Хождения по мукам ветерана Мукова

Амнистия. Голубая мечта отбывающих наказание преступников. К шестидесятилетию Великой Победы государство решило подарить свободу находящимся в «местах не столь отдаленных» участникам Великой Отечественной войны, бывшим узникам концлагерей, гетто. Всего под амнистию подпадает около 200 человек.
Участников войны в местах лишения свободы сейчас 55 по всей стране. Один из них, как стало известно «Ведомостям», содержится в исправительной колонии на территории Ставропольского края. Восьмидесятилетний Ромазан Муков в той войне дошел до Берлина, оставил свой автограф на стене рейхстага, имеет множество наград. И вот теперь, на склоне лет, старик получил от судьбы «подарок» - тюремные нары да баланду.

Строгая «двойка»
Попасть на свидание с орденоносным осужденным в Кочубеевскую исправительную колонию ЯП-17/2 оказалось не так трудно, как думалось вначале. В спецчасти выписали пропуск, познакомили с личным делом отбывающего наказание и в сопровождении трех сотрудников учреждения спровадили «за колючку».
Колония строгого режима. «Мотают срок» здесь далеко не мелкие жулики и воришки. Сюда попадают за тяжкие и особо тяжкие преступления. Вот и мой дедок из таких. Как мне уже известно из приговора, осужден за убийство своей жены.
«Зона», как ни странно, не выглядит пугающе. Вместо угрюмых бараков, с которыми у многих ассоциируется исправительное учреждение, обычные трехэтажные кирпичные общежития. В настоящее время в них проживает около 1100 осужденных.
- Муков уже ждет, - один из сопровождающих указал на металлическую лестницу, ведущую на второй этаж административного здания. - Первая дверь направо.
Когда мы вошли, убеленный сединами ветеран в черной тюремной фуфайке с бирочкой, на которой указаны его имя и номер отряда, тяжело опираясь на клюку, попытался встать нам навстречу. Но сил не хватило.
- Здравствуйте. С наступающим праздником. Меня вот уже поздравили с Днем Победы,... - с трудом вымолвил старик и протянул завернутый в платочек конверт. В глазах его заблестели слезы.

Эх, путь-дорожка фронтовая...
Ромазан был старшим сыном в многодетной абазинской семье. Отец с матерью да многочисленная ребятня жили в ауле Псыж, что в пяти километрах от Черкесска.
Когда пришло время надеть солдатскую шинель, Ромазан едва успел отметить свой семнадцатый день рождения. Шел 1943-й год. В то время участились случаи дезертирства, и отец наставлял юношу: «Война есть война, не вздумай бежать. Не опозорь нас.»
В Грозном Ромазана обучили саперному делу. Переправили на фронт, в Дарницу. Там шустрого паренька перевели в роту автоматчиков: их всегда не хватало, враг «косил» без счета. В Дарнице молодой солдат получил боевое крещение.
- Мы на пароме переправлялись через Днепр. И немцы нас потопили, - вспоминает ветеран. - Но я живой остался.
За два года войны Муков похоронил нескольких своих командиров, лишился множества боевых товарищей, но самого его судьба как будто берегла. Знамя бойцам части, несмотря на тяжелейшие потери, всегда удавалось сохранить. Часть пополняла свои ряды и снова шла вперед.
В освобождении скольких городов участвовал - Муков уже и не помнит. Но документами, свидетельствующими о ратных подвигах, был забит вместительный трофейный планшет. Он и сейчас хранится у ветерана дома, в Черкесске. Также как и сумка с наградами, среди которых и орден Великой Отечественной войны первой степени, врученный Мукову за участие в освобождении Кенигсберга.
Но ордена и медали стали далеко не единственной памятью о войне. Здоровье молодого бойца за два фронтовых года потрепалось изрядно.
Много испытаний выпало на долю Мукова в Польше. Там он обморозил в окопе ноги. Там его изрубило осколками разорвавшегося снаряда. Там - получил серьезную контузию.
- Командир дал приказ перейти через реку и закрепиться, - рассказывает ветеран. - А на берегу костел стоял. В нем засел польский снайпер. Метко стрелял. Никому не удавалось переправиться. Меня контузило. Очнулся - лежу в траве, уши болят, все болит. Через некоторое время меня подобрали девочки-медсестрички. Положили на скирду, в солому. Там полно было наших раненых ребят. Утром приехала машина и увезла нас в госпиталь. Немного подлечили, но я все равно глухой стал, с тех пор плохо слышу.
После госпиталя попал Муков в 252-й батальон. В его рядах дошел до Берлина. И в знак победы над фашистами наряду со своими товарищами по оружию оставил на стене рейхстага свой автограф.
- Многие там падали под вражескими пулями, - теряется в серебристой щетине стариковская слеза. - А я снова живой остался...

Нехорошая квартира
После войны едва успевшего демобилизоваться солдата призвали в армию на три года. Но те три года мирной службы, по его собственному признанию, пролетели как три дня. А возвращение домой не обрадовало - голод, холод, разруха.
Ромазан подался в Минводы. Выучился на слесаря-инструментальщика и приехал в Черкесск, поближе к дому, искать работу. Много мест обошел, удача улыбнулась в типографии. Вначале взяли в печатный цех. Но потом увидели, что парень смышленый, все у него получается, перевели в наборный, где работа посложнее. Прекрасно владея черкесским, абазинским и карачаевским языками, он без труда набирал тексты на всех трех. Причем делал это быстро и качественно.
Условия труда были не сахар - входящий в состав типографской краски свинец делал производство вредным для здоровья. Но Муков оказался патриотом доверенного ему дела и в общей сложности проработал в типографии сорок четыре года.
Семейная жизнь протекала ровно. Жена Зоя была школьной учительницей. Нагрузки большие, возвращалась поздно. Ромазану значительную часть домашних хлопот приходилось брать на себя. Но он не роптал, любил свою супругу. Отпуск брал так, чтобы он совпадал с ее отпуском. Вместе ездили по стране, отдыхали. Жили в небольшой двухкомнатной квартире на четвертом этаже. Воспитывали дочь.
В 1982 году Мукову как ветерану Великой Отечественной войны дали новую квартиру улучшенной планировки. Жене идея переехать из старой квартиры в новую не нравилась. Но. Второй этаж, кафель, паркет, просторная кухня, светлые комнаты... От такого не отказываются.
В тот же год у Зои появились первые признаки болезни. Врачи поставили диагноз - ревматоидный артрит.
Ромазан на многое был готов, чтобы вылечить жену: возил ее на известные курорты, показывал лучшим врачам Союза, обращался к народным целителям. Но суставная болезнь прогрессировала и на излете жизни полностью обездвижила бывшую учительницу.
С 2000-го года Зоя оказалась прикована к постели. Ее тяжелое состояние требовало постоянного ухода. Естественно, в основном смотрела за лежачей больной дочь. Но когда она была на работе, всю заботу брал на себя Ромазан. Легко ли давалась роль сиделки пожилому человеку? Нет, конечно. Но он делал все, что требовалось. До рокового 21 июня 2003 года.

Два года строгого режима
Что произошло в тот день в доме Муковых, наверняка не скажет уже никто и никогда. Дочь с внучкой уехали в гости к родственникам, дома находились только Ромазан и его жена. По словам старика, события развивались следующим образом.
- Около часа дня я дремал в спальне. И вдруг услышал глухой стук из кухни, где на кушетке лежала Зоя. Пришел туда, смотрю - жена лежит на полу и хрипит. Попросила положить ее назад. Она женщина тяжелая, но кое-как я ее перевернул и положил на кушетку. Снова пошел, лег в спальне. Через некоторое время снова слышу стук. Захожу, вижу - она опять на полу и не дышит. Я позвонил родственникам. Они приехали, вызвали врачей. Жену отвезли в морг.
Эксперты пришли к заключению, что пожилая женщина умерла в результате асфиксии. У нее были многочисленные переломы ребер с обеих сторон и перелом подъязычной кости. Это позволило суду в ходе рассмотрения дела сделать вывод о том, что она умерла в результате сдавления руками шеи и грудной клетки. Имеющиеся болезни послужили неблагоприятным фоном и ускорили наступление смерти.
Суд признал Ромазана Мукова виновным в смерти жены. При назначении наказания были учтены смягчающие обстоятельства. А именно: что Муков - ветеран Великой Отечественной войны, инвалид второй группы, имеет правительственные награды, характеризуется положительно. Признав эти обстоятельства исключительными, суд избрал меру наказания ниже низшего предела санкций, предусмотренных соответствующей статьей Уголовного кодекса. Ветерана приговорили к двум годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Подарок - месяц свободы
Тринадцать дней Муков провел в тюрьме Черкесска. Потом через Пятигорск его этапировали в Кочубеевскую колонию. Здесь он находится уже год и месяц.
В местах лишения свободы и более молодым и здоровым приходится не сладко. Что уж говорить о восьмидесятилетнем старике. Чувствует себя он плохо.
- Во время войны обморозил ноги, вылечить нельзя, - с горечью говорит дед. - Дома я летом их на солнышке грею. Зимой - в теплой ванне. А здесь закутаюсь в фуфайку, простыню, и все равно мерзну. То в пот меня бросает, то падаю ни с того, ни с сего...
С выводами суда Муков по-прежнему не согласен.
- Я не пью, не курю, матом не ругаюсь. За всю жизнь пальцем свою жену не тронул. Как я мог причинить ей вред?! - плачет старик.
Родственники его не забывают. За то время, что отбывает наказание, дочь и брат уже четыре раза приезжали проведать. А сейчас готовят документы, хотят побыстрее забрать освобожденного по амнистии ветерана домой. Начальник колонии уверяет, что День Победы Муков будет отмечать уже на свободе.
Хотя в данном случае амнистия на подарок не очень-то и тянет. В конце июня осужденного Мукова все равно ждало бы условно-досрочное освобождение....

Марина ТИМЧЕНКО.
Материал подготовлен при содействии пресс-центра управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Ставропольскому краю.