КУЗЬКИНА МАТЬ

(Окончание. Начало в № № 11, 12, 13 и 14).

Разрешение на все, что захочешь

Ну а раз Центр спускает все жалобы Свечниковой вниз, а ее обливание грязью в пропагандистском подразделении Кузина - газете «Открытая» остается безнаказанным, то как не появиться искушению сделать с бывшим опальным и непокорным членом квалификационной коллегии все, что захочешь.

Ждали только повод показать Свечниковой кузькину мать. И он появился.

В январе 2016 года на просторах Интернета на никому дотоле не известном сайте «Хуженет» появляется статья некой Людмилы Артамоновой «Ставропольский краевой суд: на краю пропасти». Она до сих пор висит в сети, так что каждый может ознакомиться. Два «героя» статьи, уже нам известный заместитель председателя краевого суда Олег Козлов и судья Георгиевского суда Елена Росина, прочитав ее, благородно возмущаются и пишут в полицию заявления с требованием возбудить уголовное дело по обвинению в клевете в отношении автора.

Что конкретно вызвало гнев заявителей, нам пока неизвестно. Можно только предположить, что обвинения одного во взяточничестве, другой - во взяткодательстве. Ведь в статье среди прочего  пишется и о том, что Козлов встал на защиту Росиной, которая допустила значительные нарушения в своей работе, и не допустил передачи ее персонального дела на президиум краевого суда по той простой причине, что за должность председателя Георгиевского городского суда якобы получил от Росиной квартиру в Ставрополе. Надо полагать, что тема эта уже проверялась, факт взятки никем не доказан, а раз так, то любое ее муссирование можно представить как клевету. Доказав при этом, разумеется, что автор знал, как на самом деле обстоит дело, но писал заведомо неправду. Заведомая неправда и является, по сути, клеветой.

Автором статьи следствие с самого начала стало подозревать Свечникову. По наводке самих обратившихся с заявлением. Потому как до этого многие из изложенных в статье фактов присутствовали в ее многочисленных жалобах.

Но прежде чем рассказать об этом изнуряющем, длиною уже в два года следственном марафоне по абсолютно ничтожному и трудно доказуемому поводу, за которым лично мне видится опять же банальное преследование за критику и нетерпимость к чужому мнению, поведаем читателям еще одну совсем не радостную историю.

Покушение на убийство, до которого никому нет дела

Через месяц после появления в сети злополучной статьи Людмилы Артамоновой сама Свечникова с 15-летней дочерью попадают в странную аварию. На перегоне между Невинномысском и Курсавкой у их машины... отламывается стойка на передней подвеске вместе с колесом. Их бросает на ограждение, потом на встречную полосу. Бог миловал, в это время не было встречной машины. И еще спасли сработавшие подушки безопасности.

Первую помощь пострадавшим оказывал... сам губернатор Владимиров. Его кортеж мчался в тот момент по трассе и оказался свидетелем. Сообразил ли Владимиров, вытаскивая Свечникову из машины, что это была та самая член Квалификационной коллегии судей от общественности, которую он так легко по бездоказательному письму Кузина согласился вывести из состава Квалификационной коллегии? Не знаю.

Но вот сама Свечникова сообразила, что эта авария неспроста. Что не может на ровной дороге оторваться стойка вместе с колесом на новом БМВ. (Купленном, кстати, на гонорары от издания научных работ. Это я предвосхищаю вопли оголтелых борцов с коррупцией типа Леонтьевой, что не может профессор на честную зарплату купить престижную иномарку). «БМВ»  - не «Жигули». Хотя и у тех такие поломки крайняя редкость. Подозрения подкрепило мнение специалиста, ремонтировавшего автомобиль. Мол, так само не ломается.

Оклемавшись, написала письмо в ФСБ России с просьбой провести проверку как указанной аварии, так и других настороживших ее в последнее время фактов. Стала замечать, что ее телефоны прослушиваются, да еще и в дом кто-то залазил. Пришел ответ, что письмо передано в Генеральную прокуратуру РФ и Следственный комитет. И - тишина. Свечникова снова пишет заявление, уже на имя руководителя Ставропольского межрайонного следственного отдела Телятникова. Оттуда ответили, что ее заявление об аварии приобщено к материалам уголовного дела.

Того уголовного дела, где она же проходит подозреваемой по обвинению в клевете? Ей, юристу, читать такое было просто дико. Получается, что она в одном и том же деле и подозреваемая, и потерпевшая? Чудеса от наших доморощенных законников, да и только.

Были и другие ответы. Полковник Виталий Заикин напишет, например, что авария, в которую они с дочерью попали, не имеет никакого отношения к уголовному делу, которое расследуется в отношении самой Свечниковой. Но о том, расследуется ли оно в действительности - ни слова.

Видя, что по аварии не проводится никаких следственных действий - не опрашиваются свидетели, не назначается трассологическая экспертиза, не берутся на исследование части машины (хранящаяся у нее стойка крепления левого переднего колеса), Свечникова снова пишет заявление в тот же межрайонный отдел Следственного комитета. И... получает копию ответа, уже ей ранее присланного. А затем и вовсе узнает, что ее авария даже не зарегистрирована, а документы, которыми она оформлена... утеряны.

Потом, когда будет знакомиться с уголовным делом по обвинению в клевете, то увидит, что ее заявление в ФСБ так и не было приобщено к материалам дела. Получается, ее просто нагло обманули. Как обманули и ФСБ, и Следственный комитет и его руководителя Александра Бастрыкина, которым был подписан ответ о передаче ее жалобы на уровень края.

Тут сразу возникает много вопросов. И самый главный: если два уголовных дела - по клевете и об аварии, соединены в одно, а эпизод с аварией еще не расследован, то как можно было выносить постановление об окончании следственных действий? Но оно ведь есть, дело уже передано в суд. Ответа на этот вопрос Свечникова до сих пор так и не получила.

А дело о клевете раздувается до небес

Но вернемся к уголовному делу о клевете. Возбужденному, повторяю, по заявлению Козлова и Росиной, увидевшим эту самую клевету в свой адрес в статье в Интернете. Кстати, потерпевшие ничего не делают для того, чтобы статью из сети удалить. Во всяком случае, я не слышал, чтобы они обращались в суд с таким требованием. А вот предполагаемого автора за предполагаемую клевету прессуют уголовным преследованием. Не клеветой обеспокоены, а просто заткнуть рот хотят?

Похоже, оно, это уголовное дело, если верить следствию и стоящим за ним Козловым с Кузиным, намного серьезнее и важнее для торжества правосудия, чем покушение на убийство самой Свечниковой и ее несовершеннолетней дочери, на что вполне смахивает рукотворная авария.

Напоминаем, что Лариса Свечникова - Заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор. Так что право знает, пожалуй, лучше любого следователя, и способна отличить, где в его работе законность, а где - выполнение заказа. Она буквально препарировала все действия следствия, найдя в них массу нарушений.

Прежде всего - в действиях прокуратуры Ленинского района, которая поручает расследовать дело о клевете следственной части главного следственного управления ГУВД по краю. А должна была передать Следственному комитету, так как согласно УПК РФ уголовные дела о преступлениях против судей расследуются именно им и только им.

Следователь майор Р. Золотарев принимает и ведет дело фактически незаконно. Свечникова много раз писала об этом в прокуратуру, но ее услышали только спустя семь месяцев. Передали дело в Следственный комитет только после обращения в генеральную прокуратуру РФ.

Расследование до невозможности затянули, вместо двух месяцев на него только в ГУВД ушло семь! Тянули, чтобы помотать нервы Свечниковой и вынудить ее играть по их правилам? Не случайно ведь в ходе следствия непосредственный начальник Золотарева подполковник Белов в присутствии адвоката вынуждал профессора добровольно признаться в преступлении, обещая от лица Козлова, что он ее в судебном заседании «простит».

За 23(!) месяца предварительного следствия было проведено одиннадцать(!) экспертиз, в том числе четыре - автороведческие. Каждый раз следователя не устраивал вывод эксперта: «установить, является Свечникова автором статьи, не представилось возможным». Он как будто добивался нужного ему обратного. Это ли не пристрастность следствия?

Дальше. При принятии решения о начале уголовного производства о клевете следствие должно было, прежде всего, проверить на предмет соответствия действительности факты, которые потерпевшие требуют признать клеветническими. То есть, была взятка квартирой или нет, если наше предположение, что именно это зацепило Козлова и Росину, верно. Но ничего подобного сделано не было. Во всяком случае, Свечникову с материалами такой проверки не знакомили. Несмотря на многочисленные ее ходатайства.

Она также подозревает, что материалы, среди которых находилась и жалоба георгиевских судей с квартирным эпизодом, и на основе которых состряпана статья в Интернете, были попросту похищены с ее компьютера. То есть, утверждает, что таким образом ее подставили в долгой многоходовой комбинации. Но следователь так и не удовлетворил ходатайства обвиняемой о допросе лиц, имевших доступ к ее рабочему месту. Ему это не интересно? Или эти показания разрушили бы обвинение?

О пристрастности и заказном характере следствия говорит и избранная Золотаревым мера пресечения в виде подписки о невыезде. Вообще, по преступлениям небольшой тяжести, к которым относится клевета, такая мера применяется в исключительных случаях. Таковыми могут быть лишь наличие фактических данных, изобличающих лицо в совершенном преступлении и свидетельствующих о возможности его неправомерного поведения. Чего не было, и до сих пор нет.

Наконец, о грубом нарушении законности в ходе следствия говорит утечка информации о его ходе.

Материалы следствия, которые по закону не могут быть никоим образом разглашены, похоже, откровенно сливаются в «Открытую». Следователи проводят обыск в квартире Свечниковой, изымают в том числе компьютер. Следом каким-то чудесным образом появляются разоблачительные статьи о том, что ее ученики, защитившиеся в ВАК (а они, естественно, были в электронной переписке), чуть ли не списали с ее помощью научные работы. Все это смакует «Открытая» сразу в нескольких статьях. И больше - никто. Что наводит на мысль как раз о сливе материалов из следствия.

«Политическое дело!»

После передачи уголовного дела о клевете в Следственный комитет странности, а то и нелепости в его расследовании только усилились. Перечислю только некоторые факты, которые ничего, кроме недоумения, не вызывают.

Такой, например. 16 февраля 2017 года заместитель председателя Следственного комитета РФ генерал-полковник Борис Карнаухов собирает в Ессентуках специальное совещание именно о ходе расследования дела Свечниковой. Представляете, заместитель Бастрыкина - и целое совещание по пустячному делу о клевете! Ну, прямо государственной значимости преступление! Номер именно ее, Свечниковой, и никакого другого, уголовного дела фигурирует в письме Карнаухова руководителю управления СК по краю Игорю Иванову. Ему предлагается «обеспечить участие в совещании следователя, возбудившего ходатайство о продлении срока следствия, его непосредственного руководителя, руководителей подразделений процессуального контроля и криминалистики, оказывающих помощь в расследовании, а также заместителя руководителя следственного управления, курирующего соответствующее направление деятельности». Похоже, такие же письма получили и руководители других силовых структур края, поскольку были на совещании. Генералы, полковники и майоры, бросив все свои дела, несутся в Ессентуки, делают там каждый доклады, объясняют, почему задерживается важнейшее (для судеб страны и мира?) следствие... Здесь же, на совещании, звучит ключевая фраза: «дело - политическое». Участники совещания дружно обещают генерал-полковнику обязательно и в кратчайшие сроки довести его до суда. Забавно, что после этого совещания следствие будет длиться еще больше года.

А теперь доказывайте мне, что это не Кузин нажаловался на наших следователей Карнаухову. Другой бы к нему просто не достучался. Кстати, как в этой связи не поверить разговорам о том, что влиятельность Кузина на руководство ГУВД и управление Следственного комитета по краю обусловлена практикующимся в отношениях между ними телефонным правом. Когда генералы не могут добиться качественного расследования дел своими сотрудниками, и вынуждены просить председателя поддержать судом их сырые обвинения. Взамен соглашаясь на встречные услуги.

Или вот такая картинка о нашем расследовании дела Свечниковой. В сентябре 2017 года доблестные следователи из СК решают проверить... психическое здоровье обвиняемой. Для них было бы более чем удачно всю ее борьбу с Кузиным и Ко списать на психическое расстройство, направить человека на принудительное лечение и фактически спустить на тормозах проблемное дело. Тем самым реально выгородить Кузина из всей этой дурно пахнущей истории преследования бывшего члена Квалификационной коллегии судей за критику. Свечникова, понятое дело, упирается. Угрожают, что не пройдет добровольно - направят в психушку решением суда. С принудительным размещением в стационаре на 40 суток. Делать нечего - согласилась. Пошла в сопровождении следователей. Сначала ей пришлось ждать пять часов среди людей, действительно страдающих расстройством психики. Потом, очевидно при полном психическом расстройстве тех, кто ее туда привел, Свечникова была признана не только полностью вменяемой, но и личностью с высоким IQ.

Или вот еще фактик. Из тех, от которых кровь в жилах стынет. Свечникова 9 января 2018 года публикует на сайте «Эхо России» открытое письмо Владимиру Путину. Где рассказывает обо всех нелепостях следствия, в том числе и о вышеназванном совещании у Карнаухова. А уже через три дня, 12 января из следкома приходит письмо за подписью следователя по особо важным делам Виталия Санжарова (важняки, и никто другой ведут это дело! Оно в одном ряду с терроризмом, убийствами, изнасилованиями, взяточничеством!) В письме - сообщение, что они «не могут выдать ей труп гражданина А., 11.01. 1997 года рождения». Надо только представить состояние человека, читающего такое письмо. Он ведь сразу начнет перебирать в памяти всех родственников! Да и додумывать черт те что. Потом следаки будут оправдываться, что письмо было послано ошибочно. Но в нем, ошибочном, почему то номер уголовного дела тот, по которому Свечникову и обвиняют. Попугать решили? Санжаров при объяснении заявляет, что он надеется на ее благоразумие. Как это понимать? Свечникова переправляет «ошибочку» Игорю Иванову. Спрашивает: что это, ошибка или предупреждение? Чтобы сговорчивее была? Тот так и не ответил.

Что, в конце концов, в итоге? За два года(!) следствия было проведено одиннадцать(!) экспертиз разного рода, собрано 13(!) томов уголовного дела объемом свыше трех тысяч(!) страниц, сменилось пять(!) следователей по особо важным делам. Гора родила мышь.

Да, и еще очень красноречивый факт. На изучение материалов дела Свечниковой отвели всего полтора суток(!?). Следствию все ясно, почему должно быть не ясно обвиняемой? Все делается, чтобы запугать и запутать ее.

«Дело века» подсудно... мировому суду!

Ходят слухи, что все эти два года чуть ли не при каждой встрече Кузин спрашивал у Иванова, руководителя краевого управления Следственного комитета: когда его епархия передаст дело Свечниковой в суд? Тот, похоже, тянул до последнего. Не потому ли, что нечего было передавать?

Но все же наконец обвинительное заключение сляпали. Стал вопрос, кто примет его на рассмотрение? Потерпевшие являются руководителями судебной системы региона, тут налицо заинтересованность суда, и любой приговор будет сомнительным. В то же время верхушке краевого суда наверняка очень хотелось, чтобы рассматривали здесь, у нас, под крылом тех же, кто эту бесстыдную канитель затеял. Для того, чтобы искомый результат был наверняка.

Планируется, похоже, целая комбинация, назову ее «Операция «Прикрытие». Кузин пишет представление в Верховный суд РФ о переносе дела в другой регион. Основанием указывает многолетнее членство обвиняемой в Квалификационной коллегии судей края. Но такое основание не может по закону являться доводом к переносу. Хотел получить отказ, и таким образом руками Верховного суда оставить рассмотрение дела в крае? Не исключено.

Но Свечникова его переиграла. Сама написала ходатайство, где указала, что основанием для переноса является правовой статус потерпевших. В частности, Козлова, который не только является заместителем председателя краевого суда, но и замещает председателя в период его отсутствия, а также представляет в краевой коллегии судей. Именно эти доводы и принял во внимание Верховный суд, когда решил перенести дело по территориальной подсудности.

Как тут не сказать о пользе учености!

А теперь внимание: рассматривать дело будет мировой(!) суд Волгограда. То есть, подняли переполох на всю страну, расследовали уголовное дело два года, убили на это кучу усилий и времени «важняков», которым бы впору заниматься действительно важными делами, потратили уйму государственных денег на одиннадцать дорогостоящих экспертиз... А дело даже не подсудно районному суду.

Пшик! Еще какой. Но на такого рода пшиках и строится величие Кузина и его команды.

Александр ЕМЦОВ.