МОЛЧАНИЕ ЯГНЯТ - 2

Прошло около года с тех пор, как мы написали, что в ГБУЗ СК «Краевой центр СВМП №1» города Буденновска несколько пациентов были заражены ВИЧ-инфекцией. Об этом журналисту газеты рассказали неравнодушные читатели с посылом: а почему все молчат? Право, история казалась настолько дикой, что и мы поначалу усомнились в ее истинности, для чего и стали обзванивать минздрав СК, Следственный комитет СК, Росздравнадзор СК, краевой СПИД-Центр и саму больницу, чтобы прояснить ситуацию. И везде после гробовой тишины на том конце провода следовало осторожное: «Мы вам перезвоним». Впрочем, чего уж греха таить, отнюдь не все они были столь деликатны в ответах, когда от некоторых чиновников края сыпались предположения: «Она у вас совсем больная, такое писать?»

И вот прошел почти год. Прошел все в той же гробовой тишине, когда никто не перезвонил, и все наши прежние адресанты так же же упорно делали вид, что ничего страшного не произошло. Набрал в рот воды Росздравнадзор СК. Не удосужился дать ответ Следком, вроде как ратующий за открытое общение с прессой. Минздрав СК так вообще продемонстрировал феноменальное упорство, когда за год мы трижды спросили об этой ситуации, и ни-че-го. Право, за эти 10 месяцев мы так и не дождались, когда официальными лицами во всеуслышание будет оглашена правда.

Тем более что в конце 2018 года Буденновским межрайонным следственным отделом следственного управления Следственного комитета РФ по СК было возбуждено и принято к производству уголовное дело по факту заражения ВИЧ-инфекцией трех детей в ГБУЗ СК «Краевой центр СВМП №1». Десятки экспертиз, тысячи проверенных пациентов, детекторы лжи и очные ставки для медперсонала инфекционного отделения больницы... И уже достоверно известно, что зараженных даже не трое, а пятеро - трое детей и двое взрослых. Причем инфицирование произошло в медучреждении через кровь. А вот на вопрос, кто виноват, ответа еще не последовало.

Следствие идет полным ходом. На данный момент по статье «Халатность» в качестве подозреваемой проходит старшая медсестра учреждения ГБУЗ СК «Краевой центр СВМП №1» - Юлия Н. Как следует из объяснений опытного медработника с 25-летним стажем, с подачи министерства здравоохранения СК следствие вменяет ей то, что она не проконтролировала работу медицинских сестер своего отделения и не заполнила журнал о проводимых с медсестрами беседах по профилактике инфекционных заболеваний в учреждении. И как раз отсутствие данного инструктажа среди медсестер и стало одной из основных причин заражения пациентов ВИЧ.

Собственно, чтобы разобраться в деталях и нюансах этой непростой истории, мы отправились в Буденновск, где встретились с несколькими участниками данных событий.

Трое в боксе...

- На мой взгляд, кто-то целенаправленно уводит следствие в сторону, когда искать виновных в трагедии нужно совсем не там. Все проведенные химические экспертизы говорят, что дети были больны с самого рождения и при поступлении в ГБУЗ СК «Краевой центр СВМП №1» находились в латентном периоде по ВИЧ-инфекции, который может проявиться в течение трех лет. Причем, как показывает статистика, ВИЧ-инфекцией дети в 90 процентах случаев заболевают при рождении. И если не от родителей, то чаще всего в родильном доме. И я считаю, что концы, точнее отправную точку во всей этой истории нужно искать там, куда еще не ступали ни нога минздрава, ни следствия. Хотя все трое детей были рождены в одном роддоме, в один период с другим младенцем, мать которого болела СПИДом. Но данный нюанс почему-то утаивается, - говорит Юлия. И с ее слов вырисовывается следующая картина произошедшего.

Март 2016 года. В одном роддоме появляются на свет двое деток, которых из-за проблем со здоровьем переводят в детское отделение новорожденных на второй этап выхаживания, где уже лежит родившийся ранее положенного срока и с низкой массой младенец от ВИЧ-инфицированной мамы. Сколько лежит, история умалчивает, но вполне вероятно, что там же он мог пересечься и с третьим ребенком, родившимся в мае 2016 года.

После полученного лечения все малыши выписываются по домам, и у каждого из них начинается своя жизнь с богатой медицинской историей и пухлой медицинской картой.

- Я еще раз повторю, данная ВИЧ-инфекция довольно коварна и способна долго дремать в организме, никак не проявляя себя. Человек может десять лет не знать, что он болен, пока не наступит не просто острая, а хроническая стадия. Тем более если речь идет о ребенке, родившемся в благополучной семье. Ну кому из родителей может прийти в голову, что его постоянные болячки как-то связаны с вирусом? И другое дело, что увеличенные внутренние органы, воспаленные лимфоузлы, бесконечные простуды, потеря веса могли бы насторожить врачей, а те же порекомендовать пройти исследование на ВИЧ, - говорит Юлия.

И в качестве наглядного примера приводит динамику посещения лечебных учреждений одним из детей, когда за год своей еще очень короткой жизни малыш 6!!! раз был госпитализирован в ГБУЗ СК «Краевой центр СВМП №1».

- В октябре 2017 года ребенок поступал в детское отделение уже с увеличенными лимфоузлами, печенью и селезенкой, когда направлялся к специалистам иммунологу и гематологу, где не были проведены исследования на ВИЧ. Потом снова лежал там же в декабре 2017 года. В марте 2018 года он с гнойным отитом находился в лор-отделении. В июле 2018 года в инфекционном отделении с острой кишечной инфекцией, где ему также не берется анализ на ВИЧ, хотя в постановлении СанПиН «О профилактике ВИЧ-инфекции» от 11 января 2012 года черным по белому написано, что у лиц, находящихся на лечении в медучреждениях, нужно брать освидетельствование на ВИЧ. Если пациенты несовершеннолетние, то такое разрешение дает родитель. Это обязательное требование и должно выполняться всеми. Однако в больнице данные исследования не были проведены ни ребенку, ни поступившим туда в это же время и в это же отделение троим взрослым. Хотя один из мужчин сразу же вызвал у лечащего врача подозрения, - уверяет Юлия.

Полтора года спустя...

Немного отступая от темы, отдельно акцентируем ваше внимание, читатель, на том, что это был июль 2018 года, когда в одном отделении, но в разных палатах оказались не вылезающий из болезней ребенок, женщина и двое мужчин, состояние одного из которых насторожило врачей. Вот только дальше брошенного вскользь «что-то он мне не нравится», дело не пошло. Почему? Хотелось бы верить, что случайность, но с языка на газетную страницу так и просятся слова «текучка» или та самая «перезагруженность отделения».

Ведь до 2012 года инфекционное отделение занимало отдельный корпус и находилось за пределами больницы, потом же его закрыли на реконструкцию и временно перевели в «Краевой центр СВМП № 1», где для этого нет никаких санитарных условий. Нет отдельного бокса для так называемых иммунокомпрометированных пациентов, чье состояние вызывает вопросы, нет приточно-вытяжной вентиляции, санузел и тот один на всех! Однако не просто же так говорят, что у нас нет ничего более постоянного, чем временное? И с такими исходными данными остается только удивляться позиции министерства здравоохранения СК как контролирующего органа: почему бездействует? Что это за ремонт, который длится 7 лет, и чего ждем? Или чего дождались? Тем более что положительный ВИЧ-статус взрослого пациента впоследствии был подтвержден.

Впрочем, до того часа «Х» в жизни мужчины, когда он узнает, что не просто болен, а болен со стажем, еще было несколько месяцев. А пока же тот просто лечился вместе со всеми, как и все пациенты, и как тот самый малыш, который был выписан с улучшением, чтобы через два месяца, в сентябре 2018 года, снова быть госпитализированным в инфекционное отделение с диагнозом ОРВИ.

Вторая по счету пневмония, увеличенные лимфоузлы, жалобы мамы, что ребенок постоянно худеет... Во время очередного медицинского обхода лечащий врач, недоумевая, что происходит с полуторагодовалым пациентом, решил проверить его на онкологию и, коль уж кровь все равно сдавать, на ВИЧ. А пока ждали результат, один за другим в отделение поступили еще двое маленьких пациентов, которые уже то ли могли пересекаться, то ли на самом деле пересекались в роддоме. Одного положили в палату к «завсегдатаю» отделения, другого - в соседнюю. Началось лечение - капельницы, уколы, таблетки и... пришедший анализ первого ребенка, показавший, что онкологии нет. Зато в крови обнаружен ВИЧ.

Зареванная и испуганная мама малыша поделилась бедой со своей соседкой по палате. Та же забила тревогу и потребовала у медперсонала перевести ребенка с сомнительным статусом в отдельный бокс, мол, все понимаем, но не до сантиментов, когда свое дите все же ближе и береженого Бог бережет. Только вот не всегда уберегает. Выписавшись из больницы, еще через два месяца, уставшая жить в тревоге и неопределенности мама идет в больницу и сама просит взять у своего ребенка анализ на ВИЧ. Тот тоже оказывается положительным - и мир еще одной семьи рушится.

ВИЧ есть. Виновных нет

Больницу залихорадило. Машины бесконечным потоком везли пробирки с кровью на анализы ВИЧ. Причем исследования проводились не только в самом учреждении, но очень аккуратно под грифом секретности на протяжении нескольких месяцев проверялись все жители Буденновска, близлежащих районов. Взрослые, дети - под прицелом оказались все, кто даже чисто теоретически мог коснуться хотя бы одной дверной ручки учреждения... И из тысяч пробирок срезонировали еще четыре: третьего ребенка, лежавшего в отделении в сентябре 2018 года, и трех взрослых, лежавших в инфекционном отделении в августе 2018 года.

После того как круг пострадавших был определен, анализы потерпевших были отправлены в УН ЦНИИ Эпидемиологии Роспотребнадзора в Москву, где федеральным экспертам предстояло определить, как и где произошло заражение. Исследование затянулось, а значит, и начатое следствие шло каким-то своим неведомым путем, где были пострадавшие, но не было подозреваемых. Или, точнее, не было установлено «должностное лицо ГБУЗ СК «Краевой центр СВМП №1», которое недобросовестно относясь к исполнению должностных обязанностей, не организовало и не обеспечило безопасное для здоровья пациентов проведение комплекса лечебных мероприятий, что повлекло заражение пациентов».

По словам Юлии, вплоть до лета 2019 года она вместе с другими медсестрами проходила по делу как свидетельница, когда же было получено заключение, что инфицирование произошло методом «кровь-кровь» и виновных нужно искать в лечебном учреждении...

- В июле меня вызвал главный врач ГБУЗ СК «Краевой Центр СВМП №1» Рустам Есенакаев и сказал, чтобы я взяла на себя статью «Халатность», по которой «заплатишь штраф, а мы поможем». Естественно, я отказалась, потому что ничего предосудительного не совершала. Я более 25 лет работаю старшей медсестрой, имею почетные грамоты минздрава, почетные грамоты по охране труда, категории, за все эти годы к моей работе не было ни одного нарекания, и вдруг спустя 8 месяцев из меня решили сделать то самое «должностное» лицо, которое виновато в случившемся, - рассказывает старшая медсестра.

Почему под раздачу попала именно Юлия? Собственный редакционный источник, знающий, как продвигается следствие, во время встречи рассказывает, что старшую медсестру подводит под статью ее должностная инструкция, согласно которой она должна разве что не со свечкой стоять и следить за тем, как подчиняющиеся ей напрямую медсестры выполняют свои функциональные обязанности, моют полы, делают уколы. И кроме того, ею должен был проводиться инструктаж медперсонала с датой, подписями и отметками обеих сторон в рабочих журналах, что все в курсе о том, что нужно делать и как выполнять процедуры, дабы избежать ЧС в отделении. А поскольку таких данных нет, прорисовалась следующая схема:

- Экспертиза показала, что заражение пятерых пострадавших произошло через кровь, и только один человек был заражен половым путем. Тот самый, который изначально не понравился врачам и поступил в августе в одно время с мужчиной, женщиной и ребенком. Ведь именно он является первоисточником всех последующих перекрестных заражений. Поскольку, заразив этих трех пациентов, уже в сентябре цепочку продолжает инфицированный ребенок, который заражает еще двоих детей. Вот и получились все пятеро, - приоткрывает завесу следственной тайны наш аноним.

Катетер или роддом?

На мое, а каким образом переплелись дети и взрослые, следует:

- Пока точного ответа нет. Скорее всего, заражение произошло, когда всем промывали катетеры. Они ведь устанавливаются на три дня и промываются через каждые шесть часов. Пока видится, что кто-то из дежуривших медсестер оттянул на катетере зараженного мужчины резиночку, чтобы промыть его, после чего выступила капля крови. Медсестра впрыснула кубик физраствора и пошла с этим шприцем дальше по больным, разделив его на всех. Ведь для промывки катетера нужно совсем чуть лекарства. Собственно, четверо были сразу обречены. А потом ситуация банально повторилась по образу и подобию.

- Этой же медсестрой? - интересуюсь я.

- Вряд ли. Скорее всего, другой ее коллеге тоже было лень за шприцем сходить. И кстати, мамы детей сами подтверждают, что к ним в палату медсестры заходили уже с набранными препаратами, - рассказывает источник.

Между тем, что такая версия имеет место быть, слышала и Юлия. Вот только...

- Я не знаю, как комментировать эту дикость. Этого просто не может быть.

У нас всегда хватало шприцев в отделении, это дешевые расходники, на которых никто не экономил. Скажу даже больше, когда эта версия была озвучена, я позвонила одной из мам, которую очень удивили подобные предположения, поскольку она не видела, чтобы одним шприцем промывали катетеры всем детям, иначе бы уже тогда закатила скандал. Да и физически это невозможно. Лечебный процесс сугубо индивидуален. Да, всем назначались капельницы, у всех стояли катетеры, но они были поставлены в разное время, в разное время проводились манипуляции, причем не мной, а виноватой хотят сделать меня. И все это наглая ложь, что инструктаж с медсестрами не проводился. Я всегда точно и вовремя выполняла все свои прямые обязанности. Другое дело, что журнал велся в свободной форме, но в нем был отражен опорный конспект лекции, число, дата, все подписи. А потом меня вызвала заведующая отделением и почему-то заставила все это переписать на официальные бланки, - рассказывает Юлия.

И наличие подобных лекций подтверждают и ее коллеги, горой стоящие за теперь уже бывшую старшую медсестру.

- Вы просто не знаете Юлию, если верите в то, что она могла что-то пропустить или халатно отнестись к своим обязанностям. У нас девчонки в отпуск уходили, она их из дома вызывала, чтобы вместе со всеми провести инструктаж, - рассказывают медсестры, которые также уверены, что кто-то намеренно пускает следствие по ложному следу.

- Если ВИЧ выявили в инфекционном отделении, это не значит, что пациентов там и заразили. И никто не хочет до конца в этом разобраться. Проще же объявить охоту на несуществующих ведьм, чем копнуть дальше и глубже, нежели наше отделение. В том же роддоме не прошло ни одной проверки, никого не вызвали на детектор лжи, не подняли медицинские карты. И это называется беспристрастный подход? - недоумевают медсестры и высказывают мнение, что истории безосновательно соединены в одно производство, так как речь идет об абсолютно разных случаях.

- Я действительно уверена, что дети изначально были инфицированы. И если бы в свое время в ГБУЗ СК «Краевой Центр СВМП №1» были проведены при их поступлении исследования на ВИЧ, как это предусмотрено СанПиНом или ФЗ «О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)», все выявилось бы гораздо раньше. Кроме того, если бы они все заразились остро, одновременно и от одного источника, у них должен быть один диагноз, а здесь речь идет о разных диагнозах и стадиях заболевания, поэтому не там ищут. А вот что касается взрослого заражения, там тоже вопросы больше к врачам и руководству учреждения. Почему не было отдельной палаты для пациента с сомнительным диагнозом? Почему не провели исследование, чтобы снять подозрение на ВИЧ? Но все это организационно-лечебные моменты, которые курирует заведующий отделением, но никак не главная медсестра. Моя вотчина - это хозяйственная часть, которая никак не могла повлиять на заражение людей. И почему тот же заместитель министра здравоохранения СК Маргарита Кузьменко находит серьезные нарушения только в моих действиях, я не понимаю. И буду до последнего защищать свое имя перед пострадавшими пациентами, так как не собираюсь взваливать на себя такой тяжелый груз. Я не виновата, и совсем не отсутствие отметки о проведенном инструктаже в журнале стало источником беды, - снова и снова в отчаянии повторяет Юля, пытаясь через нас достучаться до следствия, до минздрава СК, до мам в конце концов.

И дольше века...

Получится ли, покажет время. И мы обязательно будем следить за развитием ситуации, которая сама по себе очень страшная. Страшная не только искалеченными жизнями, но и тем, что эти жизни принадлежат не только взрослым пациентам, но и трехлетним, ни в чем не виноватым детям, которых родители привезли лечить в учреждение ЗДРАВООХРАНЕНИЯ, а в итоге они были лишены навсегда этого здоровья. И в этом есть какой-то особый, дичайший цинизм. Что может быть страшнее? Разве только то, что история может повториться. Ведь пока официально не сказана вся правда, всегда остается лазейка для не пойми чего - для того, чтобы дело можно было замять, замусолить, назначить виновными третьих лиц и, конечно же, повторить трагедию.

Марина КАНДРАШКИНА.