Суд признал его живым

Суд признал его живым

82-летнему ставропольцу, ветерану Великой Отечественной войны Георгию Пономареву пришлось через суд доказывать, что он выжил на войне, а не похоронен в братской могиле близ села Софиевка Днепропетровской области Украины. Заседание Промышленного районного суда было выездным и проходило дома у ветерана, так как следствием давних фронтовых ранений у Георгия Федоровича Пономарева стал паралич ног.

Смертельный бой
Восемнадцатилетнего паренька из села Красного Грачевского района призвали в действующую армию в 1942-м. Сначала попал в санавиацию. Перевозили раненых. А вскоре и сам оказался в госпитале на станции Кавказская. После трехмесячного лечения прибыл в Ставрополь. А тут как раз размещалось эвакуированное из Житомира военное пехотное училище. Зачислили его курсантом. Когда фашисты подошли к Ставрополю, училище стали передислоцировать дальше в тыл. В Георгиевске курсантов построили, и командир сказал: «Кто желает защищать Кавказ, выйти вперед». Среди тех, кто вышел, был и Георгий Пономарев.
Вместе с курсантами-житомирцами он участвовал в обороне Пятигорска. Дошел до Терека. А когда советские войска погнали гитлеровцев с Кавказа, освобождал Ставрополь, Ростов. В составе 177-го стрелкового полка дошел до Днепра.
В декабре 1943-го старший сержант Пономарев был заместителем командира разведвзвода. Шли бои за село Софиевка в Днепропетровской области. Фашисты засели на высоте, где у них был мощный железобетонный дот. Он яростно хлестал пулеметными очередями, выкашивая бойцов из наступавших подразделений советских войск. А расположившийся в укрытии снайпер методично отстреливал наших офицеров. Даже вызванная на подмогу авиация не смогла уничтожить этот дот.
И тогда было дано задание разведке пробраться ночью к доту и захватить его. В группу дополнительно включили бойца из поволжских немцев, в совершенстве владевшего немецким языком. Разведчики знали, что ночью на высоту должен идти фашистский связной. И поволжский немец должен был узнать у него пароль. На задание вышли, когда высоту накрыла темнота. Связного ждали в засаде несколько часов. Белые маскхалаты сливались со снегом. Это было 27 декабря. За четыре дня до нового 1944 года. У подножия дота расхаживал часовой. Огонек его сигареты периодически вспыхивал вдали. Разведчики, обвешанные запасными дисками к автоматам, противотанковыми гранатами, молча лежали в снежной траншее. Связной, доставлявший обитателям дота продукты, появился на тропинке лишь перед рассветом. Его скрутили без звука. Поволжский «земляк» сказал, что в обмен на пароль ему сохранят жизнь.
«Волшебное слово» заставило защитников дота открыть бронированную дверь. Нападение было молниеносным и результативным. Разведчики выпустили зеленую ракету-сигнал своим, что дот взят. Утром командир полка обещал им подмогу. Но фашисты ринулись на штурм раньше. И атака была такой массированной, что девять отчаянных храбрецов-разведчиков полегли, не дождавшись подкрепления. Георгий Пономарев, взявший на себя командование после гибели комвзвода, был тяжело контужен. Поднявшиеся на высоту однополчане сочли его тоже погибшим, как и других. Вырыли в промерзшей земле неглубокую братскую могилу и опустили в нее тела товарищей. Командира взвода положили с краешку, старшина Чуйков, прощаясь, накрыл ему лицо солдатской ушанкой. Полк ушел вперед. А старший сержант Пономарев очнулся и, разрыв засыпавшую его землю, выбрался наружу. Была глубокая ночь, он пополз, потом пошел наугад, упал в какую-то воронку и снова потерял сознание.

Освенцим и Бухенвальд
Его подобрали немцы. Погрузили в эшелон и - в лагерь военнопленных. Сначала на Украине. Потом в Польше. Наши войска наступали, и узников концентрационных лагерей перемещали дальше в германский тыл. Во время одного из переездов он бежал. Шел ночью, днем прятался. Поймали. И отправили в лагерь смерти Освенцим. Но советские войска уже подходили к Кракову. И Пономарева вместе с другими узниками Освенцима переводят в Бухенвальд. Военнопленных из командного состава советской армии фашисты боялись долго держать в одном месте, опасаясь того, что у русских «какой-то удивительный инстинкт организованности».
Через несколько дней пребывания в Бухенвальде Пономарев стал догадываться, что здесь действует какая-то подпольная организация. Позднее он узнал, что ею руководил подпольный центр, возглавляемый офицерами Советской Армии, узниками лагеря смерти Николаем Симаковым, Иваном Смирновым и Николаем Кюнгом.
Подполковник Смирнов, которого многие в лагере знали и уважали, однажды через подружившегося с Пономаревым советского офицера - члена подпольной организации - пригласил Георгия побеседовать. Недавний разведчик получил задание - переправить в концлагерь спрятанные возле железнодорожной станции в тайнике оружие и боеприпасы. Кто доставил их в этот тайник, Пономарев так и не узнал. Он тогда работал на станции, нагружал на подводы трупы военнопленных, которые умирали по дороге в лагерь. Вместе с Василием Московым (капитаном-танкистом) они стали подсовывать под трупы винтовки, карабины. Везли к крематорию, где сжигались трупы. Здесь оружие принимали верные люди и прятали в другие тайники. Пономареву как разведчику доверили также наблюдение за тем, как меняется состав эсэсовцев на постах, какое у них вооружение и распорядок дня. К апрелю 1945 года подпольное сопротивление в лагере смерти окрепло. Боевые пятерки (каждый член организации знал не более пяти человек) ждали сигнала к восстанию. Дату его откладывали, поджидая, чтобы как можно ближе к концлагерю подошли войска американских союзников. И вдруг 8 апреля 1945 года немцы отдали команду построить всех узников на площади для эвакуации. Из подпольного центра поступил приказ: никому не выходить. Далекие залпы орудий наступавших американцев сулили скорое освобождение, а полыхавшие рядом день и ночь печи лагерного крематория - смерть. Неповиновение каралось смертью.
Гитлеровцы в бешенстве били заключенных прикладами, выгоняя их из бараков. Центру стало известно, что всех узников должны уничтожить.
И тогда поступил приказ - к восстанию. 11 апреля все подпольные подразделения получили оружие: по три-четыре винтовки, несколько гранат и пистолетов.
Георгий Федорович Пономарев в деталях помнит этот день. Свойство есть у памяти такое: с возрастом отчетливо помнить минувшее и подчас забывать то, что было недавно.
Так вот, тогда 11 апреля, как рассказывает ветеран, в 15.15 завыла сирена и сразу же у центральных ворот прогремел взрыв. Часть подпольщиков ринулась к пулеметным вышкам. Часть - к пожарным машинам - таранить ограждение лагеря. Вскоре в руках восставших оказались склады с оружием. Центр дал команду: лагерь не покидать. Нельзя было оставлять без помощи и защиты стариков, больных, детей.
Георгий Пономарев оставался в Бухенвальде до самого подхода американских войск. А потом - снова эшелон. Теперь уже на Родину.

Встреча на Эльбе
В Дрездене, где была остановка, он вышел из вагона с чайником набрать воды. Навстречу шел какой-то старшина с полным котелком, вдруг остановился и воскликнул: «Товарищ, до чего же вы на нашего командира взвода похожи». «А где твой командир?» - спросил Пономарев. «Погиб». «Ты уверен, что погиб?» «Я сам его в братскую могилу закопал и лицо ему ушанкой прикрыл».
«Чуйков, ты?» Онемевший Чуйков выронил котелок и сел, где стоял. Потом повел «воскресшего» комвзвода к командиру полка. Тот расспросил Пономарева и приказал выдать офицерское обмундирование, оружие и лейтенантские погоны. К званию разведчик был представлен еще до того памятного боя под Софиевкой и даже после «смерти» представление не было отозвано.
Но через четыре дня службы в родном полку Пономарева вызвали в «особый отдел». Офицер СМЕРШа сорвал с него погоны, заявив, что мы, мол, еще проверим, чем ты в плену у немцев занимался. Пономарев выхватил пистолет, смершевец - свой. К счастью, вошедший в этот момент комполка скомандовал: «Оружие на стол». А потом пригласил Пономарева и сказал: «Езжай с первым эшелоном на Родину. Здесь особисты ни тебе, ни мне покоя не дадут».
«Проверку» он проходил в Башкирии, под Уфой. Ему повезло. Его не загнали, как других, побывавших в плену, в ГУЛАГ. Довольно быстро пришло подтверждение, что не запятнал он себя ни предательством, ни сотрудничеством с немцами, что действительно был представлен к лейтенантскому званию, и оно ему присвоено.
Погоны вернули и направили на Дальний Восток, воевать с Японией. Побывал в Харбине и Порт-Артуре. Храбро сражался с подразделениями Квантунской армии.
А когда вернулся домой, узнал, что еще в 1944-м мать получила на него похоронку. А он вернулся с двумя орденами Великой Отечественной войны I и II степеней, множеством медалей. И шутил: «Смерть меня подождет».
Хотя тот смертельный бой под Софиевкой напоминал о себе еще не раз. В 1985-м, в юбилейный год 40-летия Победы, когда по всей стране на волне перестройки ширилось стремление к увековечению памяти, его брат получил из Софиевского райвоенкомата письмо, что имя погибшего в боях за Украину старшего сержанта Георгия Пономарева увековечено на памятной плите братской могилы на поле колхоза «Ленинский шлях».

Медаль от президента Украины
Ему так и не удалось побывать на том поле и поклониться той могиле, где лежат боевые товарищи. Подвело здоровье. После многих лет работы в «Сельстрое» и «Ремстрое» вышел на пенсию. И как-то стал болеть. Старые раны «ударили» по ногам. Вот уже много лет они не ходят. Но разведчик не сдается. Научился «ходить» на руках, правда, только по дому, иногда выбирается на крылечко поговорить с соседкой. На досуге, которого теперь много, читает военные мемуары, смотрит телевизор. Когда узнал, что в честь 60-летия Победы учреждена медаль «60 лет освобождения Украины» и ею награждают всех, кто освобождал бывшую советскую республику, обратился в Днепропетровский облвоенкомат, заявив о своем праве на медаль. Ему ответили, что вы, мол, у нас погибшим числитесь. Но пообещали, что вопрос о награждении будет решен положительно при условии направления в адрес комиссариата решения суда о том, что Пономарев Г.Ф. признан живым.
И Георгий Федорович обратился в суд, просив «установить факт тождества личности старшего сержанта Пономарева Георгия Федоровича, считавшегося погибшим, личности ветерана Великой Отечественной войны Пономарева Георгия Федоровича». Суду были представлены документы, газетные вырезки, свидетельства жены Надежды Ивановны, соседей, которым он часто рассказывал о своих фронтовых подвигах.
Постановление о награждении ставропольского ветерана медалью защитника Украины было подписано лично президентом этой страны.
Вручали ее Георгию Федоровичу в маленьком домике в переулке Пионерском, где он живет последние 20 лет.
Он по-прежнему оптимист и балагур. «Шагая» на руках за женой на кухню, приговаривает: «За пехотой конница, кто за ней угонится». На вопрос нашего фотокорреспондента, какие упражнения делает для тренировки рук, предлагает: «Давай поборемся».
Минувшим летом они с женой были в госпитале для ветеранов в Горячеводске. Подлечились. Обоим - девятый десяток. Живут, поддерживая друг друга.
И дай Бог им здоровья!

Галина СЕРГУШИНА.