С УТРА БЫЛ ТРЕЗВЕННИК. К ВЕЧЕРУ УЖЕ НАРКОМАН

СТАВРОПОЛЬЦЫ ЖАЛУЮТСЯ НА НЕЗАКОННОЕ ЛИШЕНИЕ ВОДИТЕЛЬСКИХ ПРАВ

Пока в коллективной жалобе стоит пять подписей. Ее авторы очень разные люди. Разные по возрасту, национальности, профессии, темпераменту, образу жизни. Из общего у них разве что наличие водительских прав. Впрочем, и тех уже нет. Ведь пути этих абсолютно незнакомых людей как раз и пересеклись в мировых судах Ставропольского края, где всех судили по одной и той же статье Кодекса об административных правонарушениях - управление транспортным средством водителем, находящимся в состоянии опьянения. «Не выявив алкоголя в крови, нас решили записать в наркоманы», - с горечью замечают наши собеседники. Но об этом позже. Сначала - как случай свел водителей с сотрудниками ГИБДД на ставропольских дорогах.

КРАСНЫЙ ЦВЕТ - ПРОЕЗДА НЕТ

Виктор Кулигин. В марте 2020 года он работал в частной фирме по покраске ворот, поэтому с химическими и токсичными веществами в силу своих профессиональных обязанностей контактировал ежедневно. 29 марта тоже не было исключением. Разве что немного поднывал зуб, который накануне парень лечил у стоматолога. Лечил с обезболивающим уколом, прочисткой каналов и вытекающими финансовыми последствиями, так что даже на работе пришлось взять дополнительные смены. Отчего и возвращался в районе 12 ночи домой, когда на переулке Чапаева машина сломалась. Вышел, поставил аварийку, стал проверять, что не так. Два-три раза пытался завезти транспорт, но машина глохла. Когда понял, что проблема с аккумулятором, и, сняв знак, раздумывал, к кому обратиться за помощью, неподалеку увидел сотрудников ДПС, пошел к ним. Те тоже двинулись в сторону водителя. Встретились на середине. Он им про поломку, они ему про документы и что как-то подозрительно резко остановился. Пошли к патрульной машине, где Виктор предъявил водительские права, прошел тест на алкогольное опьянение с отрицательным результатом и уже собирался выходить из машины, как второй инспектор ДПС предложил проехать на дальнейшее освидетельствование в наркодиспансер. Причина? «Сказали, что глаза красные. Мне скрывать было нечего, и я поехал», - рассказывает парень.

Юрий Шаренко. У кого-то есть новогодняя традиция ходить с друзьями в баню, в компании же Юрия банные посиделки - явление довольно частое. Поэтому когда 8 мая они разгоряченные, со здоровым  румянцем на щеках, интересовались у инспекторов ДПС, как выехать из центра, где перекрыты все дороги перед завтрашним Парадом Победы, те изначально посмотрели на друзей с подозрением. Однако Юрий в тот вечер не пил, поэтому без опаски сел за руль и даже успел проехать первый перекресток, но в общем потоке машин их остановил другой экипаж ДПС. Ожидаемо предложили подышать в трубочку. Выяснилось, что парень действительно трезв как стеклышко, отпустить, однако, не спешили, аргументировав тем, что «лицо все же у вас подозрительно красное». После чего, как и Виктору, предложили проехать в Ставропольский наркологический диспансер для повторного освидетельствования. Как и Виктор, он тоже согласился.

 Хлебец Сергей. В октябре 2019 года был дома, когда позвонили друзья и попросили помочь с переездом. Перевоз мебели затянулся до ночи. Они как раз совершали последний рейс, когда на улице Серова машину остановили два экипажа ДПС. Попросили открыть дверь, багажник. Взяли телефон парня. «Почему-то стали смотреть все мои фотографии, читать смс, интересовались, для каких целей я беру кредиты. Потом и вовсе нашли у меня в салоне изоленту», - вспоминает Сергей, как не придал находке внимания. Мало ли что у строителя  находится  в машине? Зато она заинтересовала инспекторов, предложивших проехать в уже хорошо знакомый нам краевой наркодиспансер. «Поехали», - согласился Сергей.

Алим Амирханов. «Когда меня попросили остановиться, первая мысль - тонировка!» - рассказывает парень о своих неудачных покатушках в октябре 2019 года по ночному Ставрополю. И как он выдохнул, когда инспектор ДПС на его вялые оправдания про «не успел снять» вообще в дальнейшем разговоре не упомянул о ней, равно как и проигнорировал превышение скорости. Повторимся, преследуя и догнав тонированную машину ночью, первое, что спросили стражи порядка у водителя: «Почему у вас глаза красные и речь замедленная?» К слову о речи. Алим кавказских кровей и действительно разговаривает с акцентом - неторопливо, смягчая буквы, растягивая их. Однако это не мешает студенту строительного факультета говорить грамотно и довольно внятно доносить свои мысли. Что он и попытался сделать в ту ночь, уповая на генетическую предрасположенность. Да вот сотрудников ГИБДД если и интересовала родословная парня, то лишь для того, чтобы подискутировать, на какой родине и кому стоит качать свои права. Лезть на рожон не хотелось. «Поэтому, сев в служебный автомобиль, я просто смотрел себе под ноги, пока инспекторы заполняли документы. Потом вдруг слышу, один говорит: «Пацаны, смотрите, водитель задремал», - рассказывает Алим, как словесной стычки все же избежать не удалось. Закончилась же она - все правильно - в наркодиспансере. Где позже окажутся и проходящий военно-врачебную комиссию для службы в части десантник Ясин Пипинадзе, и работник автомастерской Антон Дудинов.

Дышите - не дышите

 Да и дальнейшие события будут словно под копирку писаны. Когда сначала сами сотрудники ГИБДД войдут в кабинет к наркологу, их минут десять не будет, потом водителей осмотрят специалисты, проведут несколько тестов на психофизическое состояние человека: реакции, характер движений, речи и т.п., попросят еще раз подышать в трубочку, признаков алкогольного опьянения не увидят. Но клиническая картина поступившего «подскажет» им - дескать, товарища надо проверить на наркотическое опьянение, после чего всех отправят на анализ мочи.

Вот только вопреки существующим правилам дадут уже вскрытые без них контейнеры для предоставления биоматериала, покажут место, куда поставить баночки. Затем отправят парней на сдачу крови и вернут обратно в кабинет. Где уже будет стоять не одна, а две емкости и будут лежать две этикетки с именами и фамилиями водителей, которые приклеят на обе баночки и попросят расписаться. Некоторые даже обратят внимание, что уровень жидкости в первой баночке не изменился, хотя если биоматериал отливали в колбу для лабораторного исследования, того априори должно стать меньше. Однако ребят успокоят, что есть видеозапись процедуры, да и вообще «исходник» хранится в диспансере три месяца. Возникнут вопросы - без проблем можно провести новый анализ.

На том и распрощаются. Как с медиками, так и сотрудниками ГИБДД, которые на расспросы водителей, как им быть дальше, пояснят, что как только анализ будет готов, если что-то не так, телефоны есть, их сразу найдут.

Дальше же истории парней несколько разнятся. Алим и Ясин, проявив беспечность, действительно стали ждать звонка. Хотя сами наши собеседники настаивают на другом определении. Мол, никакая это не беспечность, а банальная уверенность в себе, подкрепленная у Ясина чистыми анализами военной комиссии - уж в воинской части наркомана наверняка распознали бы сразу, а у Алима независимой экспертизой.

По возвращении домой парень рассказал отцу о своем ночном «приключении». Тот же с утра погнал сына на другое исследование. А потом не отходил от лаборатории, чтобы узнать правду наверняка. «У нас на Кавказе с этим строго. Старший брат - пример для подражания младших», - рассказывает Алим, как родители для лучшей доли и хорошего образования своих трех сыновей бросили отчий дом и переехали в Ставрополь. И он всегда старался, чтобы семье не было стыдно за него. Поэтому не пьет, никакими увеселительными препаратами не балуется. Снимать стресс помогают спорт и занятия в секции бокса.

Что же касается остальных водителей, те ежедневно звонили и ходили в ГИБДД и интересовались, когда будут результаты.

 - Для меня это было дело чести. Потому что изначально в моче обнаружили кокаин. Я не наркоман, никогда ничего подобного не употреблял, поэтому и дико было слышать такое обвинение, - рассказывает Юрий Шаренко, как в один из дней ему позвонили и сказали, что ошибочка вышла. Кокаина в моче действительно нет. Рано выдохнули! Зато есть другие запрещенные препараты! Так что до встречи в мировом суде.

Где оказались и другие участники нашей почти детективной истории, в анализах которых тоже нашлись следы наркотических, психотропных или иных сильнодействующих веществ, о которых каждый из них ранее и слыхом не слыхивал. Узнали из Интернета, куда залезли почитать, что же такого приняли, что теперь ответчикам грозил 30-тысячный штраф и лишение водительских прав на полтора года.

 У Виктора Кулигина и Сергея Хлебец это был препарат Б. У Юрия Шаренко и Алима Амирханова - препарат Г. Ясина Пипинадзе - Ф., Антона Дудинова - Т. По сути, это сильнодействующие лекарственные препараты. Многих из них нет в свободном доступе, без рецепта врача нигде не купишь. Тогда как препарат Ф. и вовсе является антидепрессантом, так называемым гормоном радости и даже не входит в утвержденный в 2018 году Перечень лекарственных препаратов, после употребления которых водителю в соответствии с Правилами дорожного движения запрещено садиться за руль.

Казнить нельзя помиловать

- Но мы ничего этого не принимали. Мы не наркоманы, - в отчаянии твердят парни, проигравшие мировые суды, апелляции, но не бросившие бороться за свое честное имя. Потому что…

- У нас совсем не было шансов выиграть. Каждое судебное разбирательство - сплошь игра в одни ворота. Судьи не хотели слышать, что упаковки для анализов изначально были вскрыты, хотя это грубое нарушение. Как и не было видеозаписей маркировки анализов и видеокадров нашего освидетельствования. В своих актах сотрудники ГИБДД и врачи краевого наркодиспансера ссылаются на то, что в тот вечер у нас выявлено поведение, не соответствующее обстановке. Мол, при освидетельствовании установлены: средняя концентрация и устойчивость внимания, гиперемия кожи лица и шеи, дрожание век и кончиков пальцев кистей, вялая реакция, покачивание. Но если мы на самом деле были в таком состоянии, почему же не оставить кадры до судебного разбирательства? И почему, несмотря на разные вменяемые нам препараты, во всех актах пишут одну и ту же симптоматику? Почему суд отказал в повторной экспертизе, задаются вполне резонными вопросами парни.

 Между тем, помимо общих судебных параллелей, весьма любопытны и частные «нюансы». Сергей Хлебец, например, рассказывает о явном нежелании судьи вызывать на процесс тех самых наркологов, кто проводил освидетельствование. И про брошенное через зевок: «Будете упорствовать, решу, что намеренно затягиваете процесс. И не полтора, а два года лишения водительских прав назначу». Алима Амирханова смущает категорический отказ сотрудников наркологии сделать повторную экспертизу биоматериалов даже за его собственный счет. Ясин Пипинадзе говорит о том, что вообще результаты анализов увидел лишь через несколько месяцев вместе с повесткой в суд. Юрию Шаренко повезло чуть больше. И результаты получил вовремя, и суд учел его ходатайство о допросе медиков. Вот только ясности врачебные комментарии в судебное разбирательство не добавили. Скорее, запутали все окончательно.

 - На заседание сотрудник Ставропольского наркологического диспансера принесла спектрограмму с результатами моих анализов, датированную 12 мая. Хотя все исследования проводились 13 мая. С каких это пор у нас Вольфы Мессинги в ведомствах работают? И почему, несмотря на мое ходатайство и постановление судьи о хранении биоматериала для повторной экспертизы, в наркодиспансере все же уничтожили образцы, лишив меня возможности доказать свою невиновность? Тоже «случайно» перепутали? - ерничает Юрий.

Впрочем, есть в этих историях еще одна ахиллесова пята - дозировка. Казалось бы, если есть запрет, должно быть и аргументированное объяснение, не только почему нельзя употреблять, но и какую дозировку нужно считать общественно опасной. К примеру, того же препарата Ф. в организме у водителей может быть и 2,5 мкг/мл, и 5,6 мкг/мл. Были даже судебные прецеденты, когда речь шла якобы о показателях в 1726 мкг/мл, тогда как летальный эффект возможен при 600 мкг/мл. Но как бы там ни было, все это - разные цифры с разным уровнем опасности для другого участника дорожного движения. И которые неизменно превращаются в капкан для водителей, поскольку российский закон не допускает в анализах наличие веществ с наркотическим эффектом ни в малейшей дозе.

Казалось бы, учитывая, что сейчас происходит на российских дорогах, таким драконовским мерам можно аплодировать стоя. Но вместе с тем как тут не провести аналогию с антиалкогольным нулевым порогом? Как не вспомнить, что некоторые из запрещенных веществ находятся в тех же успокоительных, сердечных каплях, стероидах, которыми балуются спортсмены для наращивания мышечной массы? А если не знал, а если принял, если отправился в путь и тебя точно так же просто остановили в 12 ночи, ибо «что, Иванушка, невесел? Что головушку повесил»? А еще и глаза красные, да и сонный ты какой-то, когда всего полночь на часах? И догадайтесь с трех раз, какое решение примет суд? И не откроет ли это безграничные перспективы по пополнению регионального бюджета штрафами, превратив традиционное «как лучше» в лазейку для финансовых вливаний в казну?

Право, не знаю. Как и не знаю, про что эта история: про попытку вернуть обратно свои водительские права или добиться справедливости. Но и отвечать на эти вопросы предстоит не мне. Водители уже отправили письма в прокуратуру СК, органы ГИБДД, следственный отдел, губернатору СК, чтобы всем вместе разобраться в неоднозначной ситуации и правильно расставить знаки препинания в предложении «Казнить нельзя помиловать».

Марина Кандрашкина.

фото из открытого источника