ЛЕКАРСТВО ПРОТИВ МОРЩИН

ЛЕКАРСТВО ПРОТИВ МОРЩИН
Александр ЕМЦОВ

Так делаются «Ставропольские губернские ведомости»
В январе 2012 года исполняется 20 лет со дня выхода первого номера воссозданной газеты «Ставропольские губернские ведомости». К этой дате бессменный главный редактор газеты Александр Емцов издал книгу очерков и статей «Лекарство против морщин». Сегодня мы продолжаем публикацию одноименного очерка.
Начало в СГВ №№40-51, 2011 г.
Самый же главный результат - мы лучше узнали жизнь глубинки. Для журналиста это совсем не лишнее. Ведь одно дело, когда знакомишься с районом на бегу, проездом, и совсем другое - когда мотаешься по нему целый месяц, побываешь по несколько раз в каждом населенном пункте, встречаешься с людьми, выслушиваешь сотни их историй и просьб о помощи. Так вот, картина перед нами предстала удручающая. В партийно-советский период Предгорный район был самым развитым в крае. Здесь находились передовые хозяйства, сложились лучшие для сельских районов перерабатывающая промышленность и социальная сфера. Сейчас же все хорошее будто растворилось. Из четырнадцати хозяйств сохранилось одно, остальные или обанкротились и растащены, или распались на мелкие фермерские. Животноводство исчезло как отрасль. Плодороднейшие пригородные пашни выведены из севооборота и застраиваются частным сектором. Самая высокая в крае безработица. Школы, детсады, клубы не ремонтировались по двадцать лет. И все это - в двух шагах от Всероссийской здравницы Кавказских Минеральных Вод, от ее более-менее благополучных городов.
То было живое подтверждение пагубности политики черногоровского правительства. И правильности позиции коллектива «Ведомостей», органически не принимающего такую политику. Это грело и придавало уверенность в своих силах.
САМОЕ РИСКОВАННОЕ ЗАНЯТИЕ
- Сан Саныч, что это тут у вас за деревяшка валяется в кабинете?
С этими словами главбух Наталья Семыкина вытаскивает из-под отопительной батареи обломок деревянного бруса где-то сантиметров на тридцать. С комментарием: «Уборщица совсем обленилась, мышей не ловит, и за что мы ей деньги только платим», - выбрасывает в дальний конец коридора, где ведра и швабры.
Через два дня она же врывается в мой кабинет с тем же бруском со словами: «Мы нашли подслушку!» Деревянный огрызок расщеплен, внутри электронное устройство с семью (!) большими литиевыми батарейками. Это значит, что служить оно должно было долго. Оказывается, печатник закатывал бумагу на ротацию. Ролики тяжеленные, за триста килограммов, и чтобы их повернуть, надо что-то подложить. Вот он этот брусок и подставил. В итоге тот раскололся, и на свет божий явилось нечто, что не оставляло сомнения в своем назначении.
Собралась вся редакция. Ахи, охи. Журналисты и так считают, что они под колпаком, а тут очевидное доказательство. Начали вспоминать, что недавно писали, будто в Москве у какого-то посольства нашли булыжник, и в нем подобное устройство. Прямо чудеса маскировки! Позвонили в краевое управление ФСБ. Спецы оттуда приехали тотчас, будто за углом дежурили. Забрали устройство. Нас успокоили. Мол, или конкуренты, или чей-то ревнивый муж или жена решили узнать, чем вы тут занимаетесь на работе. Чушь была, конечно, явная. Но что еще было сказать тем, кто, скорее всего, и смастерил и подложил изделие? Через несколько месяцев я позвонил в управление, спросил, не выяснили ли, кто его установил? Ответ был отрицательный. Через полгода снова звоню. Ответ получаю тот же. Так все и умерло. До сих пор жалею, что отдал прослушку. Надо было оставить для музея.
* * *
Если тебя подслушивают, значит, ты чего-то стоишь. Но и рискуешь. Может быть - свободой. Может - здоровьем. Может - жизнью. Но сейчас я о другом риске - о риске потерять газету. То есть о самом страшном, что может когда-либо произойти. Потерять бизнес, потерять место самовыражения, потерять возможность куража.
Печальный вывод, происходящий из почти двадцатилетней практики издания «Ставропольских губернских ведомостей»: из всех более-менее доступных простому смертному видов бизнеса выпуск газеты, наверное, в наибольшей степени подвержен рискам.
Я тут не говорю об обычных для любого бизнеса рисках. О падении спроса на товар, о росте цен на расходные материалы, влекущем удорожание производства, и т.п. Все это случалось в тот или иной период выпуска газеты, и, уверен, будет и впредь. И все это не смертельно. Я говорю именно о наших, присущих только газетному бизнесу рисках, которые ставят издание на грань выживания.
Во-первых, это теоретическая возможность для любого и всякого разорить издателя газеты взысканием с него кругленькой суммы по статье 152 ГК РФ - за распространение сведений, порочащих честь, достоинство, деловую репутацию гражданина или деловую репутацию юридического лица. Во-вторых, это опять же теоретическая возможность разорить газету за счет выявления нарушения законодательства о выборах. И, в-третьих, опять же теоретическая возможность разорить газету путем выявления нарушения антимонопольного законодательства в сфере рекламы или недобросовестной конкуренции.
Каким образом разорить? А очень просто: взысканием огромной суммы морального вреда или штрафа.
Разработчики правовой базы СМИ гордятся нашими якобы самыми демократичными законами в этой области. Те же, которые работают по этим законам, и прежде всего именно газетчики, убеждены, что они самые недемократичные, скрывающие в себе массу лазеек для удушения СМИ механизмы. Постараюсь доказать всю опасность этих правовых норм для независимости прессы на примерах из жизни своей газеты.
Не успели мы в начале 90-х годов после принятия закона «О средствах массовой информации» обрадоваться свободе печати, надышаться ею, как все, кому не лень, и в первую очередь бюрократия, вооружились статьей 152 ГК РФ и превратили ее фактически в инструмент расправы над газетчиками. Судебные иски обрушились на «Прессу» с самого начала возобновления выпуска газеты. Так что Черногоров был не первым, кому, говоря языком драматурга Ю. Вишневского, захотелось «комиссарского тела». Совершенно неожиданно вырисовался новый, требующий времени и юридических знаний фронт борьбы. Некоторые редакции обзавелись юристами. У нас на них денег не было, поэтому пришлось самим вникать в правовые коллизии. Признаюсь, в то время я даже вел счет искам, насчитал их чуть ли не три десятка, а где-то лет пять назад бросил. Зачем вести счет глупостям? К уменьшению числа исков это, кстати, не привело.
Основной причиной всплеска исков, - а это наблюдалось тогда по всей стране, - была попытка номенклатурного реванша. В то время, напомню, были ликвидированы как общественные структуры партийный контроль, народный контроль. Другие же механизмы контроля, та же счетная палата, будут созданы позже. Чиновники, по сути, выпали из-под общественной оценки. СМИ оказались единственным механизмом, с помощью которого народ, посадивший начальников в кресла, мог хоть что-то узнать об их проделках. Журналисты и старались, открывали людям глаза. Номенклатура, разумеется, к унижениям не привыкла, она стала брать реванш. И первыми под ее огнем оказались именно журналисты. Надо сказать, реванш ей удался, сейчас она задавила прессу, фактически контролирует информационное пространство страны. И в союзники себе взяла не кого-нибудь, а судей.
Плоть от плоти власти, люди в мантиях плохо скрывали свою неприязнь к пишущей братии. И давали волю этой неприязни в решениях. Только в 2005 году вышло постановление Пленума Верховного суда РФ, обобщившее практику работы судов по искам о защите чести и достоинства граждан и деловой репутации юридических лиц и давшее более-менее приемлемые юридические толкования, какие сведения считать не соответствующими действительности, какие - порочащими, и кто и как должен отвечать за их распространение. С этого момента и судьи как-то стали действовать аккуратнее. Во всяком случае, сейчас чудовищных сумм с редакций по этим гражданским делам суды уже не взыскивают.
В середине девяностых именно чудовищной суммой иска и плохо скрываемой судейской антипатией к редакции запомнился процесс по иску главы администрации Кавминвод Алексея Кулаковского к «Прессе» и нашей газете по статье Андрея Володченко «Зона». Это сейчас Кавминводы особо охраняемый эколого-курортный регион, а тогда наши чиновники умудрились назвать его «зоной». Так и прошло в указе Президента страны. Но дело, в конце концов, не в названии. Дело в том, что там, «на зоне», творилось. С легкой руки администрации региона под гарантии правительства края большому числу местных частных предприятий на развитие производства были открыты налоговые кредиты на несколько сот миллиардов рублей. Но никакого развития производства не последовало. Большинство фирм одна за другой благополучно закрылись, миллиарды недоплаченных налогов исчезли. Были заведены уголовные дела, в том числе их фигурантом проходил Кулаковский. Об этом и рассказывала статья.
Уже после выхода «Зоны» уголовные дела были благополучно развалены. Кулаковский оценил свои ущемленные честь и достоинство в миллиард рублей. Судья Ленинского суда И. Маслова «нарисовала» нам 100 миллионов. Мы добились отмены решения в Верховном суде. Новое рассмотрение - уже другой судья О. Денисова фактически оставляет в силе первое решение, переписывая его почти дословно. На этот раз Верховный суд оказался к нам безучастен. Как будто кто тормоза включил, жалобы возвращались с равнодушными отписками. Сумасшедшие для редакции деньги пришлось нам «опороченному» Кулаковскому выплатить. Частично спасли инфляция и деноминация: возвращали мы в 1998-99 годах уже 100 тысяч рублей. Хотя и это были по тем временам большие деньги.
А что же кавминводские налоговые кредиты? Никто их бюджету не вернул. До самого последнего времени краевая дума ежегодно списывала с бюджетных счетов миллионы. При этом в думских документах стыдливо не назывались суммы. Депутаты лишь давали правительству края право списывать. Мол, вы, ребята, натворили дел, вы и заметайте следы кавминводской аферы.
С иском против «Зоны» мы имеем абсолютно типичный пример, рисующий всю нашу систему «правосудия». Журналисты по существу правы. Неточны, может быть, только в отдельных формулировках. За что их по здравому смыслу трудно судить, ведь статьи пишутся, что называется, с колес. Правду говорят, что газета живет один день. Но она ведь и создается за один день. Как тут добиться идеального выражения своих мыслей? К неосторожным формулировкам, к не совсем точным фактам и цепляются судьи, придавая своим неправосудным решениям вид законности. Причем наказывают за эти оговорки на всю катушку, так, как не наказывают даже воров. Наверняка ни до, ни после того процесса ни один судья не наказывал вора штрафом в сто миллионов рублей. Один такой удар по газете, другой. И вот уже присмирели акулы пера, смягчают формулировки, выбрасывают разоблачающие конкретных чиновников факты. Что греха таить, война с Кулаковским, длившаяся более двух лет, закончилась и в «Ведомостях» именно этим. Во всяком случае, к теме разворованных кавминводских миллиардов газета больше не обращалась. Кулаковский своего достиг. С другой стороны, и мы чему-то, а именно точности и тщательности в формулировках, сами научились. Нет ведь худа без добра.
И еще. Если бы уже упоминавшееся постановление Пленума ВС было принято до суда с Кулаковским, не исключаю, что мы бы выиграли его. Там прописано, что журналисты не несут ответственности за распространение сведений из материалов предварительного следствия и других процессуальных документов. Статья же была написана именно по материалам уголовных дел. Хотя говорить «выиграли бы», то есть гарантировать выигрыш в наших судах, - рискованное занятие.
По статье 152 ГК РФ, по которой нас судят за распространение не соответствующих действительности, порочащих честь и достоинство, деловую репутацию сведений, нет срока давности. Это неимущественный спор. И размер морального вреда ничем не ограничен. То есть по российскому законодательству любой гражданин на протяжении всей своей жизни, а его законные наследники и позже, может обратиться в суд за защитой чести и достоинства, деловой репутации и взысканием морального вреда. Как и юридические лица. Причем пошлина взимается чисто символическая и не зависящая от суммы иска - 100 рублей. То есть если в имущественном споре размер пошлины связан с суммой иска, и чем больше она, тем выше пошлина, то в неимущественном такой связи нет. Значит, нет и ограничивающих тормозов, истец без всякого материального риска для себя может нарисовать любую сумму морального вреда, все будет определять мера его собственных амбиций.
Что значит для редакции фактически бессрочность подачи иска? Ничего хорошего. Потому что с течением времени риск проиграть судебную тяжбу возрастает многократно. Ведь обязанность доказывать, правда в статье или нет, лежит по нашему законодательству на ответчике. (В США, оплоте демократии, кстати, на истце.) Но не будешь же вечно хранить документы, подтверждающие тот или иной факт, приведенный в своих статьях. Тем более в наше время, когда документы порой электронные - аудио и видеозаписи, компьютерные файлы...
Пример из новейшего времени - иск так называемого правозащитника и демократа В. Красули к редакции. Подан он был к редакции в конце 2009 года, но на предмет опровержения статьи «Чем пахнут доллары США?», опубликованной в газете еще 15 августа 2007 года, в период уже упоминавшейся выборной кампании в Государственную думу РФ. Тогда, еще раз напоминаю, за уютные места в парламенте страны боролись партии «Единая Россия» и «Справедливая Россия». Боролись прямо с каким-то остервенением. Справедливороссы своей площадкой избрали нашу газету, а единороссы - красулинский «Новый гражданский мир». На его страницах справедливороссы назывались не иначе, как «группировкой», на них вешали всех собак, один из лидеров даже был изображен заглядывающим в женскую задницу. Так вот, статья в нашей газете рассказывала о том, что Красуля, вчера еще находившийся в оппозиции к власти и являвшийся откровенным врагом губернатора Черногорова, каким-то чудесным образом оказался в числе его друзей и друзей правящей партии «Единая Россия», чей партийный список на выборах возглавил губернатор. Издаваемый Красулей «Новый гражданский мир» еженедельно выходил 700-тысячными тиражами с публикациями в поддержку партии и с яростной критикой ее соперников по политической борьбе. Но в то же время фамилия Красули красовалась на сайте некоммерческой организации «Голос», являющейся в свою очередь партнером Агентства США по международному развитию, боровшегося за развитие демократических свобод в нашей стране. В американском понимании свобод, разумеется. Красуля на сайте «Голоса» был указан координатором, то есть человеком официальным. Логично, что такой политический кульбит, а также то, что наш доморощенный «протестант» оказался востребован и американцами, и правящей в России партией, претендующей на проведение политики суверенной демократии, что значит сами с усами и обойдемся без помощи Запада, вызвал удивление и возмущение журналиста, стремление понять смысл происходящего, разоблачить политического перевертыша. Этому и была посвящена спорная статья.
Выборы - это по большому счету драка. А после драки нормальные люди вытирают кровавые сопли, остывают, мирятся и продолжают жить. Ведь вечно драться, и тем более вечно помнить обиду, невозможно. Иначе сожжет.
Продолжение следует.