КАК Я РАБОТАЛА «ТЕТЕЙ МАШЕЙ»

КАК Я РАБОТАЛА «ТЕТЕЙ МАШЕЙ»
Лилия ЯЦЫК

Если провести по памяти, как по переводной картинке, то сквозь годы проступит множество лиц и событий, в том числе продавщица тетя Маша, торговавшая в кондитерском отделе гастрономчика неподалеку от нашего дома. В своем белоснежном халате с рукавами-крылышками и кокошником из фольги, в этом сладком царстве она казалась нам, малышне, сказочной Царевной Лебедь. Когда в дом приходили гости и мне задавался традиционный вопрос: «Кем ты хочешь быть?», я неизменно отвечала: «Тетей Машей». Родители, пристыженные приземленностью моей мечты, сконфуженно молчали, а я терпеливо объясняла, кто такая «тетя Маша».
Я взрослела, диапазон ответов на этот вопрос стремительно рос. В десятом классе пошел процесс фильтрации, и, в конечном счете, был выбран институт, абсолютно далекий от заветной детской мечты. Казалось, жизнь делала все, чтобы я никогда не стала «тетей Машей». Однако оказаться по ту сторону «баррикады», то бишь, прилавка, все же пришлось, хотя и много лет спустя.
Как-то случайно натолкнулась на Марину - подругу, с которой мы не виделись лет десять. На радостях заскочили в кафе, посплетничали, обменялись адресами, телефонами. Я была рада возобновить дружеские отношения, но не думала, что моя помощь потребуется так скоро. Телефонный звонок настиг меня в постели уже на следующий день без пяти шесть. Я судорожно схватила трубку, полагая, что в такое время могут звонить только с чем-то экстренным. Звонила Маринка. Она плаксиво просила подменить ее на рынке, стала канючить, грамотно спекульнула детьми и старухой-матерью, и я сдалась.
Через час я стояла у палатки с парфюмерией, а подруга с легким сердцем упорхнула по делам. Инициативу приобщения к «рыночной экономике» взяли в свои руки соседки по торговле, бросавшие в копилку базарного «декамерона» истории, напоминавшие страшилки после отбоя в пионерских лагерях. Амплуа вурдалаков и прочей нечестии здесь, однако, занимали налоговые инспекторы, истеричные покупатели и бессовестные «хозяева». Полностью деморализовав меня своими рассказами, дамы с чувством выполненного долга отправились «по своим шатрам».
Оставшись один на один с товаром, я занервничала. Во-первых, настораживала встреча с «хозяином». Маринкино «он нас с тобой и не различит» вызывало большие сомнения. Я - невысокая блондинка, подруга - рыжекудрая Брунгильда, под два метра ростом.
Однако волнения, и вправду, оказались напрасны. Южный красавец не замечал или не хотел замечать ничего, кроме своего «навороченного» сотового. С именами тоже проблем не было, поскольку обращался он ко всем одинаково: «Эй!». Его пребывание на рынке уложилось минут в двадцать, и я облегченно вздохнула.
Появились первые клиенты - студенты и старшеклассники. Они долго нюхали дорогой парфюм, а потом вальяжно отходили прочь.
Примерно через час такой «торговли» к палатке подошел обшарпанный мужичонка. Как пояснили словоохотливые соседки, рыночный сторож - дядя Миша. Он примостился на стульчике у моей палатки, видимо, собираясь остаться надолго. «Распугает всех покупателей», - вздохнула я, не рискуя, впрочем, турнуть незваного гостя.
Показалась очередная «партия» клиентов. По виду расторговавшиеся селянки. Они долго молча стояли у прилавка, а потом нерешительно поинтересовались: «А с запахом лимончика есть?» Не успела я сообразить что к чему, как дядя Миша взял инициативу в свои руки, да так, что я махнула рукой и просто наблюдала, как виртуозно он «пропихивает» «мой» товар. Ободренные любезным обхождением, селянки развеселились и даже стали примитивно кокетничать: «Мне бы что-нибудь для моего борова покрепче и подешевле», - игриво просила женщина средних лет. «Паленой водки, мадам?» - галантно острил в ответ дядя Миша, подавая ей недорогой мужской одеколон. Народ одобрительно похохатывал. А «Красную Москву» еще выпускают?» - «Хватит политики, мадам, берите уже что-нибудь беспартийное». «Мне французские, но не дорогие». «Только для вас», - интимно шептал «мадам» в ухо дядя Миша, и та радостно прятала флакон в необъятных баулах.
К середине дня торговля шла вовсю. Я на подхвате - распаковываю коробки, сую под чужие носы крышки от флаконов и даже выдаю что-то про модный запах и аромат весны. А когда дядя Миша куда-то исчез, САМА продала флакон дорогих французских духов подвыпившиму мужичку. Тот почему-то называл меня «сестрой» и просил выбрать для его женщины что-нибудь на свой «прикид». Я честно подала «Шанель», хотя несколько побаивалась реакции на немалую цену. Мужик пальцами, густо украшенными синими перстнями, ловко отсчитал купюры. Однако на этом мои удачи кончились. Оставшись без дяди Миши, как слепой без поводыря, я бездарно простояла до тех пор, пока не появилась Маринка и не закрыла палатку.
«Может, в напарницы пойдешь?» - подсчитывая барыши, предложила она. «Нет», - твердо сказала я. И, ликуя, что мой «торговый» день наконец закончился, побрела домой. А по дороге думала: «Ну и что ж, что торговля - это не мое, все равно здорово, что мечты детства хоть иногда сбываются»!.