УШЕЛ И НЕ ВЕРНУЛСЯ

КТО И КАК ЗАНИМАЕТСЯ ПОИСКОМ ПРОПАВШИХ ЛЮДЕЙ НА СТАВРОПОЛЬЕ

- Мам, давай играть в прятки. Только ты за диваном меня не ищи. И в шкафу тоже. И на кухне под стол не заглядывай. А то я обижусь, и плакать буду! - ставит ультимативные условия мой четырехлетний сын.

После двухстороннего пожатия рук в знак согласия с правилами завожу знакомое всем с детства «Раз, два, три, четыре пять...».

- Ты настоящая сыщица, - радостно сообщает Богдан, когда открываю дверь в кладовую и «неожиданно» обнаруживаю его там. - Сыграем еще раз? Я требую реваншу!

- Реванша, - кричу я вслед его завернувшей в спальню спине.

- Мам, я спрятался. Ищи уже! - раздается из-под кровати.

...Если бы так просто потерянные люди находились и в реальной жизни. Однако пропадают-то они не понарошку да и не в периметре одной квартиры. И не всегда это сбежавшие из дома подростки, решившие подобным методом «воспитать» родителей, и не всегда потерявшие память пожилые люди.

- У нас, например, был случай, когда искали мужчину. Молодой, здоровый, благополучный. А вот так вышел из дома в соседний ларек за хлебом и не вернулся.

- Прямо как в анекдоте, - улыбаюсь я.

- Да, и когда нашли, выяснилось, что он давно завел новую семью, и все у него хорошо. Единственное, о чем просил: не говорить о своем новом месте жительства супруге, - пожимает плечами Виктория Кафнер - руководитель регионального отряда «Поиск-26», который уже на протяжении пяти лет занимается розыском пропавших людей на Ставрополье.

- Вика, а вы? Это же подло! Неужели не было желания шепнуть на ушко обманутой жене явки и пароли?

- Ну, он совершеннолетний. По закону имеет право на сохранение тайны своего местонахождения, и нам проблемы с законом ни к чему, дескать, лезем в личную жизнь. Поэтому попросили, чтобы сам хотя бы позвонил и успокоил встревоженных родственников. А насчет морали... Наш отряд хоть и на добровольных началах занимается поиском людей, но мы четко разграничиваем эмоции и работу и совершенно непредвзяты в отношении вопросов, касающихся корявости или ровности мировоззрения других. Не суди и не судим будешь, помните эту заповедь? Да и вообще, кто мы такие, чтобы осуждать людей, читать им морали, рассуждая, куда катится мир. Как-то искали женщину. Пока клеили листовки с ее приметами, передумали многое: и в рабство увезли, и убили. К счастью, все оказалось куда прозаичней - просто запила. Знаете, кто помог ее найти? Ее же собутыльники, увидев ориентировку на одном из столбов. Поэтому, повторюсь, наше дело маленькое и компактно трансформируется в посыл, что пропавший человек не должен погибать, если мы можем на это как-то повлиять.

- Я понимаю, что сейчас в России наблюдается бум добровольчества и волонтерства. В обществе буквально витает в воздухе этот запрос на бескорыстие, когда на смену «дай» приходи «возьми». И я понимаю, когда девушки с предложением «свободных рук» идут в детские дома, дома престарелых, приюты для животных. Это наше, женское. Забота о ближних в нас изначально заложена природой. Но поиск людей... Откуда?

- Наверное, из телевизора (улыбается). Помню, давно еще, когда только-только появилась программа «Жди меня», мы всей семьей каждую пятницу вечером собирались перед телевизором и смотрели. Для нас это было шоком, что люди пропадают, и мы сопереживали каждому участнику программы, кто искал своих близких. А в конце, как правило, показывали историю со счастливым концом. Я рыдала, вы не представляете как. Ведь все равно подсознательно ты проецируешь такие истории на себя и своих близких, хотя и думаешь, что вот в нашем городе такого не может случиться. Однако случается. Поэтому, когда позже в Интернете увидела объявление, что в Ставрополе пропала девушка, внутри что-то перевернулось. Я не знала ни ее саму, ни ее близких, но в голове все время, как пластинка, крутилась одна и та же мысль: а вдруг у нее старенькие родители и не могут пойти искать, надо помочь, надо помочь, надо помочь... Поэтому и позвонила по номеру, указанному в объявлении. Собрав команду из добровольцев, в этот же день мы уже клеили ориентировки по всему городу. К концу недели нас уже много было таких неравнодушных. Некоторые из ребят ведут с нами поиски и сейчас, не бросают.

- Почему некоторые? А как же теория «шести рукопожатий»? Где-то читала, что родственники, кому помогли найти близких, и сами «потеряшки» со временем тоже включаются в поисковый процесс? На счету же отряда «Поиск-26» более сотни найденных человек. Следовательно, компания должна быть внушительная.

- Если бы да кабы... Участие в поисках дело исключительно добровольное. И когда к нам приходит очередное тревожное «SOS! Пропал человек», я никогда заранее не знаю, сколько человек откликнется. Раньше да, кошки скребли, что вот как так, человек потерялся, а кто-то сидит спокойно дома на диване. Да просто. Хочет доброволец помочь - он приезжает и помогает, хочет отдохнуть, сходить в кино, просто побыть дома - это его личное дело. Приняв для себя, что я не имею права требовать от людей того, что делаю сама, стало намного легче жить. Но по опыту могу сказать, что на детей общество реагирует острее, чем на стариков. Например, когда мы только начинали работу, нам позвонил сотрудник полиции и предложил поискать бабушку. Мы сначала замешкались, мол, а как, у нас же нет опыта, специальных знаний? «Очень просто, - сказал наш собеседник. - Просто идите по улице, смотрите по сторонам и расклеивайте листовки». На поиск тогда пришло два человека: я и моя сестра. Мы часов до четырех утра с ней ходили по городу. Почти шли в правильном направлении, только на развилке повернули на улицу Мира, а потом, как оказалось, бабушка пошла по Доваторцев прямо. Этот случай был переломным, когда поняла, что бросать не буду. Этот синдром незаконченного действия затягивает. Любой доброволец, который идет искать человека, хочет не просто походить-потоптаться, а найти.

- Если же не нашел?

- Искать дальше. Используя новые методы и способы. Например, тот же самый Интернет. На сегодняшний день Сети - это наш рабочий инструмент. Через них мы находим свидетелей и самих пропавших, через них приходят новые люди. Информация распространяется молниеносно.

- Вы косвенно обмолвились о сотрудничестве, но как складываются отношения поискового отряда с полицией? Нет ли такого, что «отойдите в сторону, ребятки, не мешайте взрослым дядям работать?»

- Уже скорее нет, чем да. Главное управление МВД дали нам шанс проявить себя. Хотя, конечно, были и скептики, и кто в лицо смеялся и не верил, что простые люди могут им помочь. Как-то пригласили нас на встречу, где собирались все оперуполномоченные края. Было очень волнительно. Целый зал полицейских. Все на тебя смотрят. Сердце выскакивало, но перед выступлением собралась, вышла и сказала: я сразу извиняюсь, но так как волнуюсь, буду запинаться, не судите строго. Многие тогда заулыбались. Голос дрожал, даже глаза не могла поднять, но рассказала, что хотела до конца и даже памятки раздала с нашими координатами, которые сделали буквально накануне вечером. Прошло несколько дней и нам позвонила оперативник из Михайловска, предложив поискать пропавшего человека из того города. Так и начали вместе работать. С некоторыми сотрудниками мы уже семьями дружим! Ведь делаем общее дело, вместе по полям и бесконечным лесам бродим.

- Образ поисковика сегодня достаточно романтизирован. Работа в полях, жизнь в лесу. Но ведь есть и обратная сторона медали, не столь эстетическая. Грязь, сырость, холод... Поиск на разных местностях и разных категорий людей отличается друг от друга? И вообще, положа руку на сердце, все-таки непонятно. Мы живем в 21-м веке, у каждого в телефоне есть навигатор, карты, программы слежения за детьми. Ну, вот как при таком солидном обмундировании можно пойти, к примеру, за грибами и пропасть, или выйти из школы и оказаться, бог знает где?

- Конечно, поиск поиску рознь. Особенно, когда работы ведутся в городе и лесу. По городу проще. Проще тем, что тут люди, что можно посмотреть камеры и выяснить в каком направлении шел человек, опросить случайных прохожих, тот же Интернет всегда под рукой. А лес... Тут ты один на один с природой, и нужно наматывать десятки километров, чтобы добиться результата. Насчет же века айпадов и gprs - навигаторов... Так у нас, отправляясь в неизвестное место, люди и надеются, дескать, «что со мной станет, когда есть навигатор и тот выведет отовсюду». Но и навигатор может сдать сбой. Может, карта не загрузилась, интернет не сработал, телефон разрядился. Потому, собираешься ты куда-то, ну кто тебе мешает сказать родственникам, что «я пошел по той тропке, на такую-то полянку», кто мешает оставить небольшие ориентиры, те же повязанные тряпочки через определенный метраж... Скольких бы проблем удалось избежать!

- Поиски - вещь дорогостоящая. Возьму только навскидку. Постоянные переговоры по мобильному телефону - раз, бензин на поездку - два, плюс бумага и распечатка ориентировок, фонари для вечерних выездов, рации - сумма выходит немаленькая. Вы же - добровольческая организация, находящаяся на самофинансировании и в дележке различных грантов не участвуете. Если не секрет, откуда берутся средства на выезды, прочесывание маршрутов?

- Тут как никогда подходит поговорка про «не имей сто рублей, а имей сто друзей». Вот и у нас с миру по нитке или каждый делится, чем может. Кто-то дает машину, кто-то бензин... И поверьте, если у человека есть вертолет, и он прилетает на нем искать ребенка, он в последнюю очередь думает о том, сколько он потратил. Нет в этом мире ничего ценнее, чем человеческая жизнь.

- Тяжело переживаете неудачи? Или другая ситуация: потерявшийся найден мертвым. Как удается не послать эту адскую работу к чертовой матери и не сказать, что лучше буду дома сидеть и добрые книжки читать о том, как прекрасен этот мир, в котором нет таких вот трагедий. И как относитесь к диванным «экспертам», кто, сидя на мягких диванах в теплой комнате, позволяет себе писать комментарии в адрес добровольцев, дескать, не там и не так искали?

- Каждый поиск ты отдаешь частичку своей души, поэтому и черные моменты переживаем тяжело. Люди только видят короткое сообщение «найден мертвым», а мы видим в живую. У нас был случай, когда повесилась девушка, но тогда никто этого не ожидал. От полиции мы получили задание на всякий случай прочесать небольшой лесок. Приехали на место, прошли метров пятьсот и... Это очень страшно. Нас колотило так, что не передать словами. Когда приехали домой, до утра не могли уснуть, у нас девочка, которая нашла повешенную, потом три месяца спала со светом и ходила по бабушкам, испуг лечила. А еще бывают такие поиски, когда мы уже изначально знаем, что ищем мертвого человека. Но их тоже надо найти, это чьи-то дети, мамы, папы, бабушки и дедушки. Они достойны того, что бы были похороны по-человечески. А если не искать, то и останутся где-нибудь в полях или лесу, это не правильно, так не должно быть!

Насчет же «экспертов»... Я уже говорила, не суди и не судим будешь. Конечно, у нас есть глаза и все читаем, видим, слышим, но на грязь, сплетни вообще не реагируем, да и времени на это нет. Зато очень остро воспринимают написанный негатив родственники пропавших. Диванные войска не щадят ни кого, им не важно чья страница, и довольно часто грязью, ехидными комментариями поливаются сами пропавшие. Приходится потом работать на два фронта - и пропавшего искать, и родственников утешать и подбадривать.

- А меняет ли поисковая работа людей, в ней задействованных? Заставляет ли переоценивать какие-то жизненные ценности?

- Переоценивать? Знаете, у нас иногда жизнь разворачивается на все 180 градусов! Банальный пример. В нашем отряде не один год работает мама четверых детей. Так две ее старшие дочки, вдохновившись родительским примером, уже выбрали себе будущие профессии: одна хочет работать в МЧС, а другая - хирургом. Причем у обеих мотив не тот, что это перспективные и престижные профессии, когда без куска хлеба не останешься, а потому что, как говорят сами девчонки, «там мы больше сможем помогать людям». Есть в наших семьях и дети, которые уже мечтают стать следователями, сотрудниками ФСБ. На поиски в силу возраста они не приходят, но дома каждый поиск пытаются анализировать, говорят, где нам еще бы стоило поискать. А вообще, очень приятно, что у нас в отряде представлен самый что ни на есть современный срез общества, когда поиском занимаются не уникальные люди, примеряющие на себя амплуа супермена, а обычные домохозяйки, пенсионеры, инженеры, водители, учителя, студенты, полицейские, бизнесмены. У нас разные подходы, разные точки зрения, разный возраст, пол, разный жизненный опыт и даже вероисповедание, но общее желание помочь.

- Какие человеческие качества нужны поисковику, и легко ли стать добровольцем?

Добровольцем стать легко, кстати, мы всегда против того, чтобы нас называли волонтеры! Мы добровольцы, по доброй воле помогаем, это порыв души у нас нет расчетных счетов, волонтерских книжек. Мы простой народ, который не хочет оставаться равнодушными к чужой беде. Безвозмездное личное участие людей в общественно-полезных мероприятиях на протяжении многих веков являлось важнейшей составляющей благотворительности. «Концепция долгосрочного социально-экономического развития РФ до 2020 года»
рассматривает развитие добровольчества и благотворительности как одно из приоритетных направлений государственной политики. Чему мы и следуем. Поэтому, если тревожное «Внимание, розыск! Пропал человек!» не оставляют вас равнодушным, тогда вам именно к нам! Хотите помогать в поисках? Чтобы получать экспресс сообщения о начале активных поисков, нужно отправить нам короткое смс-сообщение на номер 8-905-4444-902 с пометкой: «Я доброволец, Ф.И. и свой город». Любая помощь будет бесценной. Исход поисков невозможно предугадать, возможно, именно Ваша помощь станет решающей. В отряд не допускаются только несовершеннолетние.

- Спасибо за интервью. Пожалуй, это единственный случай, когда могу пожелать вам как можно меньше тревожных звонков, но чтобы пожелание исполнилось, какие бы советы дали читателям, чьи близкие вдруг внезапно не пришли домой?

- Во-первых, не поддаваться панике и не терять самообладание, а лучше вспомнить и записать все приметы пропавшего человека, обстоятельства исчезновения, и хронологию дня, когда в последний раз видели, что пропавший делал, говорил, куда собирался. Второе - сразу же напишите заявление в полицию, не дожидаясь трех дней. Запишите фамилию сотрудника, принявшего заявление, и получите талон уведомления о приеме заявления. И позвоните нам на номер 8-905-4444-902. Мы всегда придем на помощь.

Беседовала Марина КАНДРАШКИНА.