Военные реликвии пылятся в папках и шкафах. Шесть лет чиновники не могут найти деньги на пристройку к музею «Память»

Вчера я побывала в Ставропольском городском музее Великой Отечественной войны «Память». Пристроилась за учащимися из прогимназии «Ромашка» и обошла стенды с экспонатами. Малыши ничего не знают о том времени, но рассматривали все с интересом. Особенно оружие, пробитые пулями каски, снаряды и красивых дядей в военной форме на фотографиях. Вряд ли они многое запомнят из рассказа экскурсовода-фронтовика Р. Корбута – слишком малы, но что-то все равно останется.
А материал собран богатейший, тут надо отдать должное директору музея Владимиру Яковлевичу Сербиненко. Он – историк по образованию. Вместе с юными следопытами объездил чуть ли не всю страну в поисках ценнейших документов, предметов. Этому благородному делу отдал более тридцати лет жизни. Организовал пять музеев истории Великой Отечественной войны – в Буденновске, Георгиевском районе, в Ставрополе. «Память» стала последним его детищем, в нее он много вложил и труда, и любви.
Спрашиваю у директора: «Какие экспонаты можно назвать уникальными?» В ответ слышу: «Да каждый второй из них в своем роде – реликвия, ему не найдется повторения»...
Вот мундир маршала Еременко, он подарил его учащимся школы, когда те вместе с учителем нагрянули к нему домой в Москве. Постучали в дверь, просунули огромнейший букет роз, чем и подкупили известного военачальника. А документы о нашем земляке Герое Советского Союза Иосифе Лааре, который еще до Александра Матросова своим телом закрыл немецкий пулемет, раздобыли у его сына и внучки.
Почти невозможно разобрать каракули на обрывке оберточной бумаги. Когда ставропольца А. Ивашкевича в вагоне для перевоза скота отправляли в «Освенцим», он через окно бросил эту записку жене. Было это в мае 1944 года...
А вот рисунки и картины узницы этого же концлагеря полячки Янины Толлик – их юные следопыты получили по переписке. Есть ли они где-то еще? Вряд ли. Как и фотографии, вещи наших земляков, погибших в Афганистане и Чечне...
В музее (он существует уже 12 лет) выставлено около четырех тысяч экспонатов. Я все время не могла избавиться от ощущения, что они давят на тебя не только эмоциональным зарядом, но и своей «массой». По небольшому залу проходишь с трудом, а если экскурсия – вообще не пробиться. Но это не весь военный материал: около трех тысяч реликвий хранится в шкафах, их просто некуда выставить на всеобщее обозрение. При мне воспитательница из «Ромашки» В. Шелешкова передала фотографию своей бабушки, участницы войны, и публикацию о своем ученике, погибшем в Чечне. Их приняли, но куда поместить? Только в пылящиеся в шкафах объемные папки. Там уже лежат интересные документы о ставропольцах–Героях Советского Союза, о 103-й дивизии и другие.
Шесть лет фронтовики и Советы ветеранов стучатся в кабинеты краевых и городских властей: сделайте к музею пристройку! Не такого уж размаха эта стройка, и место есть перед зданием казначейства. Власти соглашаются, говорят высокие фразы о патриотическом воспитании молодой смены на подвигах дедов и прадедов. И губернатор «за» (в музее он был три года назад), и вице-мэр А. Уткин... Но дальше дело не идет. Хотя проект уже заказан в «Ставрополькоммунпроекте» (его стоимость 600 тысяч рублей). Но, как всегда, в бюджете не находится средств. Переходить же в какое-то другое помещение музейщики не хотят – здесь все уже обустроено. Да никто этого и не предлагает.
Есть ли выход? Его предложили участники «круглого стола» в ГДСК: открыть спецсчет, собрать деньги и взяться наконец за строительство. Сами ветераны готовы «сброситься» с пенсии. Но всю сумму все равно не соберешь – это несколько миллионов рублей. Вопрос «быть или не быть?» по-прежнему остается открытым.
Нина ЕВТУШЕНКО.