В ЗАЩИТУ ПИСЬМЕННОГО

24.10.2012
В ЗАЩИТУ ПИСЬМЕННОГО
Александр Емцов

Против Евгения Яковлевича Письменного в последнее время написано столько, что пора уже подать голос в его защиту.
Из хорошо известного у нас в крае, уважаемого всеми человека, Героя труда Ставрополья, депутата трех созывов краевой думы, бессменного директора завода «Автоприцеп-КамАЗ», отдавшего родному предприятию и краю почти три десятка лет, Письменный в последнее время превратился если не в изгоя, то в мишень для бесцеремонной и наглой критики в СМИ. А также в фигуранта уголовного дела.
Что же на самом деле происходит вокруг этого человека?
КАК УВОЛЬНЯЛИ «ПО-ПЛОХОМУ»
Сначала напомню события полуторалетней давности.
Тогда на ставропольский «Автоприцеп-КамАЗ» в сопровождении двух десятков вооруженных сотрудников службы безопасности заявились аж четыре заместителя генерального директора ОАО «КамАЗ» - головного предприятия. Предложили действующему генеральному директору уйти «по-хорошему», с сохранением ему места советника при новом руководителе, кабинета, служебной машины и всех других благ. Письменный не согласился, сказал, что доработает до конца срока, предусмотренного контрактом. До которого оставалось всего три месяца.
- Ну что ж, не хочешь по-хорошему - получишь по-плохому, - ничуть не церемонясь, припугнули гости.
Тут же собрали совет директоров и четырьмя голосами против трех все же добились своего: досрочно прекратили полномочия директора. У головного предприятия контрольный пакет акций, и это как раз тот случай, когда хозяин - барин. Но с первой попытки номер не прошел: Письменный был в день заседания совета директоров на больничном, а увольнять больного Трудовым кодексом запрещено. И лишь спустя несколько недель, в присутствии уже самого генерального директора «КамАЗа» С. Когогина совет директоров принимает такое же, но уже законное решение.
Но «по-плохому» в исполнении заказчиков расправы из Набережных Челнов - это не только и не столько увольнение. Это значит еще и вывалять непокорного в грязи. Чтобы добить раз и навсегда. Зачем - об этом чуть позже. Провели «проверку» и «выявили» якобы вопиющие нарушения: создание Письменным аффилированных предприятий, паразитирующих на заводе, скупка им акций у «мертвых душ» и даже будто бы - присвоение бывшим директором заводского имущества. Падкая до сенсаций пресса тотчас раструбила об этом чуть ли не на всю страну. Заголовки типа «Депутату думы Ставрополья грозит тюремный срок» и «Что поимел с завода Евгений Письменный» запестрели в газетах, в Интернете. Телепередачи с похожим содержанием прошли на телеэкранах. Были и абсолютно дикие сюжеты, рассказывающие, что Письменный где-то в лесу на кого-то размахивал ружьем и чем-то грозился. И это притом что он не охотник и по лесу с ружьем точно не ходит. Да он и по городу сейчас ходит оглядываясь, опасаясь за свою жизнь, жизнь своих детей и внуков.
Невооруженным глазом было видно, что кампания очернительства хорошо срежиссирована. Потому что так много грязи может быть только в этом случае. И потому что грязь выливали не только краевые СМИ, но и пресса города Набережные Челны. Письменного там не знают, зато заказчик рядом. Для него и старались.
КОГДА ПРОШЛА ВОЛНА «ПИСЬМЕНСКОГО» ПОТОПА
Сейчас, когда уже прошла волна, если можно так выразиться, «письменского» потопа, можно различить, что же из нее пристало к Письменному, а что нет. Проще говоря, что было в тех обвинениях правда, а что - махровая ложь.
Обвинение первое: создание Письменным двух автотранспортных предприятий, которые работали на технике завода, располагались на его территории, а принадлежали частным лицам, аффилированным директору. И хотя предприятия обслуживали завод по договорам, сделки с заинтересованностью не утверждались советом директоров. И это, мол, нанесло многомиллионный ущерб предприятию. С этим обвинением выступил председатель совета директоров завода А. Бутон. Более того, он обратился с заявлением в следственные органы о привлечении Письменного к уголовной ответственности по статье 201 УК РФ - превышение полномочий. Заявление было рассмотрено в следственном отделе по Промышленному району. Следователь М. Деревянко сделал вывод: «Доводы, изложенные в заявлении Бутона, не нашли своего объективного подтверждения. В действиях Письменного отсутствуют признаки состава преступления». Постановление следователя - «отказать в возбуждении уголовного дела». Таким образом, все, что написано по данному «криминалу» - ложь. Показательно, что сразу после всей этой истории с заявлением Бутона уволили. Мавр сделал свое дело?
Второе публичное обвинение, может быть, самое чудовищное: мошенническая скупка акций у рядовых акционеров, за их спиной, вплоть до того, что договоры купли-продажи акций заключались с уже мертвыми людьми. Понятное дело, только ленивый не вспомнил тут Гоголя, и только самый бесталанный не назвал Письменного современным Чичиковым, зарабатывающим на мертвых душах.
У человека, способного хотя бы немного мыслить, все эти обвинения сразу вызывали подозрения. Отчуждение акций произошло 12-13 лет назад. И все это время люди, которые сегодня заявляют, что не продавали, ни разу не спохватились, что же с их добром происходит? В то время, когда на заводе вывешивались объявления о выплате дивидендов на акции? Вы в это верите? Я - нет. Далее. Акции приобрести - это не хлеб в булочной купить. Все сделки проходят регистрацию. Процедуру эту контролирует и совет директоров самого предприятия, и специальная федеральная служба. Неужели и их тогда Письменный объегорил? Ну, прямо великий и ужасный.
А может, правда все же в том, что это удобный момент для некоторых не совсем чистоплотных людей урвать свое? Два раза получить деньги за одно и то же? Тем более что и напрягаться особо не надо. Только подписать заявление в суд. Все остальное сделают прямо по щучьему велению появившиеся адвокаты, которые и само заявление напишут, и будут представлять в суде интересы истца. Совершенно бескорыстно (?!). Адвокаты настолько пекутся о правах акционеров, что сами ходят по квартирам и уговаривают бывших владельцев акций подать в суд на Письменного. Как тут не поверить слухам, что они наняты головным предприятием?
То ли девять, то ли десять таких дел уже рассмотрено судами края. Письменный в доказательство законности сделок предоставил подписанные истцами договоры. Истцы же не представили практически ничего, кроме измышлений. Это Н. Корнеев, В. Кухта, А. Веревкин, Н. Ледовская, И. Капуста и другие. Итог закономерен: в исках всем заявителям отказано. Таким образом, судом подтверждено, что Письменный законно купил акции, и вся писанина про обман и мертвых душ - действительно гнусная ложь.
Есть еще один, больше моральный, чем правовой, момент, которым козыряют обвинители Письменного: якобы скупил акции по дешевке, пользуясь своим положением руководителя, обогатился за счет простых, не совсем разбирающихся в ценных бумагах людей. Мол, кинул рабочих. Тут не мешает вспомнить следующее. На рубеже веков акции предприятий, особенно таких, как «Автоприцеп-КамАЗ», стоили копейки. И скупку их у так называемых миноритарных акционеров проводили все более-менее грамотные руководители. Не ради обогащения, а ради безопасности и спасения предприятия. Потому что нахождение акций в большом количестве в руках людей, слабо представляющих их ценность, открывало возможности для рейдерства и недружественного поглощения предприятия. Примеров, когда набегали варяги, скупали акции, а потом выкручивали руководству предприятия руки, не счесть. Само руководство головного «КамАЗа» рекомендовало Письменному скупать акции - от греха подальше. Чтобы завод не потерять. Что он старательно и делал. Платил за них из собственного кармана хотя и небольшие, но живые деньги. За что теперь от того же руководства по голове и получает.
Ну а то, что сейчас акции выросли в цене, это в том числе и заслуга Письменного. Спасшего завод от распродажи в период банкротства. Это, кстати, единственный подобный пример в России.
ТЕМНЫЕ ДОСКИ - БЕЛЫЕ НИТКИ
И, наконец, обвинение третье, самое серьезное - якобы хищение Письменным с предприятия паркетной доски и нанесение ущерба предприятию. Серьезное потому, что оно единственное дошло до уголовного процесса. Сейчас как раз он идет, и мы не можем по понятным причинам подробно разбирать дело. Но кое на чем можно остановиться. Именно на том, что ставит под сомнение как собственно правомочность обвинения, так и само его содержание.
Версия обвинительного заключения гласит, что Письменный дал распоряжение своим подчиненным оказать помощь в отделке своего частного дома, для чего использовать и хранящуюся на заводе паркетную доску, и рабочих стройремцеха. Причем ни за материал, ни за работу предприятию не заплатил.
Версия Письменного совершенно другая. Люди с завода на его доме действительно работали, но добровольно и в свободное время, и он с ними рассчитывался непосредственно собственными деньгами. Доска на полы действительно использовалась, он просил человека, который занимался ремонтом, начальника ремстройцеха Кононова, по окончании работы обсчитать ее объемы и все как полагается оформить, чтобы заплатить в кассу предприятия. Более того, когда Письменный увидел, что Кононов тянет с оформлением документов, то сам, не дожидаясь составления им сметы с окончательной цифрой, оплатил на расчетный счет завода 1 миллион 100 тысяч рублей - в счет предварительной оплаты. Документы, подтверждающие оплату, сохранились. Но новое руководство завода распорядилось деньги Письменному назад вернуть. Он повторил операцию - с тем же результатом. Похоже, что новому директору В. Еремину важно не деньги за паркетную доску получить, а создать повод для возбуждения уголовного дела. Что в дальнейшем в полной мере и подтвердилось.
Письменный и его защита считают, что в данном споре речь должна идти о гражданско-правовых отношениях, а не о преступлении. Ущерб, если предприятие на нем настаивает, должен доказываться и взыскиваться в порядке гражданского производства. Но вот интересный момент: никакого ущерба за послед¬ние три года годовые бухгалтерские отчеты предприятия не подтверждают. Тем более что Письменный готов ущерб возместить. С этим трудно не согласиться. Тем более трудно поверить, что вполне состоятельный человек, руководитель предприятия будет опускаться до примитивного присвоения заводского имущества. Тем более трудно поверить, что на дом ушло свыше тысячи квадратных метров доски. Ведь вся площадь дома триста пятьдесят квадратных метров. Да и куда денешь тот факт, что вся доска была уже списана? Акт на списание подписан начальником отдела материально-технического снабжения Пащенко уже после увольнения Письменного. Материально ответственные лица, кладовщики, кстати, после расследования этого случая отделались замечаниями, а Письменному, лицу не материально ответственному, шьют дело.
На чью сторону станет суд - выяснится уже в ближайшее время. Но не могут не бросаться в глаза некоторые процессуальные моменты, которые ставят под сомнение все уголовное дело. По закону подавать заявления в следственные органы от имени предприятия должен председатель совета директоров, и ему в свою очередь должно предшествовать решение совета директоров, утвержденное собранием. В случае с Письменным никакого заседания совета директоров с решением обратиться в органы не было, а заявление написано заместителем директора завода по безопасности Д. Валиахметовым. Второе точно такое же заявление написано заместителем генерального директора ОАО «КамАЗ» по безопасности Э. Шамиловым. Что делает сами эти заявления, а значит и все построенное на них обвинительное заключение, незаконными. В заявлениях написано, что к ним приложены копии документов на 77 листах. Однако в обвинительном за¬ключении о них ни слова, выходит, потерялись. Адвокаты Письменного считают, что отсутствие этих документов повлекло за собой фальсификацию всего уголовного дела. Далее, пострадавшим в обвинительном заключении названо не предприятие, а... Валиахметов. И это тоже не лезет ни в какие рамки. Он ведь даже не акционер, как же и чем пострадал? Скорее, он не пострадавший, а страждущий расправы. Поговаривают, что прибыл к нам из Набережных Челнов (своего «безопасника» не нашлось?) со специальной целью - зарыть Письменного.
Так что из уголовного дела про хищение темных дубовых паркетных досок во¬всю лезут белые нитки сфабрикованных на ровном месте обвинений.
Зачем и за что? Это и есть главный вопрос. Ответ на него и открывает причину втаптывания Письменного в грязь.
Гибнет за акции
Было время, когда люди гибли за металл. Об этом даже в опере до сих пор поют. Теперь, похоже, гибнут за бумажки, за акции. Во всяком случае, в деле с Письменным все обстоит именно так.
В начале статьи я не сказал о том, что когда полтора года назад Письменному предлагали уйти «по-хорошему», то в числе условий такого мягкого ухода называли и продажу им по дешевке акций «Автоприцепа-КамАЗ» головному предприятию или тому, кого назовет его руководство. Письменный отказался. Что и вызвало, как мы теперь видим, досрочное прекращение его полномочий, поток проверок его деятельности, расследований, обвинений и чернения в СМИ.
После ухода Письменного с завода департамент по управлению собственностью «КамАЗа» проводит аудиторскую проверку предприятия. И.о. директора департамента А. Ткачев пишет Письменному письмо № 321 от 30 мая 2011 года, где сообщает о своей оценке стоимости акций «Автоприцеп-КамАЗа», принадлежащих адресату. Тем самым головное предприятие подтверждает за ним право собственности. Письменный, понимая, что акции все равно продавать придется, называет свою цену. Начинается торг. Есть письмо Письменному № 444 от 9 августа 2011 года за подписью того же Ткачева, где он пишет: «Представленный Вами договор купли продажи в целом может быть принят на согласование и подписан при условии сохранения в нем следующих позиций ...». И далее называются три дополнения. О том, что руководство головного «КамАЗа» сделка устроила, говорит и письмо такого содержания, направленное на электронный адрес краевой думы, когда Письменный еще был депутатом: «КамАЗ» до последнего времени думал над текстом, вот что получилось. Направляю вам сразу два договора от двух фирм. Поручение Когогина (внутрикамазовское) сегодня запустили на согласование, ожидаем, что завтра Когогин его подпишет».
Забавно, что один из проектов договоров составлен между «КамАЗом» и Письменным, а второй - между ООО «Абракам» и Письменным. Причем цена за акцию во втором в пять (!) раз ниже, чем в первом. Остается только предположить, что за этим «Абракамом» кроется кто-то из приближенных «КамАЗовской» верхушки, кто таким нехитрым образом получал по дешевке, а фактически за счет головного предприятия, нехилый кусок собственно-сти. Ни много ни мало, ему предлагалось продать свыше шестидесяти тысяч акций.
Но не подписал тогда Когогин договора. Похоже, те, кто раскручивал историю про незаконное приобретение Письменным акций и всяческие другие его прегрешения, сами поверили в нее. И решили: зачем покупать, когда можно отнять даром, всего лишь с привлечением правоохранительных органов? Отказ «КамАЗа» от сделки по времени совпал с выявлением «ограбленных» Письменным акционеров и составлением от их имени исков в суды. Да и депутатские полномочия Письменного к тому времени кончились. Так сказать, политический вес упал, зачем же церемониться?
Почувствовав, что разворачивается банальная кампания по рейдерскому захвату его собственности, что на юридическом языке называется еще вымогательством, Письменный переписывает большую часть акций на родственников. Так безопаснее. В ответ в Интернете раздаются обвинения, что и они стали «полноценными участниками грандиозной аферы с акциями предприятия». Вот уж поистине, нет у хулителей ничего святого. И семью того, кого мочат, измажут грязью.
А КОРОЛЬ-ТО ГОЛЫЙ!
Но я предполагаю, что есть и еще один, пожалуй самый главный, мотив гонений. Письменный один из немногих знает, что головной «КамАЗ» не совсем законно претендует на 51 процент акций «Автоприцеп-КамАЗа». На самом деле его доля значительно меньше. И имел неосторожность сказать об этом вслух. На том самом совете директоров, где решалась его судьба. Мол, у вас, ребята, не хватает полномочий меня снять. Реакция была соответствующей.
В 1992 году, когда создавалось ОАО «Автоприцеп-КамАЗ», головное ОАО «КамАЗ» должно было внести в уставный фонд 303 миллиона 195 тысяч рублей. В этом случае у него был бы 51 процент акций. Естественно, сформировало свою долю не живыми деньгами, а основными фондами, собственными акциями и... своей кредиторской задолженностью. То есть передало в Ставрополь своих должников. Но те так и не рассчитались, на поверку оказалось, что долги безнадежные. Так что реально ставропольский завод получил в свой уставный фонд не 303 миллиона, а всего лишь около 220 миллионов рублей. Выходит, что поскольку акции не полностью оплачены, то на самом деле реальная доля ОАО «КамАЗ» в уставном капитале ставропольского предприятия где-то 38 процентов.
Почему Письменный не говорил об этом раньше?
- Мы же вроде были одна команда. Как поднимать руку на головное предприятие? Да и они там прекрасно обо всем знали.
То, что руководство «КамАЗа» действительно знает, что с его долей на «Автоприцеп-КамАЗе» не все чисто, подтверждает письмо руководителя службы по работе с ценными бумагами, акционерами и инве-сторами головного предприятия А. Шариповой уже упоминавшемуся Бутону. Цитирую: «Принимая во внимание, что существует спорный вопрос об оплате уставного капитала «ОАО «Автоприцеп-КамАЗ» в 1992 году, считаю нецелесообразным инициировать проверку ФСФР». ФСФР - это Федеральная служба финансовой разведки. Контора серьезная, ее проверка может выявить неполную плату за акции, и тогда прощай, контрольный пакет. Было чего испугаться Когогину и Ко в словах Письменного на совете директоров? Было. Фактически он единственный, кто знает реальное положение дел и у которого есть на это документы. Выдавить его из состава совета директоров, а затем и акционеров, извалять в грязи - это значит, в том числе, и обезопасить свое право контроля над ставропольским предприятием.
Странно, что сам Письменный или кто-либо из акционеров до сих пор не инициировал подобную проверку или хотя бы не подал в суд иск, чтобы выяснить, какой же долей реально владеет ОАО «КамАЗ».
Описываемая картина была бы неполной, если не сказать, что сейчас Письменные, владеющие 35 процентами акций, даже не входят в совет директоров предприятия. Новое руководство умудрилось так провести собрание акционеров. Не ввели в совет директоров потому, что не нашли... паспортных данных! Видите ли, в делах предприятия не сохранилось номера паспорта человека, руководившего им почти три десятка лет!
Не плюй в колодец...
Плохо, когда мы плюемся в прошлое. Еще хуже, когда мы оплевываем живых людей, тех, кто в этом прошлом создавал фундамент нашего настоящего и будущего. И кому мы многим и многим обязаны.
Письменный из тех, кто именно создавал, кто созидал. Напомню коротко его путь. Строил три завода «КамАЗа» в Набережных Челнах и руководил всеми тремя. В начале восьмидесятых годов прошлого века был направлен к нам в Ставрополь поднимать абсолютно убитый завод автоприцепов. В короткий срок он под его руководством стал одним из самых лучших в отрасли, выпускал, это даже страшно сейчас сказать, никто не поверит, 44 тысячи прицепов в год! За продукцией выстраивались огромные очереди покупателей со всей страны. Его заметили, был избран заместителем председателя крайисполкома, руководителем главного планово-экономического управления края. В новейшей России - заместитель главы администрации края. В середине девяностых годов прошлого века по настойчивой просьбе коллектива вернулся генеральным директором на обанкроченный родной завод, вернее, на то, что от него осталось. Основанием для банкротства, кстати, стало то, что «КамАЗ-экспорт» не заплатил ставропольскому предприятию 3,6 миллиона долларов. Долг был подтвержден судом, но не взыскан, поскольку должник оказался неплатежеспособен. Так главные акционеры в Набережных Челнах «помогали» своему предприятию в Ставрополе.
Правдами и неправдами, через суды Письменный возвращал предприятию расхищенную собственность, расширял номенклатуру производства, набирал портфель заказов. В последние десять лет предприятие было стабильно прибыльным.
И вот такой финал. Как тут не вспомнить библейское: не ведают, что творят.
Хотя, с другой стороны, почему не ведают? Ведают. Просто урывают свое. В наше шакалье время это уже никого не удивляет.
P.S. Недавно совет директоров «Автоприцеп-КамАЗа» одобрил сделку на получение кредита в размере 150 миллионов рублей. По мнению Письменного, никакой нужды в таком большом кредите у предприятия сейчас нет. В худшие времена столько не брали. Это ведь почти половина стоимости чистых активов предприятия. А никакой более-менее проработанной инвестиционной программы, на которую пойдет кредит, тоже нет. Кредит берется «на финансирование текущей деятельности». Не станет ли этот кредит первым шагом к банкротству?
Но это самый реальный путь избавиться от Письменного акционера. Тем более если иметь в виду, что главное богатство - это не завод автоприцепов. А земля, на которой он стоит, - 40 гектаров. Ну а как конкурс¬ные управляющие распоряжаются землей, мы знаем не понаслышке. Во всяком случае, не в интересах акционеров.