ПАМЯТИ НЕВИННОГО МЛАДЕНЦА

23.10.2013
ПАМЯТИ НЕВИННОГО МЛАДЕНЦА
Александр ЕМЦОВ.

Загадка: на дороге в Кабардино-Балкарии сталкиваются роскошный внедорожник «Мерседес-Бенц» GL-500, то есть самой последней модели, с регистрационным номером 777, и видавшая виды вазовская «семерка» с самым рядовым номером, да еще и с молодой семьей из Ставрополья. Кого суд республики признает виновником аварии?
Наверняка девять из десяти опрошенных у нас в крае людей скажут, что виновником будет назначен водитель «семерки». И окажутся правы.

Прерванная судьба.
Авария случилась на 385-м километре федеральной дороги «Кавказ» в районе села Этоко 24 декабря прошлого года. За рулем «семерки» сидел Денис Здебский, работающий и проживающий в Минераловодском районе Ставропольского края, ехал с женой и сыном в гости к матери в Нальчик. За рулем «Мерседеса» - некто Замир Губжев, официально потом представленный суду как нигде не работающий, житель Баксана. По версии проведенного полицией Кабардино-Балкарии следствия, подкрепленной заключением автотехнической экспертизы и поддержанной судом, именно «семерка» выехала на полосу встречного движения, грубо нарушив тем самым правила дорожного движения, и водителю «Мерседеса» просто деваться было некуда. Авария произошла бы, написано в заключении, если бы даже «Мерседес» стоял. Губжев прошел по делу лишь свидетелем. Приговор, вынесенный Здебскому судьей Зольского районного суда Р. Маховым, - три года лишения свободы с заменой на условное осуждение с испытательным сроком на два года.
Наверное, кто-нибудь другой ввиду мягкости приговора в истории с аварией дальше бы и не копался, постарался забыть как дурной сон. В конце концов, свободы ведь не лишили. Но только не Здебский. Дело ведь не столько в аварии, сколько в трагедии всей семьи. В той аварии погиб полугодовалый сын Алеша. Младенец вместе с мамой находился на заднем сидении в корзине для младенцев, везли его в гости к бабушке. На беду в тот момент его головка оказалась прямо у дверей, в которые ударился «Мерседес». Ребенок скончался уже в больнице. Семья до сих пор не может этого пережить. Так что приговор суда для Здебского - это не только признание его вины в аварии, а и юридическое подтверждение вины в причинении смерти собственному сыну. С которым, согласитесь, жить дальше будет очень и очень нелегко. Тем более зная, что истинный виновник смерти ребенка ушел от ответственности.
Именно поэтому Денис, еще хромающий - в аварии раздробило кость бедра, пришлось делать не одну операцию и долго лечиться, - и пришел в редакцию нашей газеты рассказать эту трагическую и тягостную историю и попросить помощи в расследовании.

Эксперты умыли руки.
Смотрим запись видеорегистратора, работавшего в момент аварии в «семерке». Вот знак расширения дороги и увеличения полос в одну сторону с одной до двух. Идущая впереди тентованная «Газель» переходит на левую полосу и идет на обгон «КамАЗа» с прицепом и «Газели» с металлической будкой, тяжело поднимающихся по крайней правой полосе. «Семерка» повторяет ее маневр. Идет густой снег, дорога вся белая, тентованный прицеп «КамАЗа» и автомашину «Газель» водит из стороны в сторону. Естественно, «семерка» сторонится их левее. Разметки не видно, поэтому не очень понятно, по своей полосе она идет или уже вышла на встречку. Начинается плавный поворот влево. Из-за поворота по единственной встречной полосе на большой скорости вылетает «Мерседес». До правой стороны дороги у него еще приличное расстояние, но он идет чуть ли не в лоб. «Семерка» тянет правее, прижимаясь к «КамАЗу», но не успевает: удар в левый бок и остановка записи в 14 часов 44 минуты.
Вот еще одна запись, с видеорегистратора идущего следом такси. Она появилась уже в суде, на этапе предварительного следствия ее не предъявляли и она не изучалась экспертами. Да, «семерку» с начала обгона занесло влево, но затем, перед самой аварией, она выровнялась. При этом из-за снежного покрова не очень понятно, в рамках своей полосы она двигалась или все же вышла на встречную. Тем более непонятно, как не мог предотвратить аварию водитель «Мерседеса». Такие авто оборудованы и системой АВС, и стабилизатором курсовой устойчивости, так что водителю ничего не стоило без особого риска затормозить или уйти резко вправо. Не затормозил и не ушел. Хотя двигался, как указано в деле, со скоростью всего 30-40 километров в час. «Семерка» же двигалась со скоростью 50-60 километров в час. Не те скорости, чтобы не среагировать и не разойтись, скажет любой автомобилист. И будет прав. А если не разошлись - то и скорости были, скорее всего, другие. Да и сами повреждения автомобилей не оставляют сомнения в высокой скорости. Удар был такой силы, что у «Мерседеса» оторвало переднее левое колесо, а вся левая сторона «семерки» оказалась искореженной и вогнутой внутрь где-то на полметра.
Так имелась ли у того и другого водителя техническая возможность избежать столкновения? Вопрос не праздный, он является чуть ли не главным при определении виновника любой аварии. И в данном случае также был вынесен следствием на рассмотрение автотехнической экспертизы. Она могла бы его разрешить довольно легко, имея на руках запись видеорегистратора. Ту же скорость транспортных средств установить, точное место аварии и прочее. Однако специалисты экспертно-криминалистического отдела МВД по КБР даже не сочли нужным на него ответить. Пришли к выводу, что водитель «семерки» грубо нарушил правила дорожного движения, выехал на встречную полосу, а раз так, то «в данной дорожной ситуации, по представленным материалам ДТП и исходным данным... постановка вопроса о наличии у кого-либо из участников аварии технической возможности избежать столкновения лишена смысла».
Мол, что копаться, зачем скорости и место определять, когда все и так ясно. Не виноват наш парень!
Однако стороне защиты ясно далеко не все. Более того, она убеждена, что представленные суду материалы по ДТП составлены небрежно, с грубым нарушением правил, а то и подтасованы в пользу избежавшего ответственности Губжева. И ее доводы не лишены основания.

Следователь и судья игнорировали очевидное.
Вернемся еще раз на место аварии в тот ненастный декабрьский день. Сразу после удара Анастасия Здебская, - она сидела на заднем сидении с сынишкой и получила множество ушибов, схватив еще живого ребенка и, не дожидаясь «скорой», помчалась с ним на частной машине в ближайшую больницу. Сам Денис спустя некоторое время, с переломом бедра был также уже на «скорой» отправлен в больницу. Таким образом, все дальнейшие действия по документальному оформлению случившегося инспектор ДПС М. Бевов и следователь А. Афаунов проводили без них.
С кем? А вот это интересно. С самим З. Губжевым, понятыми А. Хоконовым и З. Уметовым. Откуда они взялись на месте аварии? Хоконов примчался после звонка Губжева, которому доводится... тестем! Как же так? Согласно статье 60 УПК РФ родственники участников уголовного судопроизводства не могут выступать понятыми, то есть участвовать в осмотре места происшествия. А в КБР - выступают. Грубейшее нарушение нормы процессуального права. Но прокуратура, утверждающая обвинительное заключение, его как будто не замечает. На этом основании защита заявляет в суде ходатайство о признании недопустимым доказательством протокола осмотра места происшествия и схемы к нему. Увы, суд в удовлетворении ходатайства отказывает.
Дальше - больше. Выясняется, что схема подписана неправомочным лицом - инспектором ДПС. По закону это должен сделать прежде всего следователь. Суд парирует - УПК не содержит нормы, запрещающей следователю поручать инспектору составлять схему. Дело же не в составлении, дело - в подписании! Ходатайство о признании протокола недопустимым доказательством и на этот раз отклоняется.
Любопытный момент, свидетельствующий о низком качестве составления протокола, а то и банальном вранье его составителей, - обстоятельства выемки видеорегистратора из машины Здебского. Сам Денис утверждает, что видеорегистратор и носитель информации из него он по совету других водителей забрал с собой в больницу. Чтобы не пропал бесследно. Уже поздно вечером в больнице передал своему другу носитель информации из видеорегистратора, поручив ему сделать копию видеозаписи. После копирования записи друг передал подлинник следователю, что и подтвердил в суде, где давал показания как свидетель. Следователь же с инспектором записали в протоколе, что самолично изъяли видеорегистратор из машины в дневное время, и при просмотре его на месте определили место столкновения. Но понятые видеозапись и сам видеорегистратор не видели, что и подтвердили в суде. Так кто же прав и кому верить? Следствие, а затем и суд не утруждают себя выяснением этого серьезнейшего момента.
Одним словом, все, что так или иначе ставило под сомнение версию следствия о виновности Здебского, судом отметалось с ходу. Завидное постоянство, свидетельствующее о заинтересованности суда.

Дорога, что шагреневая кожа.
Далее защита изучает саму составленную инспектором Бевовым схему аварии с подписями понятых. Расстояние от правого края проезжей части до места столкновения указано в ней как 8.20, надо полагать, восемь метров двадцать сантиметров. Однако видны исправления, похоже, что сначала написали 8.12 или что-то еще, а потом переписали. Такие исправления в подобных документах, которые являются юридическими доказательствами и ложатся в основу обвинения, недопустимы. Судьба человека в уголовном процессе не может зависеть от какой-то мазни на бумаге. В нашем случае именно на основании этой мазни следствие сделало вывод, что Здебский нарушил правила дорожного движения и выехал на встречную полосу. Ведь 8.20 от края дороги - это уже встречная полоса. Фактически эта цифра и является главным доказательством обвинения.
Естественно, защита заявляет ходатайство о назначении и проведении технико-криминалистической экспертизы. С целью выяснить, была или нет подчистка документа, и когда. Что же суд? Суд ходатайство отклоняет.
Защита выезжает на место происшествия и замеряет ширину полотна дороги. 10 метров. А в протоколе осмотра места происшествия и схеме к нему указано 11,9 метра. Ввиду такого расхождения в управление Северо-Кавказских дорог адвокатом посылается запрос, какова же действительная ширина полотна на данном участке? Официальный ответ - 10 метров. К ответу приложены транспортно-эксплуатационные характеристики участка дороги.
Как суд реагирует на такое открытие, которое ставит под сомнение все обвинение Здебского? А никак. Прокурор делает вид, что ничего не случилось. Судья же пишет в приговоре буквально следующее: «Суд исходит из того, что протокол осмотра места происшествия составлен 24.12.2012 года, а письмо из управления дороги получено 13.02.2013 года». И больше ни слова! Понимать это так, что за сорок новогодних снежных дней дорога могла уменьшиться по ширине почти на два метра? Скукожилась от зимних холодов? Но ведь дорога, тем более федеральная, это не подсолнух. Все ее параметры зарегистрированы, их изменения проводятся только на основании проектов, путем многочисленных согласований и прочего. Если есть сомнения, то почему бы суду не развеять их? По закону суд обязан это сделать. Запросить в том же управлении дороги, когда и при каких основаниях произошло сужение дороги? И происходило ли оно вообще? Если нет, то подвергнуть сомнению главное доказательство следствия - схему ДТП с цифрой 8.20. Увы, суд в Зольском районе под председательством судьи Махова до таких рутинных действий в установлении истины не опускается. Ему, похоже, изначально все ясно.

Надежда на апелляцию.
Все свои доводы защита изложила в апелляционной жалобе в судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда КБР. Заявлено и ходатайство о проведении транспортно-трасологической экспертизы, которая почему-то так и не была проведена в ходе предварительного следствия. Экспертиза должна все же установить, на каком месте дороги и каким образом столкнулись автомобили, каковы были их скорости. Также должны быть оценены действия обоих водителей как на предмет установления технической возможности предотвратить столкновение, так и на предмет соответствия правилам дорожного движения.
Пока этого не будет сделано, и пока результаты экспертизы не станут доказательством в этом уголовном деле, все мы будем исходить из того, что на территории КБР априори виноват тот, кто на старой «семерке» и без связей. А тот, кто на крутом «Мерседесе» с блатными номерами, тот всегда прав.
Это уже не загадка. Это суровая действительность Северо-Кавказского федерального округа.