ОНИ ВИДЕЛИ, КАК ПЛАЧЕТ КОШКА

В канун Дня защитников отечества в детской театральной студии «Кредо» под руководством заслуженной артистки РФ Светланы Колгановой состоялась премьера спектакля «Последние свидетели» по одноименному произведению белорусской писательницы С. Алексиевич.

Здесь нет сюжета, нет строго выстроенных мизансцен, весь спектакль - это детские воспоминания о Великой Отечественной войне, самых беспристрастных и самых несчастных ее свидетелей. Слушать без слез эти истории невозможно, ведь это не просто воспоминания - это жизнь, целая жизнь отдельного маленького человека, которому пришлось пережить весь ужас фашистской оккупации. Страшные, трогательные, не по-детски рассудительные... И помнить об этом они будут до конца. Ведь война - это не только подвиги, герои и долгожданная Победа. Это невероятно тяжелое и страшное потрясение для всего народа, где больше всего от тягот, голода и боевых действий страдают дети. И хотя последние годы об этом много говорится и пишется, истории, которые рассказали маленькие актеры студии «Кредо», стали настоящим шоком для зрителей.

«...Хотелось все время есть. Но еще больше хотелось, чтобы кто-то обнял, приласкал. Иду по улице... Впереди мама детей своих ведет. Сели они на скамеечку, и она посадила меньшего к себе на колени. Я стояла, стояла. Смотрела, смотрела. Подхожу к ним: «Тетенька, возьмите меня на колени...»

«...В одной хате было открыто окно. И там, видно, недавно пекли картофельные пироги. И когда мы приблизились, брат услышал запах этих пирогов, он потерял сознание...»

«...Кончилась война, у нас ни отца, ни дома. Мне одиннадцать лет, я самый старший в семье. Еще двое - братик и сестра, те маленькие. Взяла мама ссуду. Купили старую хату, там была такая крыша, что если шел дождь, спрятаться негде, везде текло. В одиннадцать лет я сам осаживал окна, перекрывал крышу соломой. Строил сарай... В деревне семьдесят дворов, и всего двое мужчин с фронта вернулись. Один - на костылях. «Детка! Моя ты детка!» - голосила надо мной мама. Я где сяду вечером, там и засну. Разве мы - дети?..»

«...Несколько дней меня уговаривали, а я боялась к маме подходить. Вдруг это сон? Сон!! Мама плачет, а я кричу: «Не подходи! Мою маму убили». Я боялась... Я боялась поверить в свое счастье...»

«...Я за войну ни одной детской вещи не видел. Забыл, что они где-то существуют. Детские игрушки... Я забыл... Забыл, потому что вырос на войне...»

«...За войну ни одной конфеты не то, что попробовала на вкус - какая она, даже не видела...»

«...От голода брат съел угол печки. Мать брала последние вещи, ездила и меняла на картошку, на кукурузу. Сварит мамалыги, разделит, а мы на кастрюлю поглядываем, просим: можно облизать?.. А после нас еще кошка лижет, она тоже ходила голодная. Не знаю, что ей оставалось после нас в кастрюле...»

«Я видел, как гнали через нашу деревню колонну военнопленных. Там, где они остановились, была обгрызена кора с деревьев. А тех, кто нагибался к земле, чтобы сорвать зеленой травы, расстреливали. Это было весной....

Я видел, как ночью пошел под откос немецкий эшелон, а утром положили на рельсы всех тех, кто работал на железной дороге, и пустили паровоз...

Я видел, как запрягали в брички людей с желтыми кругами на шее вместо хомутов и катались на них. Как их расстреливали с этими же желтыми кругами на шее и кричали: «Юде!..»

Я видел, как плакала кошка. Она сидела на головешках сожженного дома, и только хвост у нее остался белый, а вся она была черная. Она хотела умыться и не могла, мне казалось, что шкурка на ней хрустела, как сухой лист...»

Всего полтора десятка рассказов, сорок минут сценического времени. Впрочем, и услышанного было достаточно. С каждой историей, рассказанной в тихой и спокойной повествовательной форме, от эмоций становилось почти невозможно дышать. Девять мальчиков и девочек от 9 до 16 лет в неказистых одеждах по очереди ведут бесхитростный рассказ о трагических событиях, пережитых их сверстниками военной поры - последними свидетелями преступлений гитлеровских захватчиков. На сцене минимальное количество декораций. Там как раз очень важен минимализм, чтобы ничего не отвлекало от самих текстов.

Стоит отметить, что постановка отличается не только невероятно сильным пронзительным откровенным сюжетом, но и хорошими актерскими работами. Дети читают тексты в основном без бурных эмоций, лишь дрогнет порой ребячий голос. Рассказывая о военном детстве, они часто смотрят в пол. А когда хочется кричать - что-нибудь швыряют на пол. Но было видно, то, о чем они рассказывали, прошло через их юные души.

Воспоминания детей в спектакле лаконично обыгрываются. Вот они сворачивают бинты, вот собирают патроны, раздают конфеты зрителям, достают из чемодана, как из памяти, старые игрушки...

«Я долго думала, какую пьесу о войне поставить с моими ребятами, - говорит Светлана Колганова. - Потом наткнулась на «Последних свидетелей». Еще это произведение называют «Соло для детского голоса». Удивительная книга. Большинство знают Светлану Алексиевич как автора произведения «У войны не женское лицо», где основной канвой идут воспоминания женщин о Великой Отечественной войне. А здесь воспоминания детей. Мы выбрали некоторые из них, немного сократили по объему, адаптировали к сцене. Такие проекты очень нужны, особенно молодому поколению, которое войну знает по фильмам, книгам, урокам истории. Но пишут книги и снимают фильмы - взрослые, что-то недоговаривая, смещая акценты. А детские строки - они искренни. Вы знаете, не было ни одной репетиции, где я или студийцы не плакали. И это притом, что в спектакле собраны не самые страшные воспоминания детей. Выбирая материал для постановки, я решила пощадить психику и своих воспитанников, и зрителей. А еще хочу добавить, что после сегодняшней премьеры все наши ребята стали настоящими гражданами своей страны».

В книге действительно есть очень страшные тексты. К примеру, когда ребенок учится считать по ранкам на своем теле: «В правой ножке две ранки и в левой ножке две ранки - это четыре. В правой ручке две ранки и в левой ручке две ранки - это восемь... И на шейке одна - это девять». Только детское сознание способно под таким углом посмотреть на войну. Конечно, это неимоверно потрясает.

Как сказала одна из зрительниц после спектакля, такую книгу читать и такой спектакль утром и вечером для профилактики надо показывать тем, кто развязывает современные войны и участвует в них, забыв уроки истории.

Когда-то великий Достоевский поставил вопрос: а найдется ли оправдание миру, нашему счастью и даже вечной гармонии, если во имя этого, для прочности фундамента, будет пролита хотя бы одна слезинка невинного ребенка? И сам ответил - слезинка эта не оправдает ни один прогресс, ни одну революцию. Ни одну войну. Она всегда перевесит. Всего одна слезинка...

Самым младшим детям войны сейчас далеко за 70 лет. С каждым годом в нашей стране остается все меньше живых свидетелей и участников Великой Отечественной войны. Но ни у страданий, ни у героизма нет срока давности.

Наталья МАКАГОНОВА.