ОДНИМ КОТОМ МЕНЬШЕ, или игры, в которые играют наши дети

ОДНИМ КОТОМ МЕНЬШЕ, или игры, в которые играют наши дети

В этом районе я оказалась в поисках знакомых, купивших здесь новую квартиру.

Погода стояла на редкость теплая, и, если бы не грязь во дворах, прогулку можно было бы считать приятной. Я не спеша бродила, поглядывая на номера домов. Вдруг до моих ушей донесся странный звук, похожий на плач ребенка. Я огляделась. Неподалеку толпилось несколько мальчишек лет семи-восьми. Похоже, кричали оттуда. Я быстро направилась туда, завидев меня, ребята бросились врассыпную. У одного из них я заметила в руке топор. «Наверно для костра хотели дров нарубить, да кто-то себя по пальцу стукнул», - пронеслось в голове. Помнится, в детстве мы тоже тайком жгли во дворе нашей пятиэтажки костры и жарили в них картошку. Однако, подойдя к месту сборища, никаких дров не увидела. Зато увидела аэрозольный баллончик, два полиэтиленовых пакета и... отрубленную голову котенка с обожженными усами и выколотым глазом. Видимо, прежде чем предать бедное животное смерти, над ним основательно поизмывались. Присмотревшись, я заметила неподалеку и обезглавленное тельце. При жизни этот котенок походил на маленького тигренка – серая шкурка была раскрашена ровными, будто нарисованными полосочками. Я оцепенела. Во времена моего детства, при виде «бесхозного» животного у детей появлялось только одно желание – обогреть, накормить, построить домик, или, если повезет и разрешат родители, взять к себе в дом. Наверное, случаи живодерства были и тогда, но видеть подобной жестокости мне прежде не доводилось. А сама мысль, что это сделали восьмилетние (или моложе?) дети, повергала в шок. Если бы не топор в руках одного из мальчишек, и не их стремительный побег, мне бы и в голову не пришло, что это сделали они.
Про жестокость подростков говорят много, но вот об изуверстве детей столь нежного возраста, как-то не слышала. Выходит, жестокость «молодеет» на глазах? На наших с вами, заметьте!
У дорожки появилась импозантная дамочка. «Вот, посмотрите, что с котенком сделали!» - попыталась поделиться с ней я пережитым ужасом. На лице той появилась брезгливая гримаса и она недовольно заметила: «Подумаешь! Одним котом меньше...» и демонстративно отвернувшись, быстро ушла прочь.
Из ступора меня вывел женский голос: «Тиша! Кис-кис-кис!» Я увидела еще нестарую женщину, держащую в руке кусочек колбасы. «Вот, - извиняющимся голосом сказала она, - гулену своего домой зазываю. Маленький еще, боюсь заблудится».
Больше всего на свете мне хотелось, чтобы она не заметила растерзанного котенка, и уж тем более, чтобы он оказался не «ее Тишей». В зовущем голосе было столько любви и заботы, что я почему-то решила, что кроме этого кота у нее никого нет. Она подошла поближе и увидела то, что лежало на мокрой земле, и когда-то было полосатым красавцем. Ее крик спустя несколько дней еще стоял у меня в ушах.
Она нежно погладила обезглавленное тельце и, сняв плащ, бережно положила останки своего Тиши туда. И ушла, прижимая эту горькую ношу к себе так, словно запоздало пыталась защитить своего любимца от жестокости малолетних извергов.

Лилия ЯЦЫК, г. Георгиевск.