, когда речь идет о защите от Леонтьевой и ее газеты, разумеется.

Сразу скажу: меньше всего хочу, чтобы Леонтьеву привлекли к уголовной ответственности. И рассказываю всю эту историю всего лишь для того, чтобы показать и доказать, кто ей покровительствует и к чему приводит в итоге потворство председателя суда менестрелю его же «подвигов».

Леонтьева в своей «Открытой» просто растоптала судью Ленинского суда Олега Федорова за то, что вынес решение не в ее пользу. По ее иску ко мне.

Чтобы не быть голословным, приведу некоторые характеристики из нескольких ее статей, оскорбительно, на мой взгляд, характеризующие Федорова:

- «жуликоватый господин», «жуликоватый субъект, безмерно умаляющий авторитет судебной власти, опускающий правосудие ниже плинтуса»;

- «одетый в мантию наперсточник, у которого прямо-таки магическое притяжение к преступным элементам, которых он спасает от тюрьмы «именем Российской Федерации»;

- «под защитным покровом черной мантии издевается над правосудием, над законом, над людьми»;

- «при осуществлении правосудия допускает нарушения, которые сыпятся из-под его мантии, как стибренные денежки из худых карманов воришки»;

- «бывший мент, проникший в систему ставропольского правосудия и позорящий ее блатными услугами описанного свойства»;

- «краснодарского происхождения, отчаянно рвется в лидеры местного кривосудного клана, доказывая, что и у него нет моральных ограничителей и вообще плевать он хотел на сам Закон»;

- «шельмец, отвязанный господин, погоревший на трюкачествах с законом, в судейской практике применяет привычные для него формы судейского произвола»;

- «судейский алхимик, изрядно химичащий с судебными протоколами, фальсифицирующий судебные документы и отчаянно лжесвидетельствующий»;

- «понимает, что грубейшим образом нарушает ГПК РФ»;

- «вчистую оправдывает преступников» и «отмазывает преступников с большими связями»;

- «кривосудный трюкач, достойный позорной отставки».

Более того, Леонтьева подводит итог своих нелицеприятных характеристик Федорова: «горбатого могила исправит». Что можно вообще-то квалифицировать как угрозу жизни. В своих публикациях Леонтьева оповещает читателей газеты еще и о том, что решение суда, которое она называет «федоровской подлянкой», изготовлено буквально на пустом месте.

Не правда ли, читатель, если бы вы хоть пару таких жестких слов сказали о судье, то наверняка были бы уже в местах не столь отдаленных. Поскольку за ними - оскорбление правосудия, строго карающееся законом. Да и посмотрите судебную практику. Возбуждают уголовные дела и за более безобидные слова в адрес судьи. Например, за слова «чмо», «дурак», «дебил», «ничтожество», «пустое место». Сопоставьте с леонтьевскими определениями, у нее, как говорится, круче. Но с головы Леонтьевой даже волос не упал. Хотя она оскорбила судью не на улице, а фактически в процессе, поскольку сама в нем участвовала и писала свои бранные статьи по его итогам. Говоря юридическим языком, оскорбление имеет мотивационную связь с судебным процессом. В таком случае не имеет значения ни место, ни время совершения преступления. Если тут не месть Федорову за вынесение неугодного Леонтьевой решения, то что же? А если месть, то это мотив. То есть субъективная сторона преступления налицо.

Не знаю, что думает по этому поводу Кузин, но я вижу в выпадах Леонтьевой ее прямой умысел осознанно опозорить, унизить авторитет и достоинство судьи, обеспечивающего отправление правосудия, путем распространения оскорбительных высказываний публично в печатном издании и в Интернете, поскольку статьи там размещаются. А вместе с этим подорвать репутацию суда и авторитет судебной власти в целом. За укрепление которого председатель на словах хлопочет вот уже четыре года.

Вы теперь понимаете, читатель, что Федоров мог элементарно отправить Леонтьеву под суд. Обратиться к прокурору с соответствующим заявлением, и уголовное дело было бы возбуждено. Но... Федоров абсолютно ничего не предпринял. Просто никак не прореагировал. Не исключаю, что он, зная покровительство Кузина Леонтьевой, понимал безуспешность этой попытки. А может, и получил указание от него или его окружения проглотить и не дергаться.

Как спустили дело на тормозах

Я сам спрашивал у Федорова, будет ли он подавать заявление в прокуратуру? Услышал отказ. После этого мой представитель в суде подал такое заявление на имя прокурора края Анатолия Богданчикова. В защиту правосудия. Полагая, что прокуратура обязана будет проверить заявление и поступить в соответствии с законом. Прокуратура в таких случаях должна, во-первых, дать правовую оценку приведенным заявителем оскорбительным выражениям. А во-вторых, в случае установления наличия состава преступления в соответствии с УК РФ в публичных, порочащих судопроизводство и лично судью сведениях, опубликованных в газете, принять меры к тому, чтобы лицо, его совершившее, было подвергнуто уголовному преследованию.

Самое удивительное, что прокуратура края не увидела в леонтьевских поношениях судьи состава преступления. О чем и написала заявителю в официальном ответе общими словами. Не знаю, советовался ли Богданчиков с Кузиным по этой жалобе. Как бы там ни было, дело замяли.

Так что теперь она еще находится и под охранительным зонтиком прокуратуры.

Одно тут ясно: Кузин Федорова не защитил. Он его сдал на расправу Леонтьевой. И она и дальше продолжала поносить Федорова в своих статьях. Безнаказанность порождает распущенность.

Переступить через судью в интересах Леонтьевой - это для Кузина сильно. В том смысле, что сильно ударяет по авторитету судебной власти края в целом. Не говоря уже о том, что по авторитету самого Кузина. Но он, как видим, этот удар таковым не посчитал. Для него, похоже, бесконечные рулады о нем же как великом борце с «коррумпированной мафией» в ставропольском правосудии важнее защиты доброго имени судьи. Да и правосудия в целом.

Смотрю документальный фильм Андрея Кондрашова «Путин». Комментируя историю со спасением Путиным Анатолия Собчака, Дмитрий Медведев говорит о Президенте такую фразу: «Это его жизненная позиция: людей, с которыми работаешь, которым доверяешь, нельзя сдавать, им надо помогать». А теперь сравните это с жизненной позицией Кузина в отношении Федорова.

Как говорится, рядом не стоит.

Сам себя похвалил, и уже герой

Есть такой - то ли шутливый, то ли язвительный - термин «имбурденция». То есть имитация бурной деятельности. На мой взгляд, Кузин все эти четыре года в значительной степени именно имбурденцией и занимается. Под пропагандистским прикрытием Леонтьевой и ее издания, крикливо выдающей его во многом пустопорожние потуги за реформаторство, чистку судейских рядов от скверны и прочая, прочая.

Цель любого ярого имбурдента - карьера. Что наверняка мы имеем и в данном случае.

Но самый главный показатель работы Кузина, да и всей системы краевого правосудия в целом, наверное, не в количестве хвалебных статей о нем, не в яркости эпитетов о его персоне. И тем более не в числе выгнанных или наказанных им или по его представлению судей. Главный показатель - мнение людей о судейской системе края.

Какое оно сейчас? Думаю, что любой из читателей скажет: революционных сдвигов нет. По разговорам, так сказать, на кухне, ровно ничего не изменилось. Более-менее правдивую картину могли бы дать опросы граждан в рамках социологических исследований. Но ни о чем подобном я не слышал. Реформаторства во введении практики таких опросов Кузиным не проявляется.

Хотя сам председатель так, похоже, не считает. В одном из недавних своих итоговых выступлений прямо, без всякой скромности, заявил: «Люди нам стали доверять, люди поняли, что сила - в правде, а правда - в законе. А сами судьи поняли, что наша профессия - это не только какие-то блага, но и колоссальная ответственность».

Я тотчас примерил эти слова на судьбу исков Леонтьевой ко мне в лабиринтах ставропольского правосудия. Да и на другие иски, той же Фоминой. Нет, Евгений Борисович, не сходится.

Гладко у вас только на бумаге. Да и то - на бумаге газетной. Которая, как известно, по своему составу не лучшего качества.

Александр ЕМЦОВ.

Окончание. Начало в №№ 11 и 12