НОВОСЕЛЬЕ ОТМЕНЯЕТСЯ

Что делать, если твой дом разваливается на глазах? Если ты живешь в ежедневном напряжении и страхе, что не сегодня - завтра над твоей головой рухнет крыша, и ты останешься лежать погребенным заживо? И это при том, что местные власти знают о реальной угрозе, - несколько комиссий признали жилье аварийным и подлежащим сносу, - однако проблема от этого не перестает быть сугубо личной. Вот с такой непростой дилеммой в редакцию «Ведомостей» обратилась жительница Туркменского района Любовь Гладкова.

- Знаете как обидно, когда включаешь телевизор, а там один за другим идут сюжеты о том, как краевые власти переселяют горожан из ветхого жилья, требуют в кратчайшие сроки решить квартирный вопрос подтопленцев, строят новые дома для обманутых дольщиков. Нет, вы не подумайте, я рада за людей, которых чиновники не оставляют один на один со своей бедой, но почему, когда речь идет о массовом ЧП, помощь доходит до адресата, а вот единичные случаи остаются проигнорированными? - с порога озадачивает меня Любовь Петровна.

Причем спрашивает не из праздного любопытства, а потому что накипело. Накипело жить на чемоданах и мыкаться по съемным квартирам, прося милостыню на ставропольских улицах, чтобы было чем заплатить за арендованный угол.

- Первые месяцы стояла с опущенными в пол глазами, стыдно было - не передать словами. А выход какой? Мне шестьдесят два года. Многих берут в этом возрасте на работу? Да еще с инвалидностью третьей группы. Сначала врачебная комиссия хотела вторую дать, только у меня «искренней благодарности» в размере двадцати тысяч рублей не нашлось, поэтому нарисовали рабочую, - отрывисто рассказывает наша героиня. И в этих брошенных полуфразах, красной нитью очерчивается судьба обычной женщины, попавшей в непростую житейскую западню. Из которой она выбирается, как может.

- Вы не думайте, я не из-за легких денег на паперти стою. Долгое время работала поваром в сельской столовой, и вахтовым методом устраивалась кухаркой. Думала, накоплю денег в Москве, сама без всякой помощи свою лачугу отремонтирую. Ан нет... Вернулась после отпуска в столицу, а в столовой новый хозяин. Пиши, говорит, заявление по собственному желанию. Как я плакала, в ногах у него валялась, чтобы не увольнял... Сейчас же, стоит поднять ведро с водой, спина немеет так, что разогнуться не могу. Попыталась, было, техслужащей в торговый центр в Ставрополе устроиться, но руководству уборщица порасторопнее требовалась, сказали, что не подхожу. А как в Ставрополе на восемь тысяч пенсии прожить? Это в селе я могла птицу держать и худо-бедно сводить концы с концами, здесь же только за квартиру и коммунальные услуги столько плачу.

И, заплатив, идет Любовь Петровна с протянутой рукой к церквям, поликлиникам, крупным супермаркетам, каждый раз втайне молясь и о том, чтобы ненароком не встретить никого из односельчан. Ибо каждая такая встреча оставляет зазубрину на сердце, бередит раны, которые потом еще долго ноют. Ноют из-за того, что непросто гордой селянке смириться со статусом нищенки без крова. Да и вести «гонцы из прошлого» всегда приносят дурные:

- Вон недели две назад встретила возле Тухачевского рынка свою приятельницу. Говорит, что дом по колено травой зарос, а трещины в несущих стенах еще глубже стали. Хотя чему тут удивляться? Он же построен в послевоенное время - без гвоздей, фундамента, кирпичей и других устойчивых конструкций. Типичная саманная мазанка. Нам ее родители мужа на свадьбу подарили, и уже тогда ее состояние оставляло желать лучшего.

Однако в молодости кого пугают трудности? «Муж рукастый, положим фундамент, укрепим стены, не хуже других домик будет», - строила наполеоновские планы невестка Гладковых. Вот только бабьим мечтам не суждено было сбыться. Через несколько лет семья распалась, супруг вернулся к родителям, а Любовь Петровна с тремя детьми - мал мала меньше - продолжала ютиться в этой хибарке, которая под гнетом времени, подмываемая дождями и обдуваемая степными ветрами, начинала постепенно разрушаться.

- Спать ложимся - треск идет, щелчки. Штукатурка с потолка начинала сыпаться. А зимой какая холодина в доме стояла. Ветер по комнатам гулял. Дети - дочкам тогда было восемь и десять лет, младшему сыну четыре года - не переставали болеть, - с ужасом вспоминает Л. Гладкова.

Нет, она, конечно, пыталась «реанимировать» жилище, самостоятельно перекрыв черепичную крышу шифером, бесконечно залатывая трещины в потолке и стенах, из года в год цементируя по периметру весь дом. Хотела Любовь Петровна со временем и фундаментом заняться, для чего обратилась к главе Туркменского района за помощью, да вместо досок и необходимых материалов тот прислал... пластиковые окна. Дескать, не обессудьте, чем богаты.

- Они до сих пор у нас во дворе стоят, - говорит моя собеседница. - Я когда обратилась к местным строителям, чтобы помогли установить металлопластиковые конструкции, те на смех подняли. Сказали, что достаточно одного сильного удара молотка и дом рухнет.

В марте 2005 года семья Гладковых была поставлена в очередь на улучшение жилищных условий. На ту пору глава администрации Туркменского муниципального района В.А. Долин на вопрос сельчанки, когда ждать заветного переселения, кормил ее надеждами, дескать, бюджет дотационный, резервного жилья в Кендже-Кулаке на данный момент нет, но как только - так сразу. Однако заветное «только» не наступило и через десять лет. Уже сменилось и руководство района, вышли замуж дочки Л. Гладковой, а она все обивала пороги местных властей с вопросом «когда же грядет обещанное переселение». И каким же был шок нашей героини, когда она получила ответ за подписью главы Кендже-Кулакского сельсовета Б. Назарова, что «администрация не имеет документального подтверждения о том, что Вы стоите на очереди на улучшение жилищных условий». Словом, никогда.

- Если бы я сама могла решить проблемы с жильем, то не стала бы просить о помощи. Но как за восемь тысяч пенсии отремонтировать то, что уже полностью разрушено? В доме даже газ отключен из-за угрозы его утечки и возникновения аварийной ситуации. Дети? У них тоже проблем хватает. Сын попытался бизнесом заняться да прогорел. Теперь на погашение кредитов работает. У старшей дочки двое детей, и они тоже ютятся в общежитии с мужем. Младшая живет в селе, только там тоже не все ладится в семье. Поэтому к ним тоже нельзя, - разводит руками Любовь Петровна.

Кстати. В прошлом году кто-то из сердобольных прохожих и надоумил ее обратиться в администрацию села с заявлением о признании дома аварийным.

- Сколько они меня гоняли по инстанциям, пока собрала все необходимые документы. Сколько мне говорили, что я сама виновата в том, что дом разрушен, и ничего я не добьюсь. Пришлось даже за собственные средства независимую техническую экспертизу заказывать, - рассказывает Любовь Петровна.

В январе 2017 года эксперты выехали на место. «Фундамент дома отсутствует. Наружные стены выполнены из саманных блоков с последующей штукатуркой цементно-песчаным раствором. Происходит разрушение кладки, отслоение и разрушение штукатурного слоя. В местах примыкания несущих стен к перекрытию зафиксированы трещины разлома глубиной 1-2 см. Продольная стена со стороны двора оторвалась от поперечной стены на 35 см... В связи с деформацией несущей стены, ее отклонением от вертикали и прогибом балок имеется опасность обрушения перекрытий...», - черным по белому прописано в заключении технической экспертизы дома, выполненной инженером ООО «Архитектура и градостроительство» Н. Щербаковой.

Хотя смотришь на эти трещины, в которых сегодня запросто помещается рука человека, и без вердикта специалистов становится понятно, что жить в доме по улице Советская, 53 не просто опасно, а смертельно опасно. Недаром же сами эксперты в своем заключении настаивают не только на признании жилья аварийным, но и сносе дома как не подлежащего восстановлению. Впрочем, цитирую: «учитывая, что фундаменты здания отсутствуют, а основные конструктивные элементы здания (стены и перекрытия) находятся в аварийном состоянии, восстановление их экономически нецелесообразно. Здание рекомендовано демонтировать».

В марте 2017 года постановлением администрации Кендже-Кулакского сельсовета Туркменского района СК Б. Назарова жилое помещение, принадлежащее Л.П. Гладковой, было признано непригодным для проживания.

И тут, казалось бы, двенадцатилетние мытарства женщины наконец-то должны вплотную приблизиться к логическому завершению. Ведь как следует из ЖК РФ, «в случае признания частного дома непригодным для проживания по причине его технического состояния, у органов местного самоуправления возникают обязанности, а у собственников дома - право на приобретение жилого помещения по договору социального найма ВНЕ очереди». Другими словами, власти обязаны предоставить лишившейся крова семье другое жилье не когда-то в необозримом будущем, а в кратчайшие сроки, здесь и сейчас.

Каков итог? На дворе июнь месяц - а воз и ныне там. Несмотря на постоянные звонки главе села Б.Д. Назарову, проблема с жильем у Любови Гладковой не решена.

Это хорошо, что сейчас лето, и случись что, Любовь Петровна сможет переночевать и на улице, но что будет зимой. Власти все-таки вспомнят о своих прямых обязанностях и решат затянувшийся во времени квартирный вопрос? Что-то слабо верится. И эта убежденность зиждется на том, что несмотря на наши неоднократные попытки получить комментарий по сложившейся ситуации, глава села Бекмурза Назаров так и не нашел в своем насыщенном графике время пообщаться с корреспондентом «Ведомостей».

- Вообще-то, у нас детскую площадку строят, и он днями пропадает на участке, - мастерки отбивала все наши попытки докопаться до истины секретарь.

Нет, забота о детях, конечно, похвальна. И малые проблемы решать куда проще глобальных. Но ведь от этого они не исчезают, а наоборот, нарастают как снежный ком, изнутри разрушая то самое доверие к власти, за которое так бьется и ратует правительство края. Семинары, лекции, разъяснения, горячие линии... Казалось бы, принято достаточно много программ и подпрограмм, чтобы связь города и села крепла, становилась не железной, а железобетонной, и люди в тех же восточных районах края не чувствовали себя забытыми. Но вместе с тем, один неверный жест, одна брошенная на самотек судьба, и благие намерения оказываются ничем неподкрепленными иллюзиями.

Марина КАНДРАШКИНА.