К РУССКИМ ЗАРНИЦАМ ВЕЗЛИ РЕБЯТИШЕК ДОМОЙ

13.02.2013
К РУССКИМ ЗАРНИЦАМ ВЕЗЛИ РЕБЯТИШЕК ДОМОЙ
Галина Сергушина

15 февраля - памятная дата. Начало вывода ограниченного контингента советских войск из Афганистана в Союз. В той войне приняло участие и около 5 тысяч ставропольцев. 122 наших земляка погибли на афганских фронтах. Это о них песня про самолет «Черный тюльпан», в котором матерям везли цинковые гробы. Ну, а тем, кто вернулся живым, очень непросто было вписаться в новую мирную жизнь в своей стране, где шла перестройка.
В «КРАСНОМ ТЮЛЬПАНЕ»
Вячеслав Климов - по-спортивному подтянутый, с обаятельнейшей улыбкой. Он один из лучших в Ставрополе специалистов по лечебному массажу. Пальцами «видит» все проблемные зоны. В его лечебном кабинете в первой городской поликлинике, где он сейчас работает, над столом - картина, на ней пуля в тюльпане и овалом буквы: Союз ветеранов войны в Афганистане. Логотип «русских афганцев». Картина вышита и подарена благодарной пациенткой. Пожалуй, только эта картина и постоянные темные очки на глазах массажиста обратят на какое-то мгновение внимание постороннего человека.

Шустрый ловкий мальчишка из поселка Сонечнодольск Изобильненского района в армию идти хотел. На Туркестанской границе уже служил старший брат. Но когда в 85-м пришла повестка, говорит, что в душе как будто что-то оборвалось, «не испугался, но было какое-то тревожное предчувствие, что что-то случится». Однако за шесть месяцев учебки в Ростове оно забылось, и он добровольцем записался в Афганистан. Когда долетели до границы, оказалось, что потерялась его медицинская карта. Казалось бы, еще одно предупреждение судьбы. Должен был остаться, и борт улетел бы без него. А он - к капитану: вы же знаете, что со здоровьем у меня все в порядке, хочу вместе со своими ребятами... Капитан сказал: помогу.
Из учебки его выпустили младшим сержантом, в Афгане попал в саперную роту, назначили командиром отделения. Он с седьмого класса играл на гитаре и пел. Таких называют душой любого коллектива.
- Полк наш нес самые большие потери из всей дивизии, - рассказывает Вячеслав. - Риск был на кончике ножа, но я всегда любил риск. Вообще Афганистан для нас, прошедших ту войну, - это точка кипения всей жизни. У меня несколько знакомых ребят здесь, в Ставрополе, которые, пройдя Афганистан простыми солдатами, сейчас уже полковники на генеральских должностях. Они все жизненные испытания прошли достойно. А кто-то голову посыпает пеплом и не может выбраться из замкнутого круга обстоятельств. Когда начинают судить тех, кто сломался, я говорю: ребята, если вы не были на войне, не были в пиковой точке, вы сами не знаете, как себя поведете. Разным людям Бог дает разную силу. Даже если человек нераненым пришел из Афганистана, все равно он получил психологическую травму, не всем по силам преодолеть ее.
Самому Вячеславу Климову после тяжелейшего ранения понадобилось беспримерное мужество, чтобы начать жить заново. Он вспоминает:
- За три года до конца войны мы пробовали выводить войска. Собрали всех дембелей с окружающих полков, дали им аккорд дембельский: танкисты должны были подготовить танки, чтобы шли своим ходом, водители - машины. Все дембеля пошли на технике. Мы должны были провести эту колонну к границе Союза и вернуться назад. В Афганистане была очень развита минная война. Мины были какие хочешь: и под камень сделанные, и в коробках, и авторучках. И вот отрезок дороги. Справа и слева горы и камыши, там безвылазно сидели духи. Колонна шла во тьме, погасив все осветительные огни. БМП вели из автоматических авиационных пушек беспрерывный огонь по камышам, шугали духов. Наши два бронетранспортера шли первыми. Я уже был командиром отделения, сапером-кинологом с собачкой, обученной на поиск мин. Подорвалась головная машина. Дальше по отработанной у духов схеме поджигается задняя машина, колонна блокируется. И тогда начинается планомерный расстрел всей колонны. То же самое грозило и нам. Мы с другим бойцом прошли несколько метров впереди подорванной машины и обнаружили еще одну мину. Я ему велел отойти за броню подорванного бронетранспортера, свою немецкую овчарку Энди отвел за камни. Первую мину извлек благополучно, а под ней оказалась незаметно скрытая вторая. И она рванула. В этой ситуации 90 процентов шансов было за то, чтобы я не выжил. Зрение потерял на месте. Бойцу, который был за броней, выбило глаз и осколками изрешетило автомат. Но дорога для колонны была открыта, и она благополучно дошла до Союза.
А нас до ближайшего медсанбата везли на броне. Потом на вертушке в Кундуз, оттуда на самолете - в Кабул. Я 12 суток был без сознания. Очнулся, хирург говорит: курил, пил? Я говорю: нет. Он - потому и сердце выдержало. Потом снова борт. Ташкент. И, наконец, на «красном тюльпане» - это летающий госпиталь ТУ-154 - в Москву. Москва встретила цветами, но я этого не увидел. Когда вынесли носилки, опустил руку под московский ветерок и сказал: вот я и дома. Хотя до дома было еще очень долго и далеко. Госпиталь в Подольске. Военно-Медицинская академия в Ленинграде. Дважды - Филатовская глазная клиника в Одессе. В Подольск приехали мама с отцом и старший брат. «Это была очень тяжелая встреча», - замечает Вячеслав и долго молчит.
В 20 лет после всех госпиталей и многих операций надо было думать, как жить дальше. В стране - перестройка, хозрасчет, пустые прилавки. У него - маленькая пенсия и молодость, опаленная войной. Решил поступить в Кисловодское медицинское училище на массажиста. И он сумел стать профессионалом в своем деле. Душу лечил гитарой. Сам писал музыку, а одно время и стихи к своим песням. И сейчас выступает на концертах, когда собираются ветераны-афганцы. Судьба улыбнулась, и он встретил свою вторую половинку. Жена Лена и дочка Настенька - самые главные и самые любимые люди в его жизни. «Это моя опора», - с нежностью говорит Вячеслав. И еще замечает, что благодарен президенту Путину за то, что он в 2012 году подписал Указ, по которому афганцам стали платить за боевые ранения.
Спрашиваю, что осталось в душе от Афганистана, кроме трагедии, перевернувшей жизнь? - Разные были ситуации. В одном кишлаке афганец угощал нас пловом. Приехали через месяц, он бежит навстречу и кричит по-афгански: «брат» и показывает, что снова хочет меня угостить. А в другом кишлаке при прочесывании от моджахедов наш солдат вошел во двор, там дети и женщины на коленях под паранджами. Он отвел автомат. У нас был приказ советского командования в стариков, детей и женщин не стрелять и не разрушать мечети. И тут из-под паранджи мелькнул нож и вспорол ему живот. Под черным женским покрывалом скрывался мужчина.
Вячеслав замолкает, а потом говорит: прошу вас закончить это интервью моими словами, что все-таки по-доброму мы помним наш Афган. Мы шли на ту войну выполнять интернациональный долг. Мы верили, что защищаем геополитические интересы своей Родины. Для меня патриотизм не пустые слова. Родина - это не чиновники и другие представители власти. Родина - это леса, поля, реки, горы, все то, что с детства становится родным. И когда я слышу от кого-то, что надо было в Великую Отечественную сдаться фашистам, мне хочется по-мужски врезать этому человеку. Мой дед воевал в Великую Отечественную и награжден Орденом Боевого Красного Знамени.
Остается добавить, что через поколение его внук за свое мужество тоже награжден орденом Боевого Красного Знамени.
«АФГАНИСТАН ПЕРЕВЕРНУЛ МОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ»
Все было примерно как в фильме «Девятая рота». Боевая задача - совместно с подразделением афганских «коммандос» выйти в назначенный район, занять господствующие высоты и блокировать широкое ущелье, которое вплотную подступает к дороге. Трасса эта стала в буквальном смысле единственной ниточкой жизни, соединяющей один из районов Афганистана, который пытались блокировать бандформирования душманов, с центром страны. Боевое задание группа выполнила. В газете «Гвардейская доблесть», рассказывая об этой операции, военный корреспондент напишет: «Высота сержанта Умрихина... В отношении Юрия это не только географическое определение вершины горы, это вершина готовности к подвигу, высших человеческих качеств, которые в полной мере раскрылись в нем за время армейской службы, выкристаллизовались в мужество самой высокой пробы». Мужество Юрия Умрихина отмечено медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За отвагу и доблесть» и высшей наградой ЦК ВЛКСМ «Воинская доблесть».

Из хуторских мальчишек, в школу к которым приходили на встречи ветераны Великой Отечественной, он, слушая их рассказы о героических подвигах, больше всех расстраивался, что не пришлось повоевать. И один ветеран, утешая подростка, сказал известные слова о том, что в жизни всегда есть место подвигу. А на самом деле Юра тогда готовился не к подвигам, он хотел поступить на спортфак. На хуторе Новый Быт Труновского района он был самым спортивным пацаном. Плавал, бегал, прыгал, скакал на лошадях, успешно участвовал во всех школьных соревнованиях. Был активным комсомольцем и однажды мандат делегата краевой комсомольской конференции оставил себе на память в комсомольском билете. Потом этот мандат определил его армейскую судьбу.
На спортфак поступить не удалось - провалил химию. Пошел в строительный техникум. Одновременно стал готовиться к армии, записался в аэроклуб, прыгал с парашютом. Служить хотел только в десантных войсках. Желание в военкомате удовлетворили, призвали в ВДВ. Направили в Прибалтику - в учебный центр по подготовке к службе за границей. Когда пришел вставать на комсомольский учет, увидели в билете мандат делегата комсомольской конференции. Последовал вопрос: единственный ли он сын в семье (единственных сыновей в район боевых действий не направляли), ответил, что есть еще старший брат. Сказали: иди во 2-й батальон 5-й роты. Когда пришел в свой батальон, увидел плакат «Афганистан ждет тебя!» Десантников готовили очень серьезно. Сержантскую школу окончил с отличием. Домой про Афганистан сообщить не решился, написал, что будет служить в Венгрии. Потом мама скажет, что, если бы узнала про Афганистан, ходила бы вдоль границы. В Кабуле на пересыльном пункте пришли разведчики - отбирать пополнение. Вопрос-ответ. Откуда? Из Сибири. Берем. А ты? - С Кавказа. О, горы знаешь. Берем.
«А я горы никогда и не видел, - смеется Юрий Александрович. Вспоминает: «выбрасывался десант, и мы от недели до трех месяцев жили на подножном корму. На вершинах Памира ночевали в снегу без плащ-палаток, потому что нужно было нести на себе оружие, боеприпасы, запас воды. Устраивали засады на караванных тропах. Вертолет сбрасывал десант в тылу врага и уходил. Выполнив боевое задание, возвращались в точку, где должна была забрать броня или вертушка. Чувство тревоги присутствовало всегда, хотя в своих силах мы были уверены и в командирах - тоже. Но не дай бог ранение. Своих никогда не бросали. Несли на плащ-палатках иногда по несколько километров».
В Афганистане он, воспитанный в СССР атеистом, поверил в Бога. И сейчас верит, что Бог уберег его от шальных пуль. Говорит: «Афганистан перевернул мое мировоззрение». Хотя избежать ранения не удалось. Три месяца в госпитале в Кабуле, и снова - в строй. Особо отмечает, что «мы ведь там не только воевали, мы строили, продукты афганцам давали, лечили их. Когда освободили от моджахедов город Хост, народ встречал нас с радостью». Разведка - элита армии, и ей больше всех доставалось. «Но я был готов и физически, и психологически, и мне этого хватило на всю оставшуюся жизнь». А мирная жизнь после дембеля продолжилась новой попыткой поступления на спортфак. На сей раз удачной.
После института пошел работать учителем физкультуры в 20-ю школу краевого центра. Создал там спортивно-патриотический клуб. Стал обучать мальчишек рукопашному бою. Сам занимался единоборствами в школе, в армии и в институте. Его воспитанники стали занимать призовые места на городских и краевых соревнованиях. Талантливого тренера заметили и пригласили на спортивную кафедру в Ставропольскую высшую школу милиции. Здесь он дорос от преподавателя до начальника кафедры, от лейтенанта до полковника. Окончил академию МВД, защитил кандидатскую. Однако тренерскую работу не бросил. Уже воспитал около 40 мастеров спорта по рукопашному бою.
Спрашиваю, как он, человек, занимающийся подготовкой будущих офицеров полиции, оценивает негативное отношение к ней значительной части населения? - Вы понимаете, - говорит Юрий Александрович, - в Афганистане я чувствовал, что за мной не только боевые друзья, семья, но и вся большая страна, народ. Сегодня молодежь, которая учится, готовясь служить в полиции, видит вал негативной информации. А ведь работать с криминалитетом, или с теми же неблагополучными подростками, что выпадает на долю девушек - офицеров полиции, непросто. Нельзя в СМИ подавать работу полиции только в черном свете, нужны и позитивные примеры, они ведь есть. Особенно это важно для молодежи, которая только начинает служить в органах правопорядка.
И последний вопрос, Юрий Александрович, после Афганистана вы не вернулись к атеистическому мировоззрению?
- Однажды обратившись к Богу, это уже невозможно. Я держу посты, посещаю храм. Русский человек по природе своей - православный. И еще я понял после Афгана, что человек должен жить там, где родился. Я столько набегался по афганским горам, что теперь слова из песни «лучше гор могут быть только горы» вызывают у меня большое сомнение.
Несомненно одно: человек, у которого есть воля, внутренний стержень, может достичь цели, которую сам себе определил. Простой хуторской пацан, сын тракториста, с честью прошел испытание Афганистаном, окончил вуз, который хотел, затем академию, получил ученую степень, стал известным в стране и за рубежом тренером. И главное - при этом не растерял высоких нравственных качеств и мужества, которое порой очень нужно и в сегодняшней мирной жизни. Тем более на службе в системе МВД.