ПОЛВЕКА ДЛИТСЯ ДЕНЬ

Может ли человек проводить пятидесятую жатву?

По здравому расчету - нет. Комбайнеру в таком случае должно быть как минимум под семьдесят. А в преклонные годы - какая работа?

Василию Ильичу Головащенко 72 года. Но на нынешней жатве он, как и на 49 предыдущих, за штурвалом комбайна. Работает в полную силу, на равных с теми, кто ему в сыновья годится. Намолачивает по 120 тонн зерна за смену. Недавно ему за особые заслуги в развитии АПК и многолетний добросовестный труд в СПК «Колхоз имени Апанасенко» Апанасенковского района присвоено звание Почетного работника агропромышленного комплекса Ставропольского края. Соответствующий знак вручил Василию Ильичу прямо в поле у комбайна министр сельского хозяйства края А. Мартычев.

Моторист

Вообще-то Головащенко моторист. Это в городе теперь люди его профессии ходят в униформе с иголочки, работают больше клавиатурой диагностического оборудования, чем гаечными ключами. А в селе все по-старому. Застучал, к примеру, движок у машины. Притащили в мастерскую. Раскидал его Василий Ильич, нашел причину, определил, что заменить. Клапана, коромысла клапанов, распредвал, вкладыши, маслосъемные или там компрессионные кольца, а то и всю группу поршней с цилиндрами... Выписал на складе, поставил на место, собрал весь двигатель. Установил его назад в машину, трактор или комбайн. Когда - сам, когда - с помощниками. Редко - с водителем машины, поскольку у них в хозяйстве за каждым механизатором закреплено их по две, а то и три. Пока ремонт - водитель на другой работает.

Царство черного масляного металла: работа тяжелая и не для чистюль. Мотор энергонасыщенного трактора, комбайна или грузовика - совсем не то, что мотор легковушки. На порядок все тяжелее. Не всякий болт или гайку сразу открутишь. Плюс все в масле, в пыли и грязи - ведь не по асфальту сельхозтехника катается. Не зря ладони моториста в глубоко въевшихся черных прожилках. В общем, сельские мотористы и сегодня свой хлеб зря не едят.

Ничего, кроме средней школы, Василий Ильич не заканчивал, но в своей профессии по общему признанию мужиков Дербетовки мастер высшего пилотажа. По нынешним временам моторист профессия распространенная, - моторов-то кругом уже чуть ли не больше, чем людей, - но в 1960 году, когда пришел семнадцатилетним пареньком в колхоз, еще редкая. Техники ведь маловато было. Все больше горбом пахали-сеяли-косили. Учился у старших, учился на стареньких машинах, благо они часто ломались. К слову, низкое качество нашей отечественной сельхозтехники в прошлом веке имело один несомненный плюс: оно помогало появляться мастерам ремонтного дела. Таким, как Головащенко. У нас же тысячи и тысячи умельцев давали вторую жизнь тому, что не совсем удалось на заводах. Сейчас, когда качество техники выросло, уже нет классных ремонтников. Во всяком случае, в городах. Ведь теперь не ремонтируют в полном смысле этого слова, а просто меняют узлы.

Ну а потом все пятьдесят пять лет работы в колхозе учил других. И моторы делать, и в технике разбираться. И - жить по совести. Нет, не нудными нотациями учил. Прежде всего - примером и поступком. Главный педагогический метод - делай как я. Кстати, самый эффективный, это даже наука доказала. И сейчас трудно в хозяйстве найти механизатора, который бы не прошел школу Головащенко. Сначала в ученической бригаде, где Василий Ильич пятнадцать лет охотно передавал пацанам свои знания и умение. Потом - в колхозной мастерской, куда любой шофер или тракторист идет как к себе домой. Сетует, что сегодня запретили ребят до восемнадцати подпускать к технике. Мол, техника безопасности нарушается, травмы могут получить. Но ведь именно до восемнадцати лет человек выбирает профессию, а мы его в этот период до настоящего дела даже не допускаем? Не выбрал профессию - это ведь еще большая травма, чем, к примеру, ранение пальца. Что-то здесь не так.

Комбайнер

Это сейчас комбайнер - профессия на десять, в крайнем случае - на пятнадцать дней в году. Именно столько длится в среднем в каждом конкретном хозяйстве уборка. Ее и профессией в полном смысле слова уже не назовешь. Хобби - это ближе. Хотя если сказать Головащенко, что уборка для него - хобби, то наверняка обидится. На селе у этого слова другое, очень меткое народное значение. В чем Василий Ильич как раз и не замечен. В уборке для него - венец, а то и смысл всего сельскохозяйственного года, она - последний, красивый и звучный его аккорд.

Но начинал он свою биографию комбайнера в годы, когда уборка шла с конца июня по сентябрь. Три месяца тяжелейшей страды, от зари до зари. В пыли, в грохоте машины, в напряжении. Домой - только в выходные, и то на несколько часов. Чтобы домашние не беспокоились, что пропал. Ночевали на культстане, а то и в копне приходилось передремывать, пока напарник молотит. Не зря ее называли тогда уборочная кампания. Торопились начать молотить, когда зерно было еще сыроватым, торопились закончить - когда оно уже осыпалось на землю под ударами мотовила. До отдыха ли? Ведь будет хлеб - будет и песня. И это не красивые слова. Жили очень бедно, и уборка урожая давала надежду, что еще один год проживем.

Он работал еще на прицепном комбайне СХТ. Двигателя у того комбайна не было, только жатка с молотилкой, бункером и копнителем. Тащил такое по тем временам чудо техники по полю гусеничный трактор. С соответствующей ему скоростью. Экипаж всего этого «уборочного комплекса» - аж шесть человек. Но каким это казалось тогда прогрессом! Как захватывало молодежь, как притягивало к себе! Да так, что профессией становилось. Во всяком случае - для молодого Васи Головащенко комбайн стал профессией. Ведь до того, в послевоенные годы, были отдельно жатки и молотилки. Сначала - скосили, потом тащат по полю молотилку и бросают в нее вилами колосья. Трактор ее тянет, а то и лошади. Не шесть человек было так занято, а все шестьдесят. И - труд. Тяжелый, надрывный, нечеловеческий. Изо дня в день.

Потом пришло время самоходных комбайнов. Первый - СК-3. Василий Ильич помнит его как сейчас. Сложнейшим казался поначалу агрегатом. Но - освоил. Причем в совершенстве. Потом - СК-4. Где-то лет на пятнадцать. Затем - «Нива» и «Колос». Каждый - на десятилетие с лишним. Новыми комбайнами как бы измерялись исторические этапы развития сельхозпроизводства страны. Ну а в новейшее время уже «Доны - 1500» и «Акросы». Василий Ильич не работал только на «Колосе» и «Акросе». Их он только ремонтировал. Потому знает не хуже других. На всех остальных пришлось потрудиться. На «Доне» последние двенадцать жатв.

Современный комбайн - машина не из простых. Если кто-то мечтает о роботах, пусть присмотрится к комбайну. Самая крутая «тачка» по функционалу перед ним отдыхает. Он и косит, и собирает скошенное, и молотит его, отделяя зерна от соломы, и складирует зерно в бункер, и выгружает его в автомобиль, и оставшуюся солому в копны формирует... Управляет машиной пока человек. Хотя и всего один. Сидит в комфортной, с кондиционером, кабине. Все искусство управления современным комбайном - лишь держать курс, чтобы не было огрехов, выгрузить зерно нажатием кнопки в подоспевший грузовик да развернуться в конце поля. Специалисты говорят, что недалек тот час, когда и этого человека на мостике не станет. Тогда мы уже будем иметь дело с роботом в полном смысле слова. «Вкалывают роботы - счастлив человек!» - это строка из песни времени молодости Васи Головащенко. А ведь большинство технических идей того периода оказались жизнеспособны. Благодаря труду таких, как Василий Ильич.

И вся эта эволюция - на его глазах, через его руки. За полвека. А ведь полвека - это всего ничего. Миг для истории. И этот миг прошел для него достойно. Поспевал за техникой, за технологией, а в целом - за техническим прогрессом на селе. А значит - и за временем. Эти полвека вмещаются теперь в один день на жатве. Опытом вмещаются, знаниями. Образно говоря, каждый день его на жатве длится теперь полвека.

Менялась техника - менялась и организация труда на жатве. Острие ее направления - сокращение сроков страды. Так и пришли от двух-трех месяцев к двум неделям. Метод крупногрупповой уборки, прозванный пропагандистами ипатовским, в хозяйстве прижился сразу. Он и сейчас в ходу. Поля большие, просторные, технике есть где развернуться. Передвижная техническая летучка, чтобы в случае поломки не в мастерскую комбайн гнать, а здесь же исправить, заправщик, трактор с плугом для опашки поля, столовая, место для отдыха - все на поле рядом с теми, кто молотит. «Табор» - шутят механизаторы. Сняли колосья с одного поля - всем «табором» переехали на соседнее. И так - всю уборку. Возможно такое оказалось лишь тогда, когда и техника надежной стала, и специалисты по ее ремонту и эксплуатации на высоте. Благодаря таким, как Головащенко, стало возможно.

Полвека человеческой трудовой жизни за штурвалом комбайна - а за ними история и села, и хозяйства, и всего сельскохозяйственного машиностроения. Представляя, какой путь прошли селяне к современной двухнедельной уборке, понимаешь, почему они продолжают так торжественно и трепетно относиться к страде. Да, сегодня этот колоссальный труд уже играючи делают машины. Но напряжение каждого человека и коллектива в целом по случаю уборки осталось в сознании, в привычках, в жизненном укладе. Говоря по-научному - в ментальности. Потому и святое для них это дело - уборка.

И хорошо, что так. Ведь и для всего края у нас уборка - праздник. Уж точно - не повинность. Мы, горожане, искренне расстраиваемся, когда ей мешают дожди, радуемся, что намолотили восемь миллионов тонн. Как радуются люди всему, что создано руками Человека.

Колхозник

Дербетовка - село небольшое. СПК «Колхоз имени Апанасенко» в ней, так сказать, градообразующий хозяйствующий субъект. Хороший, надо сказать, субъект, поскольку и дороги по сельским улицам неплохие, чуть ли не половина в асфальте, и свет-газ-вода в наличии на каждом подворье. Да и само хозяйство крепенькое.

Председатель Алексей Федорович Лавриненко показывает и поля, на которых урожай за сорок центнеров с гектара, что в этих полупустынных местах иначе как чудом назвать нельзя, и быков казахской белоголовой породы, вес которых за тысячу килограммов, что тоже на грани чуда для этих мест...

Но председатель не устает повторять, что главное - это коллектив. И такие люди в нем, как Василий Ильич Головащенко. С 1960 года в хозяйстве - и всего одна запись в трудовой книжке. Потому что только они смогли вынести и все тяготы тяжелейшего послевоенного периода, и соблазны послеперестроечного времени, когда открывшиеся свободы превратились в некоторых местах в условие для развала сельхозпредприятий. Благодаря таким, как он, хозяйство сохранилось на карте, приносит ежегодно неплохой результат. 28 тысяч тонн первоклассного зерна, которые намолотили в этом году на полях СПК - это, согласитесь, немало. Потому председатель дает возможность людям в полной мере почувствовать результат своего труда. Здесь и зарплата неплохая, и условия труда. И - возможность для лучших работников после уборки выехать в Египет, Турцию или в иные края, где есть теплое море. Для степняка же оно - как рай.

Был и Василий Ильич в Египте. Поехали на яхте - на дайвинг. Как на грех, мотор у судна отказал. В открытом море. Пришлось ставропольскому мотористу показать аборигенам свое умение. Только языками зацокали от радости, когда мотор заурчал. Техника - она национальности и гражданства не имеет. И уж с кем с кем, а с мотористом разговаривает на одном языке.

72 года это возраст, когда человек уже начинает думать о том, какой след оставит на земле. Двое дочерей у Василия Ильича, трое внуков. Это - след. Но след также и само хозяйство, и село. И то, что жить и работать теперь стало лучше и легче.

А такой вывод из уст 72-летнего человека, полвека ежегодно проводящего жатву за штурвалом комбайна, чего-то да значит.

Александр Емцов.