ПОМЯНИ ИХ, РОССИЯ

На прошлой неделе в России отметили одну из самых скорбных дат в истории Великой Отечественной войны - 80 лет начала блокады Ленинграда. Это было целенаправленное массовое убийство: 8 сентября 1941-го вермахт окружил Ленинград, а к 1944 году в городе ужасной смертью погибли по разным данным от 400 тысяч до полутора миллионов человек.

В намерениях Гитлера никаких сомнений не было. «Фюрер принял решение стереть город Петербург с лица земли. После разгрома советской России у нас нет абсолютно никакого интереса в дальнейшем существовании этого крупного поселения», - так было написано в секретной директиве штаба немецкого военно-морского флота от 22 сентября 1941 года. Там же говорилось, что «планируется окружить город плотным кольцом и путем обстрела из артиллерийских орудий и постоянных бомбардировок сровнять его с землей. Поступающие из города просьбы о сдаче будут отвергаться».

То, что за этим последовало, было цинично спланированным массовым убийством. Жителей Ленинграда, второго по величине города Советского Союза и колыбели большевистской революции, предполагалось уморить голодом. Вот какие были планы, когда 80 лет назад кольцо блокады замкнулось вокруг города.

После чего пошел счет страшных 900 дней и ночей, полных холода, голода и ужаса. Ни один город мира за всю историю не отдал за Победу столько жизней, как Ленинград. И ни одному народу мира не пришлось так мужественно отстаивать свой город, так страшно и мучительно выживать и, увы, не менее страшно и мучительно умирать.

900 дней и ночей ужаса

Сегодня ужасы блокады многими воспринимаются как что-то далекое и нереальное. Войны нет 76 лет, прилавки магазинов и рынков ломятся от разнообразной снеди и деликатесов, керосиновые лампы и «буржуйки» можно встретить только в музее. Невозможно представить и то, что мать может убить одного из своих детей, чтобы накормить и спасти остальных, что твоя еда на день - всего 125 граммов хлеба, в котором необходимый минимум муки «добивали» гидроцеллюлозой, обойной пылью, жмыхом, что за два месяца от голода и холода может умереть 200 тысяч человек.

На момент установления блокады в Ленинграде находилось около 2,5 миллиона жителей, в том числе 400 тысяч детей. По свидетельствам очевидцев и документов тех лет, вначале ленинградцы ожидали, что блокада будет разорвана в ближайшее время. И хотя продуктовые карточки были введены еще летом, но нормы отпуска по ним на тот момент были достаточно высокие. В то время горожане даже не особо дорожили этими карточками: «золотыми» они стали зимой, когда в город пришел настоящий голод. В самом начале блокады бомбежкой были уничтожены Бадаевские склады с продовольствием. Ленинград постепенно исчерпывал имеющиеся продуктовые запасы. Провизия могла быть доставлена только по воздуху или, в зависимости от сезона, воде или льду через Ладожское озеро - ставшее в итоге знаменитой Дорогой жизни. Эти пути находились под постоянным обстрелом врага и не могли полноценно использоваться. Автомобили уходили под воду - до города доходило крайне мало провианта. В итоге суточная норма хлеба снизилась до 250 граммов для работающих ленинградцев и 125 граммов для всех остальных. Люди стали умирать тысячами.

С первых дней город стали массированно бомбить. Цель таких атак - создать панику среди населения. Помимо снарядов немцы сбрасывали рельсы, камни - все, что было способно при падении издавать жуткий грохот. Ленинградцы жили в постоянном нервном напряжении, обстрелы следовали один за другим. С 4 сентября по 30 ноября 1941 года город обстреливался 272 раза общей продолжительностью 430 часов. Иногда население оставалось в бомбоубежищах почти сутки. 15 сентября 1941 года обстрел длился 18 часов 32 минуты, 17 сентября - 18 часов 33 минуты. Всего за период блокады по Ленинграду было выпущено около 150 тысяч снарядов.

Но постоянные мысли о еде притупили чувство опасности. По этим же причинам умерших оставляли лежать там, где их настигала смерть: в квартире, во дворе, на улице. От повального голода в городе начались трупоедство и людоедство. Потеря хлебной карточки была равносильна смертному приговору. Продталоны могли просто украсть или отнять.

Из воспоминаний блокадников: «Мне было восемь лет. В нашей коммунальной квартире остались мама, мамина сестра, бабушка и я. Мама сказала тогда: «Умирать будем вместе». В январе 1942 года у бабушки Иры пропали продуктовые карточки. Есть в доме стало нечего. Первой умерла мамина сестра Нина (на тот момент ей исполнился всего 21 год), это случилось 6 февраля 1942 года. А 25 февраля скончалась 31-летняя мама. Через две недели не стало бабушки. 8 марта я пошла за хлебом. Долго стояла в очереди и очень замерзла - морозы в тот год и весной стояли страшные. Принесла я пайку за пазухой домой, подхожу к бабушке, а она мертва. Очнулась в детском доме, а 10 дней я провела в квартире одна».

 В пищу стали употреблять все, что можно варить: от кожаных ремней до столярного клея - чтобы не отравиться, его по нескольку часов вываривали. Заболевание дистрофией носило массовый характер. Взрослые люди с нормальным весом в 60-70 кг напоминали живые мощи - их вес в среднем не превышал 35 кг. Голод косил людей целыми семьями. До того как улицы занесло снегом, те, у кого еще были силы, ходили на пепелища Бадаевских складов добывать остатки испорченных продуктов пополам с землей и песком. Пласт земли сняли на десятки сантиметров. На мельницах соскребли со стен многолетнюю мучную пыль.

Из воспоминаний блокадников:

«Самыми страшными были первые месяцы - это до февраля - начала марта 1942 года. Мне шел 13-й год. Мой дед со стороны отчима и его жена покончили с собой. Им было за 70 лет, люди такого возраста уже не выдерживали. Я думаю, они ушли из дома, просто чтобы замерзнуть и умереть. Остались мы с мамой.

В некоторых семьях, где умирали люди, трупы не хоронили, а прятали, потому что за них как за живых можно было получать карточки на еду. Иногда, если в многодетной семье умирал ребенок, а мороз зимой был под 40 градусов, мать клала этого ребенка между оконными рамами, по кусочку отрезала от этого ребенка и отдавала другим детям, чтобы те не умерли. Это было, это все было…»

«Очень тяжело умирала мама. Помню, я кричала сестре: «Шура, что делать? Мама хрипит и хрипит!» А Шура мне в ответ спокойно: «Так она же умирает…» Под утро мама затихла. Вызвали участкового. Он спросил: «Вы сможете жить в одной комнате с мертвецом?» Сказали, что сможем. Так он помог нам сохранить мамину хлебную карточку до конца марта. Мы не стали маму никуда перекладывать, и я продолжала спать рядом с ней. А в конце месяца завернули тело в простыню и отвезли в барак».

Ситуацию усугублял жуткий холод. Зима пришла неожиданно и сразу. Морозы достигали -42°C. Такого холода не было в Ленинграде более 50 лет. Одновременно с природными катаклизмами происходили катаклизмы коммунальные. Начались постоянные отключения света, темнота в городе угнетала. Прекратились водоснабжение и подача тепла. В квартирах теперь повсеместно появились «буржуйки». Старые газеты и журналы были израсходованы моментально. В огонь пошли антикварная мебель, старинные библиотеки, которые собирало не одно поколение семьи. На топливо разбирали все, что могло гореть, но от холода это не спасало. Спать приходилось в одежде, под несколькими одеялами, которые мало согревали голодающих людей. Помои и нечистоты выливали теперь прямо на лестницу. Лестничные марши в домах обледенели, огромные сталагмиты из нечистот были в каждом подъезде. Ходить по таким ступеням стало опасно: тот, кто поскальзывался или садился передохнуть, мог больше не подняться, если рядом некому было помочь.

Блокадную квартиру нельзя изобразить ни в одном музее, ни в каком макете или панораме, так же как нельзя изобразить мороз, тоску, голод... Сами блокадники, вспоминая, отмечают разбитые окна, распиленную на дрова мебель - наиболее резкое, необычное. Но тогда по-настоящему вид квартиры поражал лишь приезжих с фронта.

В 1942 году осажденный Ленинград одолели крысы. Очевидцы вспоминают, что грызуны передвигались по городу огромными колониями. Когда они переходили дорогу, даже трамваи вынуждены были останавливаться. С крысами боролись: их расстреливали, давили танками, были созданы даже специальные бригады по уничтожению грызунов, но справиться с напастью не могли. Никакие «человеческие» методы борьбы с грызунами не помогали. Серые твари сжирали даже те крохи еды, что оставались в городе. А кошек - главных крысиных врагов - в городе не было уже давно.

Судьба животных блокадного Ленинграда - это тоже часть трагедии города. Человеческая трагедия. А иначе не объяснишь, почему не один и не два, а едва ли не каждый десятый блокадник помнит и рассказывает о гибели от бомбы слона в зоопарке. Многие, очень многие помнят блокадный Ленинград через вот такое состояние: особенно неуютно, жутко человеку и он ближе к гибели от того, что исчезли коты, собаки, даже птицы!

Подвиг города

А город жил, несмотря ни на что. Всю блокаду в Ленинграде истощенные жители старались продолжать вести образ жизни, максимально приближенный к привычному. Они ходили на работу, трудились на заводах, занимались хозяйством, отправляли детей в школы, в которых не прекращались занятия.

Из воспоминаний блокадников:

«Детские сады в блокаду работали, как положено: были и музыкальные занятия, и рисование, и прогулки. Только на прогулке мы попадали под обстрел… Обстреливали все время, по несколько раз в день, но один день я особенно запомнила. Наша группа была на прогулке, когда начался жуткий обстрел. Воспитательница загнала нас всех в подъезд какого-то дома и закрыла собой, как курица цыплят. Так мы стояли, пока все это не кончилось. Это было что-то ужасное.

Было, конечно, очень голодно. Но в детском саду нас кормили. Может, кто-то помнит еще, был такой суп - хряпа. Это щи из какой-то травы, зеленые и горьковатые - отвратная совершенно еда! Но нас заставляли ее есть, потому что все-таки какие-то витамины. Каждый день нам давали настой хвои - это тоже были витамины. Чтобы этот настой сделать, женщины собирали хвою, ветки. Понимаете, вот в чем героизм города! Защитники - само собой, они герои, но я говорю и о простых жителях».

Поразительно, но в условиях страшных лишений силами ленинградцев в городе был налажен выпуск оборонной продукции, шел ремонт танков и вооружения, деревянные здания разбирались на топливо, работали не только взрослые, но и подростки. Сокровища Эрмитажа и пригородных дворцов Петродворца, Пушкина были частично эвакуированы, а частично скрыты в подвалах Эрмитажа и Исаакиевского собора, где они находились в безопасности. Ученые продолжали свою работу. Дмитрий Шостакович написал свою Седьмую Ленинградскую симфонию, премьера которой состоялась прямо в осажденном городе.

По свидетельствам очевидцев, только те, кто продолжал что-то делать по силам, выполнял какие-то пусть небольшие задачи, имели шанс выжить. Те же, кто оставался дома, чаще всего погибали.

Блокада Ленинграда - трагическая и в то же время героическая страница в жизни нашей страны. История не знает другого примера, чтобы город, окруженный захватчиками, не только не сдался врагу, но и жил, работал, сражался. В январе 1943-го блокада была прорвана советскими войсками, а годом позже - 27 января 1944 г. - была полностью снята. Сотни тысяч погибших лежат в братских могилах на кладбищах Санкт-Петербурга. Пискаревское мемориальное кладбище, где захоронено почти 500 тысяч людей, стало одним из наиболее значительных национальных военных памятников.

Коренные петербуржцы-ленинградцы знают, что свою трагедию город еще не пережил до конца. Слишком мало прошло времени - всего 80 лет. Если уметь смотреть, блокаду можно найти везде - в осколочной осыпи на гранитном парапете набережной. Или на потолках в квартире на Петроградской стороне, где десять слоев современной побелки так и не смогли скрыть пятно копоти, которое оставила печка-буржуйка. Некоторые до сих пор испытывают панический страх, если в доме кончается хлеб. И никто из них до сих пор вообще не способен выбросить на помойку хоть какие-то продукты питания. А в серой амальгаме старых питерских зеркал, как на фотопленке, навеки отпечатался ужас тех дней.

В 1965 году Ленинграду присвоена высшая степень отличия: звание «Город-герой». Это награда за подвиги всех, кто жил и умирал в осажденном городе.

Наталья Макагонова.