ОБЕРЕГ ДЛЯ МИТРОФАНУШКИ

Вообще-то переобуваться перед входом в дом - это восточно-азиатская традиция. Мусульмане разуваются перед входом в мечеть. Японцы - перед входом в храм. По сути, данное поведение не столько показатель чистоты, сколько почтительного отношения к культуре страны, в которой находишься. С какого боку здесь чиновники краевого министерства здравоохранения? Не знаю. Но от этого не перестаю удивляться тому, как в течение всего марта в сумбурных попытках экстренно решить накопившиеся годами проблемы в Андроповской районной больнице они то вручают главврачу учреждения Геннадию Денисенко сапоги-скороходы, мол, пиши заявление по собственному желанию и уходи, то меняют их на домашние хозяйские тапочки. Правда, в любом случае об уважении к пациентам речи не ведется.

Глубинка подает SOS

О непростой ситуации, сложившейся в местной системе здравоохранения, мы уже начали писать в материале «Пациенты второго сорта?», где андроповцы жаловались на отсутствие бесплатных лекарств, врачебные ошибки, платные медицинские услуги, текучку кадров внутри районной больницы и в ее профильных ответвлениях. Активисты уверяли, что столь обширный букет проблем в их учреждении расцвел пышным цветом с приходом нового главного врача Г. Денисенко. И за шесть лет его административного хозяйствования положение дел в больнице с каждым годом только ухудшается. По разным обстоятельствам, в том числе и из-за недовольства политикой руководства, из больницы уже уволилось около 30 специалистов, и сегодня четыре врача сидят на чемоданах. Удерживают медиков от решительных действий лишь уговоры пациентов и увещевания коллег, что скоро все изменится.

Собственно, чтобы это «скоро» не оказалось пустыми надеждами, в Андроповском районе и образовалась инициативная группа селян, которая принялась бить в набат, посылая тревожное SOS в приемную Президента РФ, губернатора СК, регионального минздрава и СМИ. Мол, как же так? Качество и доступность медицины являются основными задачами, которые сегодня ставит государство перед региональной властью. Причем ставит не как фонвизинский Митрофанушка двери. Помните же этот потрясающий диалог, когда недоросль Митрофан рассуждает, к какой части речи относится слово «дверь»?

- Котора дверь? Эта? Эта прилагательна. Потому что она приложена к своему месту. Вот у чулана шеста неделя дверь стоит еще не навешена: так та покамест существительна.

Так вот у государства все двери оказались прилагательными, поскольку за каждой идет серьезное финансирование. И все было бы ничего, если бы за отдельными дверьми не сидели современные Митрофанушки, кто вместо того, чтобы вешать последние, предпочитает расколошматить их в щепки.

Поэтому и приглашали селяне министра Виктора Мажарова в гости с надеждой, что, убедившись лично в критическом состоянии районного здравоохранения, он как бывший врач вспомнит клятву Гиппократа и бросится спасать больного. А почему бы и нет? Вдруг пример федерального министра здравоохранения Вероники Скворцовой заразителен. Но там самолет и один человек с подозрением на инсульт, а здесь более 34 тысяч пациентов нуждаются в помощи. Вот уж где полностью можно продемонстрировать ту самую открытость власти, о которой звучит из каждого чайника, и ее готовность к решению реальных проблем, с которыми сталкиваются люди в повседневной жизни.

Однако чуда не случилось. Министр за минувшие с момента публикации три недели так и не нашел в своем графике свободного времени, чтобы встретиться с обеспокоенным народом. Что остановило чиновника, не знаю. Может, загруженность, может, банальное равнодушие. А может, и нежелание выходить из зоны комфорта. Ведь ценность живого общения как раз и заключается в том, что здесь не спрячешься за бумаги и можно увидеть то, что совсем видеть не хочется. Вон в официальном ответе регионального минздрава черным по белому написано, что «руководством больницы в зданиях медицинской организации, в том числе и в амбулатории станицы Воровсколесской, по мере необходимости проводятся капитальные и текущие ремонты. Так, в 2018 году за счет собственных средств был выполнен ремонт внутренней отделки стен, штукатурка, частичная покраска». Ну прелесть же! Нужно только не заморачиваться и не вдаваться в детали косметических ремонтов.

Инвесторы и инвестиции

Поскольку за ними кроется обшарпанное здание дневного стационара в станице Воровсколесской, где уже при входе в помещение взгляд цепляется за проплешины на стене. Видно, что на вывалившиеся из конструкции куски кое-как наляпана штукатурка, поверх которой скупо прошлись известкой, отчего стена выглядит куцей и грязной. Довольно причудливо смотрится на ней и сеть ползущих по стене мелких и глубоких трещин. Но если первые просто живут своей жизнью, разбегаясь по сторонам, то глубокие щели заделаны строительной монтажной пеной.

 - А что это у вас за хайтек? - интересуюсь я. На что мои провожатые отрицательно качают головой, мол, не хайтек, а хай так. Это вообще авторский стиль руководства Геннадия Денисенко, когда в угоду личным амбициям он камня на камне не оставил от бесперебойно функционирующей системы районного здравоохранения, но так и не сумел создать иной альтернативный продукт.

 - До прихода Геннадия Александровича в нашу районную больницу мы жили пусть небогато, но дружно. Бесплатные лекарства, медицинский инструментарий, широкий спектр анализов, направления на дорогостоящие обследования, путевки в санатории, профильные врачи – все это было и в нужном количестве. Потом же, собрав весь коллектив на общую планерку, он сказал, что мы неправильно работаем, нужно модернизировать отрасль, привлекая в нее инвестиции извне. Он, мол, на личном примере покажет, как нужно делать деньги, - хмыкает медперсонал, который и стал тем самым обещанным инвестором, первым почувствовав на себе промозглый ветер перемен.

 - Недавно слышали, что в Андроповском районе средняя зарплата медсестры в больнице колеблется в районе 25 тысяч рублей, а врача - 40 тысяч рублей. Право, мы сами не ожидали, что такие богатые. В реальности же медсестра «чистыми» получает на руки до 17 тысяч рублей. Премий и 13-й зарплаты у нас тоже нет. Не платят даже те копейки, положенные за диспансеризацию населения. Последняя выплата была за 1 квартал 2017 года. Хотя деньги за обследованных пациентов больница получает. Но куда они уходят, непонятно. Ведь все расходники, лампочки, перчатки, бытовую химию, мешки для мусора мы покупаем за собственный счет. Равно как и наши доктора принесли в кабинеты свои домашние компьютеры, принтеры. Зачастую сами покупают и краску для них, и бумагу для распечатывания талонов. На вопрос, почему так, слышим извечное: «Не нравится - вас никто не держит», - рассказывают о своих рабочих буднях сотрудники больницы.

Рассказывают, пока поднимаемся по ступенькам на второй этаж, чтобы посмотреть местную достопримечательность - лицензированный в январе этого года кабинет ЭКГ.

- Ой, столько народу из этой комиссии по лицензированию наехало. Мы хоть в глаза увидели нашего функционального диагноста, которая работает здесь на ставку, но ни одного дня прием не вела. С самого утра компьютеры и оборудование устанавливали, стол попрочнее искали, чтобы не рассыпался при гостях, кушетку перетаскивали. Но все же получили сертификат, - еле сдерживая улыбки, заговорщицки переглядываются мои собеседницы, открывая двери кабинета.

Вежливое «А врач не будет против?» сменяется замешательством, когда передо мной оказывается абсолютно пустая комната. Из мебели разве что умывальник и та самая тяжелая кушетка. Больше ни-че-го. Ни пульсометров, ни тонометров, ни компьютера, ни даже стола и стула, выдававших бы присутствие врача. Цветок на подоконнике и тот засох.

 - Мы же вам говорим, что у нас сплошная показуха во всем. Вот и здесь, комиссия только за порог, как через час приехала карета скорой помощи и увезла все в неизвестном направлении, - горько замечает медперсонал.

Кстати, несмотря на то, что третья суббота марта была объявлена Днем здоровья в станице Воровсколесской, из врачей ведет прием только молоденькая терапевт. Хирурга нет. Лора нет. Кардиолога нет. Ортопеда нет. Окулиста нет. Причем многих из профильных специалистов нет не просто на приме, а вообще в штате больницы. Раньше были. Но ушли. Некоторые даже из профессии. Как травматолог Ариф Ильясов.

 - Меня год ломало, когда уволился из Андроповской РБ. Но так и не смог забыть, как приходилось отправлять в другие медучреждения своих пациентов с открытым переломом. Не потому что не в состоянии им помочь, а просто в больнице нет гипса. Или есть, но не медицинский, а строительный, потому что главврач не считал нужным переплачивать. До сих пор в ушах стоят его слова, мол, «наши деды в войну 41-го использовали и не жаловались. Так в чем проблема?». Наверное, в том, что сейчас не 1941-й. И в медицинскую карту для описания страхового случая пациента мы вносим совершенно другие назначения. И я не собирался играть с огнем, – рассказывает врач.

 А приехавший по программе «Земский доктор» хирург-уролог Артур Богатырев и вовсе предпочел вернуть злосчастный миллион, лишь бы…

- Вырваться из этого ада. Я приехал в Курсавку в 2013 году. Работал на полторы ставки в поликлинике и в хирургическом отделении. Согласился переехать в село, так как изначально во время трудоустройства была обещана приличная заработная плата. Но не тут-то было. Каждый месяц при получении квитка о заработной плате мне приходилось подниматься к главному экономисту и путем скандала добиваться «забытых» стимулирующих начислений. Причем, несмотря на перевыполнение плана и положительные отзывы пациентов, нам ни разу не было не то что денежного поощрения, почетной грамоты! Отношение ко мне и коллегам было откровенно хамским, когда во время планерок звучало, что мы никто и наша заработная плата - показатель никудышной работы. Если на приеме не было 20 человек, априори считалось, что доктор не выполняет свой план. Но больше всего меня коробили введенные главным врачом и экономистом так называемые «добровольные пожертвования». Их суть сводилась к тому, что мы должны были в мягкой форме спрашивать у пациентов, не хотят ли они на добровольной основе пожертвовать средства в больницу. Причем при «хороших пожертвованиях» доктору полагался некий процент. Вот такая борьба с коррупцией!

 - Знали ли об этих случаях в минздраве?

 - Куда мы только ни писали, к кому ни обращались, везде был отказ. Надоело все это терпеть и бесперспективно бороться против СИСТЕМЫ, поэтому и ушел, - горько замечает Артур.

Когда Сталина на всех не хватает

Тем временем народ в станице Воровсколесской, узнав о приезде журналиста, все прибывал. Если утром мы спокойно помещались в небольшом холле здравоохранительного учреждения, то ближе к обеду, чтобы избежать толкучки, пришлось выйти на улицу. Причем стягивались к импровизированному пятачку не только местные активисты, но и пациенты из соседних сел, врачи из районной больницы. Видимо, накипело у всех.

 - А что ж министра не привезли-то, - воинственно размахивает клюкой сухонькая бабуля. – Я б ему в глаза посмотрела и спросила, неужто, проработав всю жизнь в колхозе, вырастив троих детей, заработав вместо мульенов мильон болячек, я не заслужила бесплатного пузырька физраствора? Да разве ж так можно с людьми, когда ложишься в больницу, а к тебе докторица с листочком подходит, мол, вам, бабушка, для сердца нужно купить одно, для сосудов другое. И фьюить, две тысячи рублей. Где ж грошей-то набраться на такое «бесплатное лечение»? - вопрошает сельчанка под одобрительный гул толпы.

И пока та обсуждает, что «Сталина на всех не хватает», меня отводит в сторонку другая жительница Андроповского района. Отводит, чтобы поделиться еще одной историей, которая заставляет сердце бешено колотиться. Право, читатель, я думала, что после рассказов андроповских акушеров меня уже ничем не пронять. Ибо до сих пор ходят мурашки по коже, когда вспоминаю монолог доктора.

- Идут роды. У пациентки не выходит плацента. Нужна срочная операция. Но она делается под наркозом. Однако анестезиолога на тот момент в больнице не было. До соседней больницы 30 минут езды. Обратно еще 30. А тут же у нас максимально полчаса на спасение матери малыша. Что вы так смотрите? Да, пришлось наживую под дикие крики роженицы вынимать. Один держит ее изо всех сил и рыдает, другой тянет и рыдает.

 Повторюсь, это 21 век! Век доступной высокотехнологичной помощи. Век, когда 80-летней женщине, 10 лет назад лишившейся мужа и пришедшей по личным проблемам на профильный прием к гинекологу, могут поставить диагноз… сифилис!

- Бывают случаи, когда встречаются ложно-положительные результаты, - «рассекречивает» себя как раз один из сотрудников лаборатории. – Может, реактив просроченный попался. У нас с этим проблемы часто и густо. Но вы абсолютно правы в том, что так дальше продолжаться не может. Вы думаете, нам самим нравится смотреть, как разваливается вся структура, уходят грамотные кадры? Нет пробирок, нет реагентов, нет перчаток. Анализы делаются с перебоями или вовсе не делаются. И главное, ни до кого не достучишься. Начальник отдела контрактной службы Иван Аксененко - муж заведующей лабораторией Ольги Аксененко. Бухгалтерию и вовсе пора переименовывать в «Три сестры», ибо главный бухгалтер Урясьева Инна Михайловна, начальник отдела кадров Настыч Лариса Михайловна, а второй бухгалтер - Рукавица Ольга Михайловна. Как тут не быть конфликту интересов? И сколько писали об этом в региональный минздрав – снова тишина, - почти что кричит наш собеседник.

О ком молчит минздрав…

Да и не только он. Мы проговорили с народом до вечера, и то уезжали с грызущим изнутри чувством глубокой вины, потому что не успели выслушать всех желающих. Да и, по большому счету, к людям нужно ехать не на один день и не мне. И не мне ходить по пустым кабинетам. Не мне вызывать техника и проверять те самые три аппарата ИВЛ в Курсавке, которые вроде как работают. Не мне выслушивать «приколы» от охранников, как Денисенко требовал вызвать экстренные службы, ибо что-то ему подсказывает, что враждебно настроенный к нему педиатр, заложил в СВОЮ машину взрывчатку и хочет взорвать учреждение. Не мне ходить по рушащимся ступенькам в детском отделении.
И уж явно не мне отвечать на вопрос: «Почему сразу после выхода вашей статьи в Андроповскую РБ пожаловала группа чиновников из краевого минздрава, просящая у медиков «еще один шанс для Денисенко. Он-де осознал свои ошибки и так больше вести себя не будет»? И самое главное, откуда взялся этакий министерский оберег для Митрофанушки?!

Да, Виктор Николаевич, вы правильно поняли намек. И может, хватит, играть с нами в молчанку, которая и так чересчур затянулась? Мы писали про проблемы сотрудников Станции скорой помощи в Ставрополе, вы молчите. Мы писали про массовое заражение в Буденновской больнице детей ВИЧ, вы молчите. Мы писали про проблемы со здравоохранением в Красногвардейском районе, вы молчите. Теперь вот Андроповский район. И снова вы молчите! А знаете, не всегда молчание – золото. Иногда молчание – это косвенный соучастник той разрухи, которая происходит в отдельных отраслях здравоохранения и расползается, как спрут, по всем районам.

Нет, я, конечно, слышала, что вы вроде бы все-таки решились подписать Денисенко заявление по собственному желанию. Да вот этого уже недостаточно, поскольку ситуация давно вышла за рамки рядового конфликта. Это уже история не про то, как поссорился Геннадий Александрович с пациентами и медперсоналом, это уже история о Системе и пациенте, кто на кого и для кого работает. А подписав «по собственному желанию», вы тем самым расписываетесь под его блестящими рекомендациями, снимаете все вопросы к нему и заодно к себе. Потому что, согласитесь, очень странно не реагировать на тревожные письма людей, спускать на тормозах все их жалобы, чтобы сейчас совершать активные телодвижения. Куда как проще написать, что претензий к работе нет, и тем самым снова проигнорировать людей, у которых претензий выше крыши.

И благо, что в этом стремлении к справедливости у них есть союзники в лице прокуратуры и следственных органов, чьи проверки еще не завершены. Поэтому не прощаюсь, а ставлю многоточие. Ибо ждем-с результатов. Да и, кстати, у меня еще целый блокнот историй, которые не вошли в данный материал.

Марина КАНДРАШКИНА.