РУЛАДЫ ПОДАВЛЯЮЩЕГО ВИЗГА

Если деньги бюджетных учреждений расходуются не по назначению - это плохо, а порой и незаконно. И об этом уверенно осуждающе пишут сегодня все газеты. Во многом с подачи активистов Народного фронта, объявившего еще два года назад поход «За честные закупки». Но если те же деньги расходуются на массовую подписку самих газет? Я глубоко убежден, что это не менее, если не более, плохо. К тому же, наносит удар по СМИ в целом, подрывает доверие к ним, поскольку дает основание предположить, что бюджетные учреждения или те, кто дает им разрешение на массовую подписку, таким незатейливым образом просто откупаются от критики.

Стыдно не стало

Потому мы и опубликовали в начале года в четырех номерах газеты статью «Налог для Леонтьевой». На основании найденных теми же активистами документов. Что называется, на конкретных цифрах показали практикуемую бюджетными учреждениями края массовую, в несколько тысяч(!) экземпляров, подписку на редактируемую Л. Леонтьевой газету «Открытая для всех и каждого». Отсюда и заголовок.

Удивительно, но Леонтьевой не стало стыдно. За то, что живет на бюджетные средства, предназначенные на дороги, больницы, вузы... И что ее газету просто навязывают читателям за счет бюджетных предприятий и организаций. Тем более - она не покаялась. Она пошла в беззастенчивую атаку на разоблачителя. Похоже, восприняла публикации как покушение на само существование «Открытой» и ее самой как главного редактора издания. Ведь ежу понятно: не будет такого рода «подписных» денег - не будет и газета выходить. Напала в своем фирменном стиле: яростно, с ушатами грязи, особо не выбирая слов... Думаю, прежде всего потому и для того напала, чтобы отстоять сложившуюся практику, вселить уверенность в подписантов (ведь их, по большому счету, за руку схватили!), сохранить источник своего финансового благополучия в виде продолжения порочного навязывания газеты за счет бюджета.

Атака пошла по двум направлениям. В «Открытой» появились грязные леонтьевские и ее бесноватой компании статьи в мой адрес. На них я уже отвечал («Не трожьте меня, а то завизжу и обгажу» в «Ставропольских ведомостях» за 16 марта с.г.).

Второе направление атаки - вроде как правовое. Во всяком случае - по форме. В суд было подано аж четыре гражданских иска о распространении в моей статье сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию. От самой Леонтьевой. Казалось бы, раз человек обращается к правосудию, то есть к третьей, нейтральной в конфликте стороне, то он должен принять и решение этой третьей стороны. Не устраивает - обжаловать в установленном законом порядке. Но только не в нашем случае. У Леонтьевой все опять же сползло к той же разнузданной, хамской, полной вранья и грязи статье в «Открытой». Тут один заголовок с подзаголовком чего стоят: «С кем «совещаются» судьи по ночам, с привидениями или с заказчиками? Обращаться к жуликоватым субъектам в мантиях со словами «Ваша честь» может лишь тот, у кого отсутствует тошнотворный рефлекс. Речь о судье Ленинского райсуда Олеге Федорове». Если это не неуважение к суду, выразившееся в оскорблении судьи (ч. 2 ст. 297 УК РФ), то что это? Удивлюсь, если Олег Александрович не предпримет соответствующие меры своей защиты.

А вся вина Федорова, рассматривавшего первое дело, состояла в том, что он посмел... отказать Леонтьевой в иске!

Правовых аргументов в статье, поданной под претензионной рубрикой «Крушение Права: дотошный анализ», фактически нет. А есть откровенное вранье, передергивание, выворачивание нейтральных фактов в свою пользу.

Как ответчик я присутствовал и на предварительных, и на основном заседаниях. Поэтому градус и степень этого вранья, выворачиваний и передергиваний оценить могу в полной мере.

Понты как «аргументы»

Но начнем с понтов. Леонтьева только что пальцы веером не расставляла, когда в ходе подготовки требовала проводить заседание суда в зале. Мол, в кабинете судьи, где обычно проводятся гражданские процессы, тесно, а она всю редакцию и всех своих сторонников приведет, и речь уже составила обличительную. Стульчиков не хватит. Не иначе, начиталась книжек про силу речей, а не доказательств, в суде. А может, синдром Цицерона проснулся.

Да и сам размер возмещения морального вреда в исковых требованиях - полмиллиона рублей, должен был поднять значимость момента и подчеркнуть размер ее ущемленных амбиций.

Судья Федоров пошел ей навстречу, нашел зал, что в районных судах очень не просто. Залов всего несколько на три суда, и в них, как правило, идут уголовные процессы. Но, увы, сторонников Леонтьевой во время основного заседания я что-то не заметил. Кроме нее пришли адвокат и представитель издателя. Похоже, ее активисты уже разобрались, что к чему. Не было даже представителя министерства строительства и дорожного хозяйства края, которое Леонтьева вписала в иск третьим лицом. Не стало министерство время своих юристов на глупости переводить.

Вообще-то сведения о массовой подписке за счет бюджета касались тех, кто ее оформил. То есть директоров дорожных ГУПов. Но они, похоже, прекрасно понимают, чье кошка мясо съела. И в суд не обращались, как ни хотела этого Леонтьева. В итоге ей пришлось идти с иском в суд самой. То, что она, говоря юридическим языком, не должный истец, видно по прочтении статей невооруженным глазом. Это и зафиксировано в решении.

Надо сказать, что судья Федоров вообще был крайне любезен с Леонтьевой, проявил ангельское терпение и не реагировал на ее хамские выходки. Например, в ходе подготовки к заседанию я предложил свои доказательства в подтверждение изложенных в статье фактов. В том числе шесть статей в «Открытой», одна самой Леонтьевой, где она поливала последними словами типа «уголовник» министра дорожного хозяйства края И. Васильева. А теперь, когда он организовал массовую подписку на ее газету, в его адрес со страниц газеты только позитив. Отсюда и высказанные в статье подозрения, что сработал «налог для Леонтьевой». Судья приобщил в дело мои доказательства, предложил и истице, как положено по процедуре, истребовать у ответчика доказательства приведенных в статье сведений, определить их перечень. На что получил категорическое: «Я буду говорить и требовать только в процессе. Или открывайте сейчас основное заседание, или я ничего не скажу. У меня все заготовлено в виде речи».

Понты, они и в суде понты. Федорову оставалось только пожать плечами и назначить дату заседания.

Читайте Гражданский кодекс!

Этот совет я могу дать Леонтьевой с полным основанием. Поскольку и при подготовке иска, и в ходе судебного процесса она показала, мягко говоря, свою правовую безграмотность. Которую по мере процедурных возможностей исправлял судья, получивший впоследствии в ответ ее «благодарность».

По закону должными ответчиками в случае распространения СМИ сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию гражданина, являются автор статьи и редакция. Леонтьева подала иск только ко мне, автору. Даже удивляюсь, что она, прошедшая столько судебных процессов, не знает этого элементарного положения права. Судья ей помог, ввел в число ответчиков и редакцию газеты.

Кстати, и остальные три иска Леонтьевой ко мне имели такой же изъян. И по ним судьи вынуждены были добавлять в число ответчиков редакцию. Более того, один иск был подан дважды и попал к разным судьям, поэтому уже в ходе подготовки к заседанию ей пришлось менять предмет иска.

Далее. Право конкретно. По данному спору Леонтьева должна была указать, какие сведения, то есть события и факты, в моей статье не соответствуют действительности и чем они порочат ее честь, достоинство и деловую репутацию. Всего лишь. Ее же интересует, цитирую ее газетную статью, «была - не была клевета, лживые утверждения, каким образом была похищена конфиденциальная информация редакции и ее контрагентов и прочая-прочая?» В иске, кстати, еще большая белиберда именно в этом ключе. Чуть ли не на десять страниц. Помилуйте, «клевета» - это статья Уголовного кодекса. Узрели ее - бегите с заявлением в полицию, пусть расследует. Найдет состав преступления - передаст обвинение в прокуратуру, та - в суд. Лживые утверждения? Какие? Единственные утверждения в моей статье - справка о массовой подписке на «Открытую» дорожными ГУПами. Но Леонтьева как раз не требует признать их несоответствующими действительности. Знает, что в моей статье правда, требовать их опровергнуть в данном случае будет означать введение суда в заблуждение. Что наказуемо. Поэтому делает упор на то, что я якобы распространил коммерческую тайну. Которой в ее трактовке являются сведения о подписке. Более того - «украл». Опять же: считаешь, что украл - беги в полицию. Леонтьева, кстати, обратилась, но там проверили и отказали. Да и с каких это пор публикация разоблачений бюджетных трат - воровство информации?

И самое главное - Леонтьева на протяжении всего заседания пытает, где я взял сведения о массовой подписке. По этому поводу она в процессе, что называется, на пупке извертелась, все пыталась узнать, откуда у меня «справка».

Обломится, Людмила Ивановна. Читайте закон «О средствах массовой информации». Вы и его, похоже, не знаете. В ст. 41 четко прописано, что редакция не вправе разглашать источник информации. Не думаю, что у нас в крае найдется человек, обиженный на меня тем, что я слил его как источник. На том стоим. Ну а про подлинность справки и коммерческую тайну свой вердикт вынесло управление ФАС по Ставропольскому краю. Оно как государственный уполномоченный орган проверяло жалобу Леонтьевой на меня и сообщило на своем сайте, что сведения о массовой подписке на «Открытую» бюджетными учреждениями подтвердились, а то, что они являются коммерческой тайной - нет.

Кстати, сама «Открытая», а точнее ее издатель, уже не раз были наказаны тем же управлением ФАС за нарушение законодательства. Попытки также бесцеремонно, как на судью, «наехать» на управление, закончились для Леонтьевой безрезультатно. Ее заместитель даже на круглом столе Общероссийского Народного фронта по проблематике прессы на антимонопольщиков жаловалась. На что услышала: ведомство действует в пределах своей компетенции.

Так что в моей статье «Налог для Леонтьевой - 2» осталось не соответствующего действительности? Да ничего. Не нравятся мои выводы? Но это не сведения, а суждения, они построены на правде. Потому судья Федоров на законном основании и отказывает Леонтьевой в ее исковых требованиях. В полном объеме.

Когда крыть нечем, в ход идут инсинуации

Правом, повторяю, в исках и статьях самой Леонтьевой и не пахнет. Все построено на инсинуациях.

Инсинуация первая от Леонтьевой в статье «С кем «совещаются» судьи по ночам...» - что Федоров, якобы, запретил ей в заседании зачитывать исковые требования. Ничего он ей не запрещал. Спросил у ответчика, ясны ли ему требования истца и порекомендовал истцу не зачитывать их, поскольку у всех на руках есть иск, и его положения так или иначе затрагивались во время подготовки заседания. Есть разница между рекомендацией и запретом? Тем более что Леонтьева, как она хвастливо заявляет в статье, все равно их зачитала. Так каким образом нарушены ее права в процессе?

Как человека я прекрасно понимаю судью: кому охота много раз выслушивать всякие грязные словеса, которыми просто насыщен иск?

Инсинуация вторая - что Федоров, якобы, скомкал процесс, «через час» сорвался с места и убежал в совещательную комнату. Вообще-то, свидетельствую: процесс шел не меньше двух часов. Во-вторых, все его процессуальные этапы - заявления ходатайств, предъявление иска, вопросы к истцу, возражения ответчика, вопросы ответчику, прения сторон, реплики, изучение доказательств и оглашение решения - были соблюдены. Что, нам всем следовало просто молча еще пару часов посидеть? Или просто полаяться? Для того чтобы процесс был весомым по времени.

Инсинуация третья от Леонтьевой - что Федоров «нарушил тайну совещательной комнаты», «завис в ней на всю ночь». Она глубокомысленно приводит «доказательства» этого. Но они просто смехотворны. Первое - что секретарь суда была в совещательной комнате. Не было ее там, сидела в приемной. Второе - что в гражданских делах судья не имеет права переносить вынесение решения на следующий день. Третье - ушел на всю ночь в совещательную комнату. А с чего Леонтьева взяла, что переносил? Решение подписано 23 мая, днем рассмотрения. Просто судья объявил перерыв в заседании и ушел из зала в свой кабинет для вынесения решения. Был уже конец дня.

И не через полчаса, а минут через десять из приемной(!) вышла секретарь заседания и сказала, что резолютивная часть решения будет оглашена поздно, часов в семь, и кто не хочет ждать, может прийти завтра. Команда Леонтьевой ждать не стала. Какие претензии?

Но если бы судья перенес оглашение решения на другой день, ничего страшного бы не случилось. Руководствуйся Леонтьева действительно гражданским правом, а не истеричными позывами, то она прочитала бы в любом юридическом справочнике, что закон не содержит ответа на вопрос о том, как следует поступить судье, когда процесс рассмотрения дела выходит за рамки рабочего дня. Он вправе объявить перерыв и возобновить заседание на следующий день. Главное, чтобы в это время судья не рассматривал другие дела.

Да он и не рассматривал. Леонтьева об этом не пишет, как-то не додумалась.

И инсинуация четвертая - будто Федоров в 9-20 утра следующего дня сказал адвокату Леонтьевой прийти за решением попозже, а в 11 утра выдал резолютивную часть решения об отказе в иске. Ни слова у Леонтьевой в статье о том, как и когда он его оглашал. У читателей складывается впечатление, что этой процедуры не было вовсе. Тут лыком в строку вывод Леонтьевой в статье: «судья грубейшим образом нарушил Гражданский процессуальный кодекс».

А на самом деле все обстояло, как и положено, буднично. Решение было оглашено в семь вечера 23 мая. Секретарь даже крикнула в коридор: «По иску Леонтьевой». Никто не ответил. Так что в кабинет судьи зашел только я. Федоров зачитал резолютивную часть решения, сказав, что полный текст будет выдан несколькими днями позже. Судебную процедуру отсутствие истца не нарушило, права его также не пострадали. Так чего визжать, раз сама не пришла?

Вот и все. Потом Леонтьева описывает свои прямо-таки шекспировские страдания по протоколу судебного заседания. Который ей, великой, видите ли, не дали по первому ее требованию, задержали. Стращает, что все переговоры с секретарем суда на эту тему записывала и теперь будет обращаться в квалификационную коллегию судей. Пугает размещенным ниже статьи анонсом «уникального авторского проекта «Открытой», что «со следующего номера мы начнем серию исследований, в которых будут анализироваться методы ведения судебных заседаний отдельными судьями». Не знаю, как судьи, а я во всем этом словесном нагромождении вижу однозначную угрозу тем из них, кто еще будет рассматривать три ее исковых заявления. Мол, если что, я так «проанализирую методы», что мало не покажется.

Мерзкая картина, тягостное ощущение от такой «журналистики»? Не то слово.

Не по Сеньке шапка

Леонтьева пытается стать судьей над судьями? Похоже на то. Это забавно. Явно не по Сеньке (извините, не по Люське!) шапка. Да и ничего общего не имеет с журналистикой. Но вместе с тем наводит на некоторые размышления о том, для чего это делается.

Сомневаюсь, что ради достижения истины. Поскольку анализировать правовые решения можно лишь правовым же инструментарием. Какового, как мы могли убедиться по статье «С кем «совещаются» судьи по ночам...», у нее нет и в помине. Налицо какие-то непрерывные рулады подавляющего человека визга. Ничего общего с правовой экспертизой не имеющего.

Мне кажется, все это делается ради получения своеобразного зонтика от правосудия. Вспоминаю, как много хорошего и положительного писала Леонтьева и ее «Открытая» о бывшем председателе краевого суда А. Корчагине. Он и основоположник открытого правосудия на Ставрополье, и ярый борец за чистоту судейских рядов, и реформатор, и ученый, написавший исследование по истории судов... В итоге все мы знаем, что судьи если и выносили решения по искам к Леонтьевой, то явно щадящие. Чем, по моему глубокому убеждению, только укрепили в ней разнузданность и сослужили не самую лучшую службу ее творчеству.

Однако, не успел Корчагин потерять свою должность, как та же Леонтьева стала писать, что краевая судебная система самая коррумпированная. Чуть ли не худшая в стране.

Только этим и можно объяснить то, что Леонтьеву просто взбесило решение Федорова. Судьи, занявшего свой пост уже после Корчагина. Его решение говорит о ее неоправдавшемся расчете?

Если так, то ценность решения намного выше того, что в нем написано.

Александр ЕМЦОВ.