«ГОСУДАРЕВЫ ЛЮДИ» И ПРОВИНЦИАЛЬНЫЕ АМБИЦИИ

«ГОСУДАРЕВЫ ЛЮДИ» И ПРОВИНЦИАЛЬНЫЕ АМБИЦИИ
Александр Емцов

«НАПЕЧАТАЙТЕ, ЧТО Я БЫЛ ПРАВ»
В конце прошлого года прокурор Туркменского района Д. Барабаш прислал в редакцию письмо. Его можно было бы озаглавить «Напечатайте, что я был прав». «Считаю необходимым, - написал он, - в ближайшем номере возглавляемой Вами газеты опубликовать информацию о правильности позиции стороны обвинения (то есть прокуратуры - А.Е.), подтвержденной вступившим в силу приговором суда, о наличии в действиях Ахметова С.Х. состава преступления, предусмотренного ст. 318 УК РФ».
Прокурор напомнил о моей статье «Из мухи - «слон» размером в год колонии-поселении» за 9 июня прошлого года. Тогда я писал о не стоящем выеденного яйца конфликте между жителем аула Чур Туркменского района Ахметовым и мастером-контролером местного участка ГУП «Ставрополькоммунэлектро» О. Гвозденко, превращенном усилиями местных прокуратуры и суда (судья И. Мелихов) в громкое уголовное дело. Гвозденко пришла переделать выявленное накануне неправильное подключение, а хозяин обругал и даже ударил, хотя сам это категорически отрицает, а свидетели дают противоречивые показания. Тогда я высказал сомнение, что прокуратура и суд незаконно квалифицировали это преступление как применение насилия в отношении представителя власти, повлекшее такой серьезный приговор. Другая бы статья УК потянула в лучшем случае на штраф. Потому что мастер-контролер коммерческой организации, какой является «Ставрополькоммунэлектро», не может по определению являться представителем власти. Если и судить Ахметова, то по статьям, квалифицирующим конфликт между обычными людьми и предусматривающим гораздо меньшую ответственность, во всяком случае - не изоляцию от общества.
Так вот, прокурор Барабаш в качестве своей правоты и неправоты моей приводит постановление Президиума краевого суда от 11 ноября 2010 года, который признал квалификацию деяний Ахметова законной и обоснованной. И даже процитировал этот документ: «Вывод суда о виновности Ахметова в применении насилия, не опасного для жизни и здоровья, соответствует фактическим обстоятельствам дела, основан на проверенных в судебном заседании доказательствах, анализ которых дан судом в приговоре. Действия Ахметова правильно квалифицированы по ч. 1 ст. 318 УК РФ».
Против лома нет приема. Спорить с таким правовым тяжеловесом, как президиум краевого суда, трудно. Да мы и не будем. Мы попытаемся лишь еще раз прочитать его постановление. Но не формально, как это делает прокурор, не с позиции торжества над другой точкой зрения и подтверждения своей правоты, а по-человечески, с позиции сострадания к осужденному, с позиции справедливости. Которая, как нам кажется, и может быть единственно верным критерием любого приговора.
ПРЕЗИДИУМ ПРОКУРОРА ПОДДЕРЖАЛ, НО СРОК СКОСТИЛ
За две недели до заседания президиума, а именно 28 октября, на свет появилось постановление судьи краевого суда Н. Гридчиной о возбуждении надзорного производства. Оно нам интересно как документ, где юридическим языком сформулированы некоторые сомнения, которые я высказывал в статье. Прежде всего - о чрезмерности наказания. Судья посчитала, что судом первой и второй инстанций не учтены смягчающие обстоятельства. А именно, что Ахметов ранее к уголовной ответственности не привлекался, характеризуется положительно, имеет на иждивении троих несовершеннолетних детей. Изоляция от общества крайне неблагоприятно отразилась на всех членах семьи. Вывод - «мера наказания назначена без учета влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи».
Второе, на что обратила внимание судья краевого суда, так это на необходимость проверить, не вышел ли районный суд за пределы рассмотрения апелляционной жалобы по уголовному делу. Напомним, как происходили события. Гвозденко обратилась в мировой суд с частной жалобой. Тот прекратил дело якобы за примирением сторон. Но районный суд, куда с апелляцией обратился Ахметов (заметьте, не обвинитель, а обвиняемый не хочет такой формулировки «примирение сторон», поскольку примириться в той ситуации значило согласиться с обвинением, что он бил Гвозденко, а он утверждал, что этого не делал), отменил постановление о прекращении дела. И направил материалы расследования в следственный комитет для возбуждения дела по уже известной нам
ч. 1 ст. 318 УК. Вот судья краевого суда и посчитала необходимым еще раз проверить законность всех этих решений.
Президиум сомнения Гридчиной в части неоправданной строгости наказаний поддержал полностью. И выпустил Ахметова на свободу. Изменил приговор и скостил срок лишения свободы с года до трех месяцев - фактически по факту отсидки. Хотя по квалификации дела по ст. 318 поддержал решение предыдущих судов.
Прокурор Барабаш, нажимая на последнее, почему-то именно о сокращении срока Ахметову умалчивает.
Мне кажется, что если бы Ахметов на момент заседания президиума отсидел всего месяц, ему скостили бы срок именно до этого месяца. Потому что только слепой не увидит в его деле чрезмерную строгость наказания. У нас даже за убийство по неосторожности дают порой условный срок. А здесь, если даже исходить из того, что Ахметов действительно ударил Гвозденко, никаких последствий не наступило: мастер-контролер даже не прервала работу, в лечебное учреждение не обращалась, ни гематом, ни ссадин проведенная впоследствии экспертиза не засвидетельствовала. Да и сама ее готовность к примирению говорит о многом. Ну, повздорили, с кем не бывает. Отправлять за это человека в тюрьму?
Интересно, что эти выводы президиума краевого суда совпали с позицией уполномоченного по правам человека в Ставропольском крае А. Селюкова. «Что касается меры наказания в виде лишения свободы сроком 1 год с отбыванием в колонии-поселении, - написал он в ответе Ахметову, - по-моему мнению, она является слишком суровой и не отвечает принципу справедливости приговора». Алексей Иванович всю жизнь проработал прокурором, в том числе прокурором края, и знает, о чем пишет.
По большому счету прокурор Барабаш, увидевший, что его принципиальность в щепки разбилась о гуманизм краевых законников, должен был молчать. Как-никак, человек в результате этой принципиальности оказался в заключении, наказание признано чрезмерным. И уж во всяком случае, не писать в редакцию письма с требованием обнародовать свою правоту. Но прокурор, не видя всей двусмысленности своей позиции, пишет. Что это? Профессиональные амбиции? Во всяком случае, не утверждение законности.
ПОСЛЕВКУСИЕ ОТ ПРИГОВОРА
Уже через несколько дней после заседания президиума краевого суда Ахметов вышел на свободу. Заехал в редакцию сказать спасибо за поддержку. Никаких страстей про колонию не рассказывал, но видно было, что след она в его душе оставила. Он как-то потух. Прибывший с ним адвокат сказал, что, возможно, они, при всей благодарности к президиуму краевого суда за сокращение срока, будут обжаловать его постановление в Верховном суде. Цель - добиться реабилитации.
- Почему бы и нет? - сказал я. - Если уверен, что не виновен, иди до конца.
Встреча происходила как раз в те дни, когда после покушения на журналиста газеты «Коммерсант» О. Кашина в нашем обществе разгорелась дискуссия, как защитить журналистов от насилия. В частности, звучали предложения занести нашу профессию в перечень тех должностных лиц, которые являются представителями власти, и за преступления в отношении которых предусмотрена более строгая ответственность перед законом. Но, слава Богу, такие предложения журналистское сообщество не поддержало. Не захотело таким образом переходить в особую касту, отрываться от народа.
Так что история Ахметова, где на толковании что такое должностное лицо и какая наступает повышенная ответственность за покушение на него, построен обвинительный приговор, была, что называется, в тему.
- Давайте глянем на это, - сказал адвокат, - в свете той самой
ч. 1 ст. 318 УК, по которой судили Ахметова. Журналисты, которые выполняют общественную задачу и не случайно называются самим обществом четвертой властью, не являются представителем власти, а мастер-контролер электроучастка - является? Где здравый смысл?
Копаться в статьях Уголовного кодекса - дело неблагодарное. Не всякий читатель поймет. Но все же давайте попробуем. Я пересказываю здесь и доводы адвоката, и свои сомнения. Суд в приговоре Ахметову объяснил это тем, что, «в соответствии с примечаниями к 318 статье УК, представителем власти признается должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости». А раз ГУП «Ставрополькоммунэлектро» обладает функциями руководства работой по выявлению скрытой присоединенной мощности у потребителей, выдачи обязательных предписаний, имеет право беспрепятственного доступа к энергоустановкам, то у его работников в этой части властные полномочия. И Гвозденко, как мастер по учету и контролю за электроэнергией, действует как представитель власти.
Логика, прямо скажем, мне лично непонятная. Во-первых, «представитель власти» - это прежде всего должностное лицо. А правовое понятие термина «должностное лицо» хорошо раскрыто в примечании 1 к ст. 285 УК. Читаем: «Должностным лицом признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, а также в Вооруженных силах, других войсках и формированиях Российской Федерации». Право конкретно. Хорошо видно, что ГУП «Ставрополькоммунэлектро» явно не подходит ни к одной из выше перечисленных категорий. Оно - коммерческая организация, главная цель которой не управление государством, а извлечение прибыли. Единственное отличие его, например, от редакции нашей газеты, - это что действует на основе государственной собственности. Чтобы ни у кого не было сомнений, пленум Верховного суда РФ прямо подчеркнул: «Судам следует отграничивать действия должностных лиц от деяний других лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации, основной целью деятельности которых является извлечение прибыли...» Но даже и не ко всем начальникам в коммерческой структуре можно отнести это разъяснение пленума. Читаем далее: «К лицам, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, относятся лица, выполняющие функции единоличного исполнительного органа, члена совета директоров или иного коллегиального исполнительного органа, выполняющие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в этих организациях...» Мастера-контролера тут явно не просматривается даже при самом богатом воображении.
За формулировками пропал человек
Постановление пленума Верховного суда, о котором речь, называется «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и превышении должностных полномочий» (от 19 октября 2009 г. № 19). Всякие дополнительные права в нашем обществе обременены дополнительной ответственностью. И в большей степени защищенные законом должностные лица несут большую, чем все мы, ответственность перед этим самым законом. Статья 318 УК защищает права должностных лиц, наделенных властными полномочиями. А статья 285 УК, применение судами которой анализировал пленум, своего рода зеркальная, устанавливает повышенную ответственность этих лиц перед законом. Выходит, что раз мы отнесли Гвозденко к лицам, наделенным властными функциями, то и отвечать перед законом в случае чего она и ей подобные должны по статье 285? Совсем нет. В судебной практике одного из Астраханских судов нахожу пример, когда прокуратура квалифицировала действия электромонтеров, контролирующих счетчики и необоснованно приписавших нарушение энергопотребления, именно по статье 285 УК, как должностное преступление, а суд переквалифицировал его в процессе рассмотрения на другие, более щадящие, статьи. А именно «покушение на причинение имущественного ущерба собственнику путем обмана». То есть суд сказал, что электроконтролер - совсем не важная шишка. И если он сжульничал, то не как должностное лицо с опасными для всего общества последствиями, а как рядовой гражданин. И опасность от этого не в целом для общества, а только для конкретных лиц. Поэтому и ответственность меньше. Обобщая практику, президиум Астраханского областного суда подтвердил, что такая переквалификация была обоснована.
Конечно, у нас не прецедентное право. И пример соседей не может быть положен в основу приговора нашего суда. Но задуматься о единообразии правоприменения заставляет.
Не знаю, подаст ли Ахметов надзорную жалобу в Верховный суд. Но мы сочли необходимым обнародовать аргументы его стороны. Чтобы все, в том числе и прокурор Барабаш, лишний раз задумались. Формулировки формулировками, но за ними - судьба человека.