КРАСОТА ТРЕБУЕТ ЖЕРТВ, ИЛИ ЖЕРТВЕ КРАСОТА НЕ ТРЕБУЕТСЯ

КРАСОТА ТРЕБУЕТ ЖЕРТВ, ИЛИ ЖЕРТВЕ КРАСОТА НЕ ТРЕБУЕТСЯ
Лилия ЯЦЫК

Лично у меня особых претензий к своей внешности нет. Хотя, если честно, родиться синеглазой блондинкой, с осиной талией и роскошной грудью я бы не отказалась. Но нет, так нет. Живу - не жалуюсь. Зато моя подруга Вика просто помешана на своей внешности. Едва попадаешь к ней в дом, как натыкаешься на разбросанные повсюду баночки, флакончики омолаживающих масок и кремов. Однако поздний телефонный звонок сообщил, что, во-первых, весна, а во-вторых, разочаровавшись во всех чудодейственных средствах, Викуся решила действовать радикально. А именно: для начала - увеличить губы. По словам врача, процедура омолаживающе отразится на всей ее внешности. Для моральной и, если понадобится, иной поддержки, подруга попросила пойти «туда» с ней. Я человек любопытный, да вдруг и правда понадоблюсь....
Не успела я перешагнуть порог клиники и отправить Викусю в кабинет, как ко мне подошел мужчина лет тридцати пяти, судя по униформе, работник клиники и с нескрываемым любопытством уставился на мой нос. Хотя претензий к этой части лица я имею меньше всего. «Если мы подрежем вам кончик носа, вы будете выглядеть эффектнее», - неожиданно выдал он. «Спасибо», - хихикнув, ответила я, представив себя в роли Буратино, которому укорачивают нос. «Спасибо «да» или «спасибо «нет», - уточнил неугомонный специалист. «Спасибо, нет», - погасив веселье, твердо ответила я. «А если подтяжку сделать, вообще конфетка будешь!» - почему-то перейдя на «ты», не отставал доктор. Я демонстративно отвернулась. «Пожалеешь», - на всякий случай предостерег он. «Может быть», - послушно согласилась я, в надежде, что меня оставят в покое.
«Валентин Николаевич! На минуточку!» - раздался вдруг зычный голос, и мой собеседник исчез в одном из кабинетов.
Я ожидала в холле. Подруги все еще не было, зато минут через десять появился знакомый приставала. Он еще раз придирчиво оглядел мое лицо и строгим голосом пригласил в кабинет. Я прошла. Там он плюхнулся в кресло, приветливо улыбнулся давно небритой физиономией и снял с головы медицинскую шапочку. Под шапочкой оказалась лысая черепушка, которую он старательно поскреб всей пятерней. Не скрою, это произвело на меня сильное впечатление - доктор до неприличия смахивал на персонаж фильма ужасов. Я попятилась к двери, а он фамильярно предложил: «Да ты садись. Я вот когда в реанимации работал...». Тут эскулап рассказал пару историй, которые после бутылки коньяка, может, еще бы и пошли, но на трезвую голову воспринимались не очень. Он продолжал молоть всякую чушь, не забывая, впрочем, периодически предлагать то подрезать веки, то укоротить нос, то сделать подтяжку. Мне показалась забавной маниакальная упорность, с которой он настаивал преобразить мою внешность. Я было уже хотела вклинить в его монолог свою историю про одного назойливого врача, как неожиданно открылась дверь в кабинет: «Валентин Николаевич! Сколько можно? Вас же ждут!».
«Ну, давай!» - доктор со всей дури стукнул меня в знак прощания по плечу и на всякий случай еще раз предложил: «Ну, хоть «мимику» уберем, а? Знаешь, прикольно будет! Приходи. Ага?». Я вышла из кабинета вслед за доктором и хотела приземлиться в кресло, как меня кто-то потянул за рукав. Напуганная нравами клиники, я вздрогнула. Передо мной стояла Викуся. Губы подруги выглядели так, словно их основательно искусали пчелы, и смотрелись как две несвежие сардельки. Она что-то промычала и мы побрели к выходу.
Гардеробщица с любопытством наблюдала, как дрожащими руками мы дергаем входную дверь не в ту сторону, даже не пытаясь помочь. Впрочем, что мы? По ее непроницаемому лицу чувствовалось, что здесь она видала вещи и покруче. Когда, наконец, мы выбрались из клиники, я почувствовала ни с чем не сравнимое счастье.
«Красота требует жертв»,- спустя некоторое время изрекла отошедшими от наркоза губами Викуся. Я деликатно промолчала, а про себя подумала, никто ведь не сказал, что эти жертвы требуются от меня, и облегченно вздохнула.