ИСПОВЕДЬ ЗАБЛУДШЕГО КОММЕРСАНТА

В церковь хожу редко. С одной стороны, не особо верующий, хотя крещеный. С другой... (хотел написать, что времени не хватает, но это будет самообман) просто, видимо, не очень надо.

Причем здесь церковь? Дело в том, что в церкви мы осмысливаем, оцениваем свои поступки, мысли и действия. А я это сделал, попав в «храм» настоятеля Богачева Ивана Андреевича - СПК колхоз «Терновский». По роду свой деятельности я часто езжу по хозяйствам. Но в этом я почувствовал для себя какую-то новизну, необычность, а может что-то старо-приятное, давно забытое. Я давно знаю Ивана Андреевича как коммуниста-руководителя, и периодически приезжаю в его хозяйство за покупкой сельхозпродукции. И, надо признаться, не удается купить задешево, что меня, конечно, расстраивает, но не дает повода иметь неприязнь к нему за это. Я понимаю, что с таким трудом выращенное зерно никому не хочется продавать задешево. Так вот, первое, что мне бросилось в глаза, это порядок! Урн возле конторы нет, а чистота идеальная. Очень мало курящих, даже мысль возникает: а не запрещают ли людям курить возле конторы (не любо мне слово «офис»)? Второе - это лица людей... Мне вспоминаются лица советских солдат. Это особые лица. Пусть меня простят российские солдаты, но в лицах советских солдат есть что-то иное, я бы сказал, советский взгляд. Вот в лицах руководителей среднего звена колхоза я увидел подобное. В них доброта и честность, и целеустремленность, и коллективизм... Я бы, перефразировав великого Пушкина, сказал так: здесь дух социализма, здесь советским пахнет!

Далее. Утренняя планерка в хозяйстве. Нет суеты, нет ругани и споров, препирательств. Иван Андреевич тихим, спокойным голосом поставил задачи, спросил о проблемах на участках и отделениях, ему четко все доложили. И планерка закончилась. Мне приходится часто наблюдать планерки в других хозяйствах, которые сопровождаются спорами, криками, переходящими на русский мат. Такая вот разница.

И вот стою я в этом «Храме социалистического труда» и вижу себя покрасневшим от стыда пред самим собой, изнутри! Накануне прочитал в книге Юрия Кашина «Знаменитые председатели». (М., Изд-во газеты «Земля и люди», 2016 г.) очерк о Богачеве. Автор хорошо описал работу как самого Ивана Андреевича - так и его коллектива. Но, на мой взгляд, немного однобоко, все больше о выращивании хлеба. А мне кажется, что самая важная заслуга Ивана Андреевича, так это выращивание ростков социализма в условиях капитализма! Если Маркс, Энгельс и Ленин втроем примерно за полвека создали теорию социализма, то Богачев на протяжении семидесяти лет своей трудовой биографии один ежедневно развивает практику социализма! А я, выпускник Высшей партийной школы, отучившийся четыре года на деньги рядовых коммунистов, до сих пор хранящий партбилет КПСС и являясь, если по-английски, менеджером, а по-русски купи-продай, чувствую себя даже не просто дезертиром, а предателем, перешедшим на строну капитала! Может быть, я сейчас скажу глупость, поскольку исторически принято считать, что хлеб - основное богатство, хлеб - всему голова, но мне кажется, что сегодня ценнее не то, что выращивают, а кто и как выращивает. Самая важная заслуга Ивана Андреевича в том, что он создал и развивает социалистический уклад ведения хозяйства, социалистическое отношение к труду. Та молодежь, которая впитывает этот уклад, даже перейдя на работу в другое хозяйство, не сможет работать по-другому. Это, прежде всего, воспитание взглядов, которые будут передаваться их детям. Образно говоря, Иван Андреевич одной рукой бросает в землю семя, из которого произрастет росток будущего хлеба, а другой - бросает семя в общество, из которого произрастает росток будущего социализма! И чем больше будет земли и хлеба в этом хозяйстве, тем больше будет социализма в России!

Мне стыдно за себя, что я смалодушничал когда-то и влился в капиталистическую систему, стал одним из ее винтиков. Вспоминаются картины, когда я сижу в машине с климат-контролем и наблюдаю через прохладное стекло, как под лучами палящего солнца исходящие потом механизаторы ремонтируют технику, женщины заметают зерно, которое грузится в мои машины. Смотрю я на это и думаю: сколько таких, как я, которые не захотят за такую зарплату так работать? Сам я живу и работаю в Ростове-на-Дону и вижу каждый день молодой «офисный планктон», в огромных пробках на «колесных кондиционерах» стремящийся к кондиционерам стационарным, «планктон», который даже за свою высокую зарплату в поле работать не пойдет. Мне стыдно перед, теперь уже небожителями, моим дедом Иваном Степановичем Король, который, будучи крестьянским мальчишкой, с 1915 года уже летал и воевал на планерах в первую империалистическую войну, во Вторую мировую командовал эскадрильями и возглавлял противовоздушную оборону Ростова-на-Дону и дошел до звания генерала-лейтенанта авиации, перед своим дядей Радомиром Король, который возглавлял 12-е Главное управление Минавиапрома СССР, разработавшее «Буран», перед нынешними крестьянами, которые кормят всю страну, а сами порой не в состоянии купить то, что производят. Капитализм убивает в нас желание трудиться, а пробуждает желание получить, урвать и отжать! Мы помним, благодаря чему появился человек, но забываем, без чего он превращается в животное. И если капитализм в позапрошлом веке был прогрессом, поскольку он являлся производящим, то сейчас он деградирует и становится тормозом прогресса, превращаясь в торгующе-охраняюще-ворующий!

И стою я, вглядываясь в лица людей труда на фотографиях, висящих на доске агитации в правлении колхоза, как на иконы в храме, и шепчу: «Простите меня, люди! Простите, что не с вами, простите, что помочь вам ничем не могу». Хотя, наверное, больше я нуждаюсь в помощи. Это я пошел не по тому пути, а они никуда и не сворачивали.

Владимир ЗАГАТИН.

КОММЕНТАРИЙ ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА

Это письмо Иван Андреевич Богачев получил совсем недавно, в середине ноября. Мало ли писем в почте депутата краевой Думы, старейшего председателя колхоза, известного далеко за пределами села Труновского, где расположен «Терновский». Своего рода морального авторитета округи.

На первый взгляд, в письме ничего особенного нет. Расчувствовался человек, открыл душу. Сентиментальность, она и мужчинам свойственна. Но мудрый председатель абсолютно справедливо видит в этих откровениях чуть больше. Картинку того видит, что мы натворили на селе и в душах людских за последние четверть века. Потому и предложил напечатать в газете. С согласия автора, разумеется. А также в качестве иллюстрации к нашему разговору о том, как удержать молодежь на селе. Совета ей, как жизнь свою построить, чтобы не было, как сказал поэт, мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Переросшему в разговор о судьбе села и дорогах, которые выбирают в нем живущие, и как себя потом чувствуют те, кто выбрал дорогу не по душе.

Одно дело, размышляет Иван Андреевич, объективные процессы. Город может предложить человеку намного больше возможностей для самореализации - и работы, и благ, и развлечений, потому люди туда и рвутся. Процессы эти миграционные трудно остановить, но когда-нибудь государству придется это сделать. Уж слишком нездоровое развитие они получают в последнее время. Город растет за счет разорения села, это уже очевидно. Такое не может продолжаться бесконечно.

Но совсем другое - субъективные моменты. Когда мы, может быть, сами того не желая, ускоряем процесс исхода из сел в города. Выталкиваем человека с насиженного сельского места в поисках той же работы. Рвем корни и ему, срывая с привычной колеи и забрасывая в чуждую среду, с последующим покаянием, и всему сельскому миру, в котором он жил, рвем, обедняя и даже разоряя тем самым этот сельский мир. Прекратить эту порочную практику, убежден Иван Андреевич, можно, не дожидаясь, когда проснется и повернется государственная машина. Совместными усилиями руководства края, районов и сел, сельских производственных коллективов можно ее прекратить.

Субъективные эти моменты, подталкивающие исход, многолики, как Янус. Вот, например, один из главных - разрушение градообразующего хозяйства в селе. За примерами далеко ходить не надо. В селе Труновском - два хозяйства, Одно из которых «Терновский». Потому село и живо. Но вот рядом Кугульта. Хозяйства в нем уже давно нет, и село фактически брошено. Дома полуразваленные, огороды бурьяном заросшие, дороги даже приличной подъездной нет. А ведь и то и другое село в разные времена истории района были райцентрами. В их развитие немало вложено. Куда все делось?

По краю таких примеров десятки, если не сотни. И тревоги большой на всех уровнях власти никто не бьет. А ведь по уму, каждый такой населенный пункт должен быть на особом счету как у районной, так и краевой власти, должна быть программа его восстановления.

Второй субъективный момент - появившееся в последние четверть века упрощенное, а иногда даже извращенное понимание эффективности сельскохозяйственного производства. Забывается, что эффективность - это средство, а не цель жизни. А раз цель и средства перепутались, лукаво поменялись местами, то уже и в развитии агрохолдингов видится только хорошее. Ах, всплескивает руками иной начальник, у них урожайность высокая. Да и в традиционных колхозах она неплохая. Только вот агрохолдинги, в отличие от колхозов, как правило, развитием сел не занимаются. Так, подачками отделываются. Заменяют людей самой высокопроизводительной техникой, а потом ищут правдами и неправдами новые площади пашни под эту технику. Многомиллионные затраты ведь «отбивать» надо. И так без конца. В итоге чужие на полях работают: приехали с вагончиками, посеяли и уехали, подкормили посевы - и уехали, обмолотили - и уехали. Порой у агрохолдинга даже конторы в селе нет, не то, что мехмастерских или там гаража.

Момент третий - извращенное представление о пользе высокопроизводительной импортной техники. В коллективе «Терновского» сейчас 433 человека. Могли бы купить эту самую высокопроизводительную импортную технику и сократить коллектив чуть ли не вдвое. Но куда людей девать, и надо ли? Такая техника - могильщик рабочих мест, и это заставляет относиться к ней настороженно. Во всяком случае, не бежать за ней, задрав штаны и сломя голову.

Момент четвертый: что является целью интенсификации? В советские времена, вспоминает Иван Андреевич, интенсификация труда называлась средством на пути к сокращению продолжительности рабочего дня, освобождения времени человека для всестороннего его развития. Что сегодня? О сокращенном рабочем дне никто и не заикается, наоборот, в практику вошел труд человека на нескольких работах, а значит, и переработки. Когда же развиваться?

Момент пятый - развитие социальных услуг на селе. По линии здравоохранения, просвещения... Тут прямо какая-то безнадега. Богачев сам наблюдал, как к районной больнице в селе Донском утром подъезжают три автобуса со специалистами из Ставрополя. Своих нет. В больнице села Труновского врачи чуть ли не сплошь пенсионеры. Почему о программах закрепления специалистов на селе только разговоры, и никаких эффективных шагов не предпринимается?

Момент шестой, также выталкивающий человека из села, - отношение общества к «колхознику». Не секрет, это слово часто используют, чтобы обидеть. Отсюда и соответствующее отношение к работе на селе. Сложно представить, чтобы обидные ярлыки перестали использовать по команде. Обида исчезает, когда в процессе эволюции смысл явления, за которым это слово, меняется на противоположный. Вот в «Терновском», можно ли обидеть человека словом «колхозник»? Уже нет. Потому что у трудящегося здесь и рабочее место достойное, и получает больше, чем другие, и социальными благами обеспечен.

Богачеву как председателю по поводу исхода молодежи из села в колокола можно и не бить. У него в хозяйстве молодежи достаточно. Да и само село Труновское не вызывает ощущения запущенного. Но болит душа у мудрого председателя.

Александр ЕМЦОВ.