ПОДОЗРЕНИЯ В ГОСУДАРСТВЕННОМ РЕЙДЕРСТВЕ ТОЛЬКО УСИЛИВАЮТСЯ

В статье «Рейдерство в интересах государства?» («Ставропольские ведомости» от 27 апреля с.г.) мы уже подробно рассказывали о начале громкого и явно политизированного судебного процесса по Кавминводам, когда сама Генеральная прокуратура Российской Федерации подала в Гагаринский суд Москвы иск с требованием вернуть в собственность государства санаторные объекты, проданные профсоюзами за последние двадцать лет. Два месяца судебного разбирательства только усилили подозрения в государственном рейдерстве.

Правосудие торопится. Куда?

Мы показали и, надеюсь, доказали всю абсурдность заявленных Генпрокуратурой требований. Прежде всего с правовой позиции – иск подан с нарушением срока давности, на основании статей Гражданского кодекса, вступивших в силу спустя семь(!) лет после совершения сделки, хотя закон обратной силы не имеет. И с позиции опять же государственных интересов показали: отбирать собственность, приобретенную как аварийную, затем покупателем бережно восстановленную, реконструированную, превращенную в современный санаторно-курортный объект и эффективно используемую по своему прямому назначению – что может быть вреднее для государства, своей целью провозглашающего поддержку бизнеса и социальную справедливость?

Процесс, число ответчиков, юридических и физических лиц, в котором по ходу слушания увеличилось с 21 до 92 (у них прокуратура собирается отобрать более 700(!) объектов), также и третьих лиц привлечено 164, рискует превратиться в захватывающий правовой сериал. Сценарий которого состряпан буквально на коленке начинающим, похоже плохо читавшим Гражданский кодекс студентом, а режиссура и постановка желают лучшего ввиду очевидной правовой безграмотности исполнителей.

Предварительное заседание суда было только одно, 10 марта. Что сразу же вызывает недоумение. Такое количество ответчиков просто физически не могли в один день огласить свои заявления и ходатайства, что и является главным содержанием предварительных заседаний. Они и не оглашали. Им это не дали сделать. Судья Е. Черныш разрешила эту процедурную коллизию словами, что процесс впереди, и у всех будет время подать любые заявления.

Ничего не предложила судья сторонам и для разрешения другой процедурной нестыковки. По закону стороны – а это истец, ответчики и третьи лица - обязаны посылать приобщаемые к делу документы всем участникам процесса. И предъявлять в суд доказательство пересылки, типа почтовых квитанций. Но в нашем деле, как уже было сказано выше, участников в общей сложности под 260. Представляете, какая это будет бумажная круговерть? И на сколько времени растянется процесс? Вести такое громоздкое дело, не нарушая закон, просто физически невозможно.

Суду все ясно?

 Основные заседание суда состоялись 16 марта, 13 апреля, 4 мая. Последнее, с перерывами, как раз продолжается и сейчас. В последнее время – по три дня в неделю заседают. В общем, юристы каждую неделю в небе, самолеты из Минеральных Вод на Москву загружены по полной.

Прекрасно понимая, что такое огромное количество ответчиков не способствует объективному рассмотрению дела, многие с самого начала заседания заявили ходатайство о выделении их эпизода в отдельное производство. Законных оснований для этого предостаточно. Но судья не церемонясь всем отказала.

Второй вид массовых ходатайств – о прекращении производств по делу в части, по которым судами ранее приняты вступившие в законную силу решения. Такие процессы, кстати, по многим ныне спорным объектам по искам прокуратуры уже состоялись ранее, их по некоторым оценка уже около 40. Прокуратура, кстати, везде проиграла. А раз предмет спора совпадает, то действует так называемая преюдициальная сила других решений. Судья Черныш и здесь отказала, что просто невероятно.

Единственное, по каким ходатайствам не последовал отказ суда, так это по привлечению третьих лиц. Интересы которых затрагиваются в этом судебном споре. Например, таким третьим лицом привлечен банк, который предоставил крупный кредит на строительство нового корпуса санатория, и выплаты по которому еще продолжаются. Спорный корпус в залоге у банка, поэтому он заинтересованное лицо. Но и по этим ходатайствам не все было гладко. Подали, например, заявление о привлечении в качестве третьего лица уполномоченного по правам предпринимателей Российской Федерации Б. Титова. Он приезжал на Кавминводы, встречался с ответчиками, высказал горячую поддержку их позиции, обещал правовую поддержку. Другого, наверное, не могло и быть, ведь в случае удовлетворения иска прокуратуры целой градообразующей отрасли Кавминвод будет нанесен нокаутирующий удар. Но судья не нашла правовых оснований для этого, отказала. Хотя такие основания буквально на поверхности, статья 12 ГПК прямо обязывает суд оказывать содействие сторонам в реализации их законных прав.

И уж совсем удивительно, что судья отказала в привлечении в качестве третьей стороны Правительства Российской Федерации. Прокурор, как говорится, пляшет в своем иске от Постановления Правительства №112 от 18 февраля 2002 года, которым все спорные санаторные объекты переданы в собственность ФНПР. А правовую позицию самого Правительства суд услышать не хочет. Более чем удивительно.

Складывается впечатление, что для судьи все ясно, и что она спешит завершить это во всех отношениях странное дело.

Удивительные откровения

Но самое удивительное в суде началось, когда истец в лице представителя от прокуратуры Ставропольского края Иванченко огласил исковые требования и наступила очередь вопросов от сторон. Удивительное – это о позиции прокуратуры и действиях ее представителей в процессе.

Они вдруг подают заявление о приобщении к делу стенограммы некой прослушки одного из профсоюзных работников ФНПР в ходе оперативно-розыскного мероприятия органов. Последовавшей после проверки деятельности профсоюзов. Вроде взял профсоюзный чиновник займ, не вернул, и долг был прощен через продажу объекта. Причем, прямо это из разговора не следует, можно только предположить вышесказанное. В общем, кто-то, что-то, где-то, кому-то сказал… Мероприятие это оперативно-розыскное ничем не закончилось, уголовное дело не возбуждалось, ныне, как прозвучало в процессе, сведения уже рассекречены. Для уголовки не хватило, для гражданского процесса, в котором коррупция как бы подразумевается, сойдет? Как-то несерьезно.

Еще один прелюбопытный факт, вокруг которого водит хоровод прокуратура – это привлечение в качестве ответчика председателя ФНПР М. Шмакова как физического лица. Ни одного требования к нему лично не заявлено. Но к делу приобщена информация об его и его семьи имуществе, о вкладах в банках. Что хотите, то и думайте. И додумывайте в меру своей испорченности. В общем, грубый и грязный намек, что Шмаков еще тот фрукт, плохой, мы его в чем-то подозреваем, а в чем не скажем. Но уже на этом основании считаем, что в сделках купли-продажи его ведомством санаторных объектов есть коррупционная составляющая.

И в то же время в процессе на соответствующий вопрос Иванченко заявляет примерно следующее: у нас к ответчикам претензий в плане коррупции как таковых нет. Мы их коррупционные связи не проверяли и не собираемся проверять.

Забавно, да и только. Но по большому счету недостойно такой серьезной государственной структуры, какой вроде является Генеральная прокуратура.

Главная нестыковка

Это та самая главная правовая нестыковка, о которой мы уже говорили в первой статье. Дела о коррупции нет, обвиненных в ней нет и не предвидится, одни подозрения, а последствия в виде гражданского иска об изъятии нажитой якобы коррупционным путем собственности прокуратура нашла. Статью 235 Гражданского кодекса РФ (пп.8, п.2) шьет.

Но ведь эта статья, один за другим задавали вопросы представители ответчиков, устанавливает прекращение права собственности и обращение по решению суда в доход государства имущества, в отношении которого его собственником, занимающим государственную или муниципальную должность физическим лицом(!), не представлены доказательства приобретения имущества на доходы, полученные законным путем. В ежегодной декларации о доходах. Есть даже специальный федеральный закон «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности и иных лиц их доходам» от 03.12.2012 года. Подписавшие договоры купли продажи санаторно-курортных объектов руководители не являются государственными служащими и не обязаны подавать декларацию. И даже Шмаков вместе с подслушанным его работником не являются. Значит, на них это требование закона не распространяется. Но если бы и подавали, там просто не могли быть указаны спальные корпуса санатория, лечебницы, дачи... Они никогда им не принадлежали и не принадлежат, были и остались за юридическими лицами. Наконец, указанным выше законом закреплено, что такая обязанность возникает в отношении сделок, совершенных с 1 января 2012 года. А ведь большинство договоров ответчиков с НФПР подписаны как раз до этого времени, в первом десятилетии 21 века. Тут очень к месту напомнить, что закон обратной силы не имеет.

И еще из ответов прокурора в процессе: мы в своих требованиях опираемся на широкое, системное толкование законов о борьбе с коррупцией (!?). Они дают нам право на такой иск. Указ Президента России о борьбе с коррупцией датирован еще 1992 годом. И еще мы руководствуемся Нью-Йоркской конвенции ООН от 2003 года о борьбе с коррупцией.

Но в статье 3 этой самой Конвенции, парировали представители ответчиков, сфера применения уголовно-правовая, там прописана необходимость конфискации доходов, нажитых преступным путем. То есть необходимо, чтобы было выявлено преступление, оно должно быть доказано и оформлено вступившим в законную силу приговором. Здесь же этого нет и в помине!

В ответ – опять двадцать пять! Про широкое, системное толкование закона! Известный прием: когда нечем крыть, занимаются словоблудием, впаривают про общее и системное. А ведь в любом учебнике по юриспруденции написано, что право – конкретно. И оно конкретизировано закрепленными в законах правовыми нормами.

Противны основам законности

Мало внятного услышали представители ответчиков и по поводу требований прокуратуры о признании сделок купли-продажи санаторно-курортных объектов недействительными на основании статьи 169 ГК РФ. Как противных основам правопорядка или нравственности. Признание по этой статье судом сделки ничтожной является основанием для отчуждение имущества в пользу государства.

Они так и не дождались ответов, каким же образом их сделки можно отнести именно к таковым? Ведь ничего подобного не указано Верховным судом РФ в Постановлении №25 от 23.06.2015 года. Там к сделкам, противным основам правопорядка или нравственности, отнесены сделки, грубо нарушающие валютное законодательство, сделки, исполнение которых несет угрозу жизни и здоровью граждан, причиняет вред окружающей среде, подрывающие оборону и безопасность государства, связанные со сбытом наркотиков, распространением порнографии, радиоактивных веществ и все в таком роде. В общем, очевидно незаконные в силу незаконности самого предмета сделки. С какого боку здесь купля-продажа санаторно-курортных объектов?

И что представитель прокуратуры? А ничего. Сказал: мы не оспариваем сами сделки. Мы лишь требуем, чтобы имущество было обращено в пользу государства.

Вообще-то это признание равносильно отказу от иска. Это из очевидного-невероятного. Как можно забрать имущество, не оспорив саму сделку по его купле-продаже? Нет ответа.

Складывается впечатление, что если уж в этой истории есть что противного, так это сам иск. По меньшей мере, он противен основам законности. Да и обычному здравому смыслу.

Карфаген должен быть разрушен

Если верить Иванченко, требования прокуратуры базируются целиком на статье 2 вышеназванного Постановления Правительства, где записано, что профсоюзы обязаны использовать перечисленные в приложении и переданные им в собственность объекты исключительно для санаторно-курортной деятельности и сохранения памятников истории и архитектуры. Именно эту статью, и ничто другое, прокуратура трактует как прямой запрет на отчуждение(!?).

- Но это очень вольное толкование, - парировали ответчики. - Право собственности по закону включает право на владение, распоряжение и отчуждение. Профсоюзы имели свидетельства о праве собственности на эти объекты. Никаких обременений, в виде запрета на отчуждение, Правительством не наложено. Их нет и в этом правоустанавливающем документе, и в свидетельствах о праве собственности. Более того, в постановлении совместного Пленума Верховного суда и Высшего арбитражного суда РФ от 29 апреля 2010 года черным по белому написано, что факт государственной регистрации имущества является актом признания государством прав собственника на это имущество. Так каким образом нарушено Постановление? Более того, в решениях судов по санаторным объектам, вступивших в законную силу, отношения собственности исследовались, право на них признано за профсоюзами. Тут опять же преюдиция. Почему это вам не указ?

Ответа по большому счету от прокурора не последовало. Нарушена статья Постановления – и точка. И это дает нам право требовать изъятия собственности в доход государства.

И вопрос, что называется, на засыпку от ответчиков. А что делать тем собственникам, которые не только купили, восстановили, но и реконструировали объекты? Таких примеров очень много, чуть ли не каждый второй.

Ответ прокурора просто покорил своей простотой. И правовой пустотой: а вы о чем думали, когда приобретали?

В общем, Карфаген должен быть разрушен, и точка.

Не процесс – а операция

По итогам уже двух месяцев слушания этого удивительного дела можно сказать только одно. У иска Генеральной прокуратуры - главного надзорного, а значит, и правового органа страны, нет реальной правовой базы. Она не смогла внятно сформулировать и действующими нормами закона обосновать свои требования. То, что услышали представители ответчиков в суде, больше похоже на политические декларации, на хотелки, мало похожие на законные претензии.

И суть этих хотелок – забрать собственность из законного владения. Сначала в пользу государства. А потом – и кому-то завистливому и жадному дальше передать. Ведь известно, что государство санаторные объекты на своем балансе, за редким исключением, не держит.

В общем, не судебный процесс это даже, а некая многоходовая операция по очередному переделу собственности.

Александр Емцов.