ЗАБЫТАЯ ТРАГЕДИЯ ЧЕРНОБЫЛЯ

ЗАБЫТАЯ ТРАГЕДИЯ ЧЕРНОБЫЛЯ
Наталья МАКАГОНОВА

Слово «Чернобыль» печально известно во всем мире. Известно всем и каждому. Известно «благодаря» страшной ядерной аварии, произошедшей 26 апреля 1986 года примерно в 01:24 на Чернобыльской атомной электростанции им. В.И. Ленина. В атмосферу было выброшено 190 тонн радиоактивных веществ. По официальным данным, сразу же после катастрофы погиб 31 человек. Радиоактивному облучению подверглись почти 8,4 млн жителей Беларуссии, Украины и России. Загрязнению подверглось около 155 тыс. кв. км территории.
Во многих зарубежных странах слово «Чернобыль» давно стало главной ассоциацией к слову «Украина». А мы сами с каждым годом все дальше отдаляемся от этой проблемы, пытаясь не замечать ее. И лишь 26 апреля все вспоминают о трагедии - и все чаще вскользь. Все реже вспоминают о людях, переживших это горе и защитивших нас.
В ликвидации последствий трагедии приняло участие почти 600 тысяч человек со всего Советского Союза. Сегодня в крае насчитывается почти 5 тысяч пострадавших от чернобыльской радиации. Из них 2 700 - ликвидаторы последствий аварии на ЧАЭС. За 24 года, прошедших после катастрофы, Ставрополье недосчиталось почти половины своих земляков, которые участвовали в ликвидационных работах.
- В то время я проходил службу в штабе ГО Ставропольского края, - рассказывает полковник в отставке Александр Васильевич Мохов. - Поэтому, что такое взрыв на атомной станции я знал хорошо, и в Чернобыль поехал осознавая, что там произошло. Оказался я там в апреле 1987 года, через год после взрыва. С закрытыми глазами можно было определить, что мы в зоне повышенной радиации: во рту появляется металлический привкус. Время, которое мог провести там человек, определялось дозой полученного облучения. Мы ходили со специальными дозиметрами, и каждый день их сдавали в дозиметрическую службу. Как только человек достигал критической отметки в 20 БЭР, его выводили. Я свою полученную дозу постоянно занижал. У меня в подчинении было 250 человек, за которых я отвечал. И чтобы меня пускали на станцию с людьми, приходилось изменять показания.
Батальон, которым командовал Александр Мохов, работал на третьем блоке станции, демонтировал крышу. На поверхности объекта люди находились не больше двух минут. Одна группа вышла, затем вторая, потом - третья. На более длительное время оставаться было опасно для здоровья и жизни. А много ли можно сделать за одну минуту? Но изо дня в день люди отправлялись на станцию.
- Еще проводили обработку: дома мыли специальным составом, напоминающим стиральный порошок, поливали из брандспойтов пожарных машин. Закапывали землю в землю. Снимали грунт на 5-20 сантиметров, КамАЗами увозили на могильник, где закапывали его глубоко под землю, - продолжает А. Мохов. - Из средств защиты так называемые «Лепестки» - респираторы. Одного «Лепестка» хватало на два-три часа работы. Свинцовой защиты у нас не было. По всей видимости, она применялась при работе на самом реакторе. Обмундирование менялось довольно часто - при необходимости. Душ и баня обязательно каждый день.
Жил Александр Васильевич со своим «партизанами» в 40 км от станции, в «чистой» зоне. Каждый день проезжали через город Припять. Весна, все вокруг цветет. А город пустой. Только кошки и собаки бегают. Опустели деревни, села. Дома, в которых остались вещи, посуда, белье сохнет на улице, газеты в почтовых ящиках - как будто все куда-то вышли и вот-вот вернутся. Но уже не вернутся - слишком велик уровень радиации. Каждая деревня ждет своей очереди, некоторые сожгут - в которых радиация поменьше, а остальные - захоронят, и через пару лет их можно будет найти только на карте или узнать по садам, цветущим на пустынном месте.
Припять была одним из самых престижных городов Украины - широкие улицы, спроектированные в лучших традициях новых советских городов, высокие светлые многоэтажки, развитая инфраструктура, огромный бассейн, отличный стадион. Из окрестных сел и городов, даже из райцентра - Чернобыля, люди ездили в Припять отовариваться в местные магазины, поскольку снабжался город отменно.
26 апреля 1986 года был теплым и солнечным весенним днем. Несмотря на то, что большая часть города работала на ЧАЭС, да и сама станция как на ладони видна из верхних этажей многих домов - большинство жителей не знали, а кто знал - не понимал всех масштабов этой, нет, не аварии - катастрофы. Потихоньку ползли слухи, но кто-то отказывался в них верить, а кто-то верил, но не понимал всего ужаса ситуации. Логика людей была простой и понятной: «Неужели, если бы было что-то серьезное, то правительство об этом бы не сообщило?». Не сообщило...
Большинство горожан занимались обычными для выходного дня делами: ходили по магазинам, отдыхали на «свежем воздухе». В городском парке включили новые аттракционы, которые должны были заработать 1 мая. Но в тот день их запустили, чтобы отвлечь людей от тревожных слухов.
В то же время въезд и выезд из города были запрещены, междугородняя связь не работала, телеграммы не принимались, письма не уходили. Радио молчало, по телевизору показывали какие-то нелепые музыкальные программы.
Правительство хотело просто замять эту аварию, видимо, тоже не понимая еще ее масштабов. И если саму аварию можно назвать ошибкой, трагической, преступной, но все же ошибкой, то это молчание - только преступлением.
Об этом дне в городе живописно рассказывают очевидцы в своих воспоминаниях: «По дороге на станцию Янов, мимо рынка, на дачи, неспешными группками тянулись дачники с лопатами и тяпками, ведрами с картошкой для посадки и ящиками с рассадой на тачках и велосипедах. Со многими - дети, внуки. Никто из них еще не знал или не понимал того, что их участки прошлой ночью уже засеяны графитом, изотопами урана, йодом, стронцием и еще многим, чем было «богато» облако, проплывшее над их дачами. И ничего не вырастет из уже посеянного в эту землю. Зато возрастет в них, в этих людях, бодро идущих сеять в уже посеянное; взрастет болезнью и болью... Они шли сейчас навстречу своей беде и своей преждевременной смерти, и никто их не остановил, ибо остановить было некому...
И лишь 27 апреля, спустя сутки после аварии, по местному радио прозвучало: «Внимание, внимание! Уважаемые товарищи! Городской совет народных депутатов сообщает, что в связи с аварией на Чернобыльской атомной электростанции в городе Припяти складывается неблагоприятная радиационная обстановка. Партийными и советскими органами, воинскими частями принимаются необходимые меры. Однако, с целью обеспечения полной безопасности людей, и, в первую очередь, детей, возникает необходимость провести временную эвакуацию жителей города в населенные пункты Киевской области. Для этого к каждому жилому дому сегодня, двадцать седьмого апреля, начиная с 14:00, будут поданы автобусы в сопровождении работников милиции и представителей горисполкома. Рекомендуется с собой взять документы, крайне необходимые вещи, а также на первый случай продукты питания. Все жилые дома на период эвакуации будут охраняться работниками милиции. Товарищи, временно оставляя свое жилье, не забудьте, пожалуйста, закрыть окна, выключить электрические и газовые приборы, перекрыть водопроводные краны. Просим соблюдать спокойствие, организованность и порядок при проведении временной эвакуации».
27 апреля 1986 года население города Припять было эвакуировано. «Временно оставляя свое жилье», припятчане взяли с собой только документы, крайне необходимые вещи, а также на первый случай - продукты питания, оставив все остальное. Город-сказка превратился в город-призрак, в страшный памятник.
В памяти Александра Васильевича, кроме вымерших улиц Припяти, «рыжий лес», где сосны вмиг пожелтели. Их потом выкорчевали, оставив одну сосну «трезубец», на которой в войну фашисты вешали партизан. Дерево стало символом и Чернобыльской трагедии.
- После тяжелой работы устраивали волейбольные матчи во дворе школы. Причем, если поначалу поливали поле, чтобы прибить радиоактивную пыль, то потом на это уже никто не обращал внимания. Ведь боялись только первые сутки, а потом страх отступал, - продолжает А. Мохов. - Через 4 месяца я вернулся домой. После аварии на Чернобыльской АЭС руководство страны впервые осознало, что в России нет службы, способной обеспечить безопасность людей в случае техногенных катастроф.
В МЧС Александр Васильевич проработал 17 лет.
В десятилетнюю годовщину Чернобыльской трагедии Указом Президента РФ «О награждении государственными наградами РФ активных участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС» № 568 от 18 апреля 1996 года. МОХОВ Александр Васильевич, заместитель председателя краевого общественного объединения «Чернобыль», награжден орденом Мужества.
Это был настоящий бой с невидимым врагом - с радиацией. Но почему-то сейчас все реже и реже стали вспоминать об этих людях. Многие льготы, которыми раньше пользовались чернобыльцы, сейчас просто аннулированы. В связи с последними изменениями законодательства существенно ухудшилось медицинское обслуживание. Разрушена система финансового и лекарственного обеспечения, принятые стандарты оказания медицинской помощи не учитывают особенности заболеваний, вызванных радиационным воздействием.
А в Ставрополе даже памятника чернобыльцам нет. В понедельник ликвидаторы Чернобыльской аварии собрались на проспекте Юности у мемориального камня погибшим чернобыльцам, чтобы почтить память своих товарищей.
- Мы надеемся, - говорит председатель Ставропольского краевого отделения Всероссийской общественной организации «Союз-Чернобыль» Михаил Хлынов, - что к 25 годовшине Чернобыльской трагедии памятник будет установлен.
Проект уже есть, его подготовил Николай Чегненко, один из ликвидаторов катастрофы. Есть и место - сквер напротив ДК им. Гагарина. Люди, которые защитили весь мир от радиации, это заслужили.