Нужны бюджетные коровы?

Нужны бюджетные коровы?
Галина Сергушина

Согласна, что заголовок несколько двусмысленный. Поскольку о том, что бюджет «доят», уже говорено-переговорено. Но в данном случае речь идет действительно о коровах, тех самых четвероногих, рогатых, с выменем, полным вкусного и полезного молока. Продолжающийся спад поголовья в молочном животноводстве может привести Ставрополье к преимущественному потреблению молочной продукции с соседней Кубани.
Об этом с тревогой говорил на прошедшей коллегии министерства сельского хозяйства края председатель комитета по аграрным вопросам и продовольствию Думы Ставрополья Александр Шиянов. «Молочный» вопрос был главным на коллегии. По словам заместителя министра сельского хозяйства Владимира Чернова, курирующего отрасль, ее удельный вес в аграрном секторе края составляет 15 процентов. Однако в общественном животноводстве производится только 18 процентов молока, остальное - в личных подсобных хозяйствах граждан.
В 2010 году, по сравнению с 2009, в сельхозпредприятиях снова произошло сокращение поголовья. На 0,4 процента. И именно этот минус не позволил краю рассчитывать на федеральные субсидии на кормопроизводство. Потому что субсидии дают только тем регионам, где нет падения.
Рогатых кормилиц забивают из-за убыточности отрасли, сдают на мясокомбинаты за кредиторскую задолженность, избавляются от них из-за инфекционных заболеваний. Вот недавно опять несколько районов «прогремели» в связи с бруцеллезом.
Пресловутые 0,4 процента, из-за которых Ставрополье не получит «кормовых» субсидий, - это всего 1400 коров. Министр сельского хозяйства края Игорь Журавлев сердито упрекал начальников райсельхозуправлений за то, что неправильно посчитали буренок. Кочубеевский сельхозначальник пытался оправдаться тем, что не попавшие в статистику коровы из их района вообще-то есть, но содержатся на кошарах, куда хозяева этих кошар чиновников, желающих сосчитать их живность, не пускают. Оправдания не были приняты.
Понятно, что кто-то должен отвечать за то, что край оказался в пролете по субсидиям. Однако и районным сельхозчиновникам можно посочувствовать: какие у них сегодня механизмы воздействия на акционеров и частников? Механизм может быть только один - закупочная цена на молоко. А она за килограмм 3,4-процентной жирности в крае варьируется для сельхозпредприятий, которые сдают охлажденное, от 9,5 до 17 рублей, а для частников - от 12 до 15 рублей. При этом в сезон бывает, что владельцы личных подсобных хозяйств вынуждены соглашаться на цену в 4,5 рубля и даже в 4.
Для многих дешевле корову зарезать и пустить на колбасу. При этом, как сказал Чернов, в Евросоюзе самая высокая закупочная цена на молоко в пересчете на наши рубли не превышает 11 рублей. Неудивительно, что молочко для нас, потребителей, мало-помалу переходит в разряд деликатесов из-за «золотой» цены.
Чтобы сохранить имеющихся буренок, отрасли оказывается господдержка. Как прозвучало, в 2008 году из бюджета края на двухрублевые дотации за литр молока было выделено 122 миллиона рублей, в 2009 - 134 миллиона, в 2010 - 120 миллионов, а в 2011 - 152 миллиона. На первый взгляд цифры весомые. Но в 2011 году господдержку получат только владельцы личных коров, а сельхозпредприятиям дотации не предусмотрены. Да и в частном секторе эти дотации «закроют» только 15 процентов потенциальных получателей-владельцев личных буренок.
Сегодня в крае производится немногим более 900 тысяч тонн молока. Чтобы иметь необходимое количество в соответствии с нормами потребления, нужно, по словам Александра Шиянова, производить не менее 1 миллиона 400 тысяч тонн. Рассчитывать на то, что выручит частник, слишком оптимистично. Частников, несмотря на господдержку, не устраивает низкая закупочная цена. Есть проблемы с кормами, сельсоветы не обеспечивают людей сенокосами. Министр сельского хозяйства тут же дал задание начальникам райсельхозуправлений проработать эти вопросы.
У сельхозпредприятий, лишившихся дотаций, свои проблемы. Даже в лучших хозяйствах на небольшую прибыль отрасли выходили лишь благодаря дотациям. Сумеют ли без них свести концы с концами, неизвестно.
На коллегии звучали предложения закупать высокопродуктивных телочек, модернизировать производство и делать ставку на семейные молочно-товарные фермы. Но как заставить ставропольских производителей молока сдавать продукцию на местные молзаводы, если на Успенском Краснодарского края и в Карачаево-Черкесии платят больше? Хозяйства ведь, в отличие от чиновников, работают не по административному приказу, а по хозрасчету.
Как остановить падение отрасли, так и не договорились. Министр потребовал от районных сельхозначальников нормальной статистики. Однако статистику в стакане к горячей булочке на стол не подашь. Снова вспомнили о соседях-кубанцах, где дойное стадо в общественном секторе составляет 178 тысяч буренок, обслуживание его обеспечивает работой 48 тысяч человек. А у нас было 25 тысяч коров, осталось 22 тысячи. Остальных перевели на колбасу.
В заключении коллегии прозвучало совсем необычное предложение: закупать коров за бюджетные средства и отдавать в аренду или в субаренду. Кстати, говоря о закупочных ценах на молоко, которые, по мнению районных сельхозначальников, тормозят развитие отрасли и провоцируют ее спад, эти ценовые вопросы не адресовали самим закупщикам. Представители молзаводов и Ассоциации молочников не принимали участия в работе коллегии, видимо, их не пригласили.
Вообще заметно, что у нас производители и переработчики работают как бы в разных упряжках, хотя по утрам стакан молока, видимо, имеют и те, и другие. А вот будем ли иметь его мы? Конечно, будем. Но хотелось бы свое с небольшим сроком хранения, а не «долгоиграющее», которое везут соседи из других регионов.
Может, бюджетные коровы и есть тот спасательный круг, который поддержит отрасль? Только согласится ли минфин края найти деньги еще и на этих коров?