НЕ ТО, НЕ ТА, НЕ ТЕ...

Как вы думаете, читатель, что общего между канализационным коллектором и коллектором, представляющим интересы банка или микрофинансовой компании, где у вас образовалась некая задолженность? В обоих случаях фронтом работ являются смердящие нечистоты. Только если в первом варианте физиологические отходы поглощаются и очищаются, делая нашу жизнь комфортной и безопасной, во втором - вся эта мутная жижа поднимается наружу и становится веским орудием борьбы с упрямыми неплательщиками. Ведь порой хватает недели, чтобы от тактичного: «Здравствуйте, мы по поводу просроченной оплаты» коллекторы перешли к самым изощренным способам выбивания долгов по кредитам.

В январе 2016 года сотрудник коллекторской службы бросил бутылку с зажигательной смесью в окно частного дома в Ульяновской области, хозяин которого был должником. В помещении также находился годовалый мальчик. Оба получили тяжелые травмы. В Кемеровской области вышибатели чужих долгов насильно привозили должников в спортзал и заставляли их вступать в поединок с профессиональным боксером, где один из подобных спаррингов закончился смертью заемщика.

Собственно, эти нашумевшие случаи, как и ряд других трагических историй, привели к тому, что Госдума РФ приняла специальный закон о защите прав должников, который вступил в силу чуть более года назад. Документ содержит ряд важных ограничений в деятельности коллекторов. Теперь они не могут требовать погашение долга от родственников должника, не имеют права применять физическую силу, портить имущество должника, а также оказывать на него психологическое давление. Кроме того, коллекторское агентство не имеет права передавать информацию о задолжавшем гражданине третьим лицам или делать ее публичной. Другими словами, зарвавшимся лихачам законодатели сказали свое строгое «нельзя». И?

Как показывает история обратившейся в редакцию «Ставропольских ведомостей» 66-летней Галины Васильевны Ткачевой, даже при новом законе методы работы у коллекторов остались прежними. Не меняются они и в том случае, если к кредиту ты не имеешь никакого отношения, а с самим должником знакома шапочно. Но обо всем по порядку.

Февральским вечером 2018 года на сотовом телефоне Галины Ткаченко высветился незнакомый номер. Это был уже третий звонок за день от данного абонента. Наверное, кто-то из родственников номер сменил, подумала она, отвечая на вызов: «Алло, я слушаю». Слушать же пришлось долго. Ибо вежливый мужской голос, предусмотрительно извинившись за беспокойство и представившись сотрудником микрофинансовой организации «Деньги в руки», стал интересоваться, знакома ли ей Оксана К. Сообразив, что речь идет о бывшей коллеге, молодой девчонке, проработавшей больше пяти лет санитаркой в их поликлинике, Галина Васильевна ответила утвердительно.

- А связаться с ней можете? - все так же вежливо продолжил мужской голос. - Она взяла в нашей организации микрозайм в размере 9 тысяч рублей и просрочила платеж.

Пояснив, что девушка больше года назад уволилась с работы и с тех пор они связь не поддерживают, Галина Васильевна с собеседником распрощалась.

«Вот уж эта молодежь. Сначала живут не по средствам, а потом плачут горючими слезами», - подытожила за чаем ее коллега Ирина, когда на следующий день на работе выяснилось, что подобный звонок раздался вчера и ей. Посудачив еще немного о финансовой соразмерности ног и одежки, приятельницы принялись за работу, а через несколько дней снова обсуждали очередные звонки, поступившие на их телефоны. Содержание последних было все тем же, только теперь уже женский голос интересовался, как можно поговорить с Оксаной.

- Деточка, да сколько ж раз повторять: я знаю только одно, что она продала квартиру в Ставрополе и уехала в другой город. Ни на телефонные звонки, ни на смс, ни на сообщения в социальных сетях она не отвечает. При всем желании я ничем не могу вам помочь. Не стоит мне больше звонить, - пыталась вежливо прекратить докучливое общение Галина Васильевна.

Однако не тут-то было. Если в феврале звонки носили эпизодический характер, то к началу апреля телефон уже не умолкал. Поменялась и тональность собеседников. Вместо «Вы» все чаще звучало «ты», да и монолог из разряда вежливых вопросов быстро приобрел черты извечной «классики» жанра.

- Нет, в натуре, ты че, не врубаешься? - вещала на том конце девица с кавказским акцентом. - Тебе все равно придется за нее платить. Это однозначно! Поэтому лучше ищи Оксану.

И Галина Васильевна искала, изо дня в день набирая телефонный номер последней. А пока шли позывные гудки, она голову ломала, откуда у коллекторов взялся ее телефон. Ни в каких акциях она не участвовала и номер телефона не указывала, поручителем не выступала, да и сами кредиты всегда обходила стороной. Кстати, о микрозаймах... Кто-то из знакомых сказал, что при оформлении документов кредитор просит указать два контактных номера друзей или родственников, которые могли бы подтвердить личность заемщика. Так, может, это Оксана, листая свою телефонную книжку, таким вот нетривиальным образом вспомнила о бывших коллегах? Но подтвердить догадки могла только сама девушка, которая не брала телефон неделю, вторую, третью... Когда же в конце апреля, уже потеряв всякую надежду, Галина Васильевна все же до нее дозвонилась, бывшая коллега категорически стала отрицать, что давала кому-то ее номер. Что Галина Васильевна? Она не стала выяснять отношения, тем более что....

- Ксюшечка так извинялась и объяснила, что у нее были временные трудности с деньгами. Но теперь она нашла работу и не сегодня-завтра все долги оплатит, - сообщила наша героиня коллекторам на их очередной телефонный звонок.

И в ее доме наконец-то наступило затишье. Больше двух недель Галина Ткачева жила с уверенностью, что Ксюша выполнила обещание и ад закончился. Ей, диабетику со стажем, перенесшей инсульт и пережившей две операции, больше не нужно днем горстями глотать успокоительные препараты, а ночью пить снотворное, чтобы заснуть; больше не нужно лукавить с сыновьями и уверять, что у нее все «замечательно», чтобы не дай бог парни не наломали дров; и больше не нужно быть без вины виноватой из-за чьей-то безрассудной и эгоистичной выходки.

- А потом как начали барабанить! Ночь не ночь, утро не утро, на работе - тоже звонят. За день по сорок вызовов поступало. И мне, и коллеге Ирине. И снова хамят, оскорбляют. Знаете, дело до того дошло, что у меня руки тряслись и холодный пот пробивал, когда на телефоне видела код +938 или +937. Хотела занести в черный список, а толку? Если они с разных номеров звонят. Сменить свой номер? Во-первых, я ничего плохого не совершала, чтобы скрываться, а во-вторых, у меня много друзей и родственников из других городов, которые потом просто потеряются, - рассказывает Г. Ткачева.

Надо ли говорить, что истинная должница с тех пор больше не объявлялась? Она просто пропала. И точно так же решила поступить Галина Васильевна, когда перестала отвечать на звонки. Что коллекторы? В военном искусстве довольно известна тактика жабьих прыжков, когда, чтобы покорить вершину, можно сделать несколько шагов назад, а потом, усыпив бдительность противника, резкий скачок вперед. То же самое решили продемонстрировать и коллекторы, когда на протяжении целой недели количество звонков постепенно уменьшалось и сходило на нет. А 22 мая,
придя на работу, Галина Васильевна услышала, как в сумочке тренькнул телефон, извещая, что пришла эсэмэс-ка. Открыв сообщение и прочитав его содержание, 66-летняя женщина почувствовала, как земля стала уходить у нее из-под ног.

Вы заинтригованы, читатель, и ждете ее публикации? Боюсь, придется вас разочаровать. Ибо ни одна уважающая себя и соблюдающая этические нормы газета ТАКОЕ не напечатает и ни один мало-мальски культурный журналист не воспроизведет. Скажу только одно, написано очень лихо. Это не повод для гордости, но все же, зная этимологию русского мата на твердую четверку, даже я смущенно зарделась от эротических фантазий и их словесного выражения авторами сего письменного шедевра. Поэтому прекрасно понимаю и Галину Васильевну с ее резко подскочившим давлением. Бледная, шатающаяся из стороны в сторону, она еле дождалась окончания смены, чтобы прямиком отправиться в отдел полиции №3 по улице Балахонова, 13а. На месте оказалась в 19:00.

Два парня, один из которых был дежурный, что-то обсуждали между собой, когда она, покраснев до кончиков ушей и начав от смущения заикаться, протянула им телефон с указанным выше письменным творчеством. Мол, ребятушки, посоветуйте, что делать дальше.

- Сотрите и забудьте. И поменяйте симку, - бросил один из них.

На что Галина Васильевна ответила категоричным отказом. Во-первых, она не преступница и не намерена скрываться, а во-вторых, где гарантия, что у автора смс нет ее домашнего адреса. И что тогда прикажете делать, сидеть и ждать, когда упомянутый в «любовном» послании некий Беркут придет и реализует интимные фантазии в реальности?

- Господи, - процедил сквозь зубы один из парней, - наслушаются сказок Венского леса про белого бычка, а потом ходят сюда толпами.

- Ребятушки, какие сказки? Вот же смс, а по телевидению сколько таких случаев показывали. У меня ж внучке 10 лет. Вот и хочу обезопасить свою семью и себя, - по-прежнему протягивая им телефон, просила Галина Васильевна.

Что ребятушки? Начали ржать во весь голос. Молодые здоровые парни, годящиеся пожилой посетительнице во внуки. Это был презрительный хохот бравурной молодости над наивной старостью. Над женщиной, которая всю жизнь проработала сестрой-хозяйкой в поликлинике, заботилась о других, растила своих сыновей, боролась в одиночку с онкологией, похоронила мужа, и ни разу никого не оскорбила, за глаза ничего не сказала. Над женщиной, для которой слово «дурак» уже нонсенс, мол, как так можно говорить про человека?! И вдруг этот, не побоюсь этого слова, божий одуванчик получает омерзительное сообщение, после которого руки и рот хочется мыть хозяйственным мылом, она первый раз в жизни просит помощи у полицейских, а в ответ раздается ржание. Право, а если бы на месте Галины Ткачевой стояли мамы этих парней, реакция была такой же?

Не думаю. Ибо стоило Галине Васильевне задать данный вопрос «внучкам», как те изменились в лице:

- Что? Будете заявление писать? Тогда садитесь на лавочку и ждите, пока освободится участковый. Хотя... Хотите - пишите, хотите - нет, я вам сразу скажу, что материал отказной будет, - подавляя зевок, ответил один из напарников.

- Я и села. Сижу. В ушах шумит, сердце колотится, но жду... 30 минут жду, сорок минут жду. Люди все проходят, снуют, а меня никто не вызывает. Спрашиваю, почему, отвечают: всего два человека в смене. Вот уже и 20:00, и 20:40... А я диабетик, мне лекарства строго по времени принимать нужно. Но сижу, пока другой из этих двух парней тихо так мне не говорит: мол, ну что вы зря сидите. Мы вам честно говорим, что никто этим делом заниматься не будет. Ну, пришла смс - и что? За нее не привлечешь, и ее наверняка прислали с незарегистрированного номера, поэтому просто забудьте. Что я? Встала и ушла. Плюнула на это заявление, - подытоживает свой рассказ Галина Васильевна.

Вот только уйти-то ушла, но не забыла. И сейчас живет в страхе. Даже не за себя, а за свою внучку. Так и говорит, что свое уже прожила, но ребенок-то причем, вот и болит сердце. Болит от тревоги, от разочарования за полицию, в которой вроде как прошла реформа, остались вроде как лучшие кадры, ответственные, чуткие, профессиональные. Ой ли?

- Понимаете, они даже не попытались помочь. Есть номер телефона, но мне сразу говорят, что пробивать его бесполезно. Так и сказали, что вот если бы я привела лицо, кто писал эти смс, был бы другой разговор. Но разве это не их прямая обязанность устанавливать подобных правонарушителей, оберегать и охранять наш покой? Разве это не их обязанность узнавать, кто разгласил мои личные данные? Я так надеялась, что меня хотя бы услышат, страх мой поймут и успокоят... Что делать дальше, не понимаю, - растерянно поправляет она прядку волос за ухо.

Я в ответ тоже молчу. Поскольку не знаю, что посоветовать. Ведь как следует из интернет-источников, первым делом при таких угрозах нужно обращаться в полицию и писать заявление о защите своих прав и интересов. В просторах сети даже куча подобных формуляров гуляет. А тут же... Куда идти, если тебя останавливают еще на подступах к кабинету?

Мда, и после этого мы машем кулаками коллекторам, обещаем навести порядок, грозно размахивая законом: мол, прекратите, а не то... А вот что «не то»? Не слишком ли оно зыбко, раз история повторяется? Или дело вовсе не в законе, а в том, что следить за исполнением этого самого «не то» призваны совсем не те?

Марина КАНДРАШКИНА.