ТО ЛИ МАГДАЛИНА, ТО ЛИ ГЕРОСТРАТ

Христианство, жертвенность, многодетность. Учитывая эти истоки, совсем не удивительно, что образ воспитанника детского дома всегда был объектом сочувствия в нашем обществе. А после трагической смерти Димы Яковлева и последовавшей информационной волны с сенсационными репортажами о приютах, больше напоминающих изоляторы, нежели домашний очаг, изу-верами-опекунами и мучителями-воспитателями так же не удивительно, что интерес к теме сиротства среди россиян только усилился, заставляя при каждом упоминании сделать звук погромче или перейти по указанной ссылке.

ПИСЬМО ИЗ БОЛЬНИЦЫ

Вот и на прошлой неделе стоило в социальных сетях появиться посту со зловещей формулировкой «Крик души», как Ставрополье гудело, словно растревоженный улей. «Сейчас вместе со своим сыном я лежу в инфекционном отделении Изобильненской РБ, где в одной палате с нами получают лечение дети из социально-реабилитационного центра села Тищенское. Дети сами по себе опрятные, но как их там (в приюте) собрали - это полный ужас! У детей полные головы сухих гнид от вшей, рваные трусики, тапочки, колготки. Майки вообще имеют вид, что ими только полы мыть. Средства гигиены просто не положили! У них ОРВИ и бронхит, а куртки, в которых приехали, очень тонкие и предназначены на весну или теплую осень. Помогите, пожалуйста, с этим разобраться! Ведь детей туда забирают для того, чтобы не видели этого кошмара дома с родителями, а тут получается то же самое», - писала Анна (имена героев изменены). И чтобы не оставаться голословной, в качестве вещественных доказательств жительница города Изобильного выложила фотографии порванных тапок, растянутой майки и протертых на пальцах колготок одной из своих маленьких соседок.

Надо ли говорить, что вкупе все это производило гнетущее впечатление, которое только усилилось после нашего телефонного разговора с автором поста. Кстати, она тоже воспитанница детского дома и, как поясняет, в свое время в полной мере прочувствовала все тяготы сиротства на себе. Поэтому, оказавшись в одной палате с такими же детьми...

- ...Я просто не имела морального права промолчать. Всего деток было четверо. Так мало того что ребятишки лежали сами по себе, без присмотра взрослых, у них не было с собой ни машинок, ни кукол, ни книжек, чтобы можно было чем-то заняться в четырех стенах. У меня сердце кровью обливалось, когда муж привез им фрукты, они весь день их таскали и рассказывали, что последний раз видели апельсины на Новый год, и то им давали по одной-две дольки, - подытожила своей рассказ Анна.

И в этом желании объективно и всесторонне разобраться, что же на самом деле происходит в тищенском социально-реабилитационном центре, наши с ней намерения совпали. Ведь государство сегодня выделяет немалые средства на содержание сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Так, по данным министерства образования СК, в настоящее время в крае функционируют 21 детский дом и 3 школы-интерната, в которых воспитываются 620 детей. И ежегодно объем средств, выделяемый на содержание такого ребенка, только увеличивается, даже если количество воспитанников уменьшается. Судите сами, если в 2016 году в месяц на одного сироту из госбюджета уходило 52 тысячи рублей в месяц, сегодня это уже 77 тысяч рублей! Учитывая такие бешеные суммы, возникает вполне резонный и закономерный вопрос: а что, собственно, происходит? Неужели выделяемых в год на одного ребенка 927 тысяч рублей не хватает на покупку последнему колготок за 130 рублей?

Право, это все это было очень странно. Особенно если учесть и ту раздутую армию ревизоров и проверяющих структур, кто должен контролировать, доходят ли деньги до ребенка, одет ли он, обут, накормлен и во что одет, обут и как накормлен. Ведь права Анна, когда пишет, что забирают детей, чтобы дать им лучшее. Вон, и на каждом углу чиновники бросаются громкими заявлениями, мол, если дети не нужны родителям, они нужны государству, и оно-то не оставит их в беде, протянет руку помощи и воспитает достойными людьми. Но тогда как достоинство сочетается с урчащим от голода желудком и немытой головой? Неужели нас снова держат за дураков, и за те же десять-пятнадцать лет, когда Анна так же находилась в детском доме, ничегошеньки не поменялось? И пока со всех экранов несется про десятилетие детства, про славное будущее нации, эти самые цветы жизни тихо увядают в казенных учреждениях?

За ответами на поставленные вопросы и чтобы лично посмотреть, как на самом деле обстоят дела в ГКУ СО «Изобильненский социально-реабилитационный центр», мы и отправились в село Тищенское.

КОГДА ЕЖИКИ УБИРАЮТ КОЛЮЧКИ

Поскольку ехали в первый раз, неудивительно, что заплутали, и пришлось обращаться за помощью к местным жителям. Слово за слово, оказалось, что тищенцы тоже видели тот скандальный пост в социальных сетях и даже попытались организовать митинг в поддержку Центра, поскольку «большей лжи и несправедливости нам еще видеть не доводилось».

- Детки всегда чистенькие, вежливые, опрятные. Ничего плохого о них не скажешь. Свой пробежит не поздоровается, а они за версту «здрасьте» кричат. Как ни подойдешь к их территории, смех, шум, гам, возня. Ну разве будет дите липнуть к своему воспитателю, если тот его обижает? - предлагают свою незатейливо житейскую правду наши провожатые.

Социально-реабилитационный центр, между тем, удивляет уже при входе необычной для подобных заведений ухоженностью. На прилегающей территории ни соринки, ни пылинки. Рядышком разбит небольшой садик, где растут яблоньки. По соседству шикарная японская беседка. Качели, горки. У порога - клумбы, где уже зацветают ландыши.

По пружинистой походке, отрывистым фразам директора учреждения Татьяны Шубной видно, что она чуть напряжена. Но вместе с тем в глаза смотрит прямо. От неудобных вопросов не увиливает. Чтобы сгладить неловкость встречи, которая всегда возникает на первых минутах, мы идем с обзорной экскурсией по учреждению, которое, как выясняется, и не детский дом вовсе.

- Нас многие сравнивают с детским домом, хотя перед нами как раз стоит задача, чтобы не допустить помещения ребенка в данное социальное учреждение. Наши дети - это дети с неопределенным социальным статусом, чьи мамы и папы находятся в процессе лишения родительских прав, но все-таки еще есть шанс изменить ситуацию. И вот эти полгода, что могут находиться у нас ребята, мы пытаемся спасти семью, работая не только с младшим, но и старшим поколением, проводя родительские собрания, оказывая им различную юридическую, психологическую, иногда и финансовую помощь, - рассказывает директор.

Зефирно-розовые спальни для девчонок, монотонно-голубые для мальчишек, напичканная игрушками комната для досуга, отдельный кабинет для занятий, музыкальный зал, где параллельно проходят занятия по декупажу, витражному и прикладному искусству и т.д. Все чисто, аккуратно и по-домашнему уютно. А еще, что сразу бросается в глаза, это всякое отсутствие скованности у юных обитателей. Они скачут по дивану, вываливают на пол пирамидки, тут же теряют к ним интерес, стремясь забрать у соседа цветные карандаши. В общем, самые обычные дети. Улыбчивые, непоседливые, говорливые...

Вот и на мой вопрос, а кто ж из вас лежал в больнице, первой выскакивает Диана и начинает тараторить про невкусную еду, как там скучно и вообще она познакомилась с одним мальчиком и его мамой Аней, которая была злая, ставила их в угол, ругала.

- И на вас кричала? - интересуюсь я.

Отрицательно машет головой только Юля, как раз у которой тетя Аня и смотрела голову. Зачем?

- Не знаю. Она просто позвала меня, наклонила голову и сказала, что там гниды, - разводит руками ребенок. На вопрос, что же случилось с ее тапочком, девочка тоже теряется с ответом, ища глазами поддержки у психолога. Мол, когда приехали в больницу, были целые и новенькие, на следующий день пока бегали, тоже были целые, утром проснулись - а они порванные стоят.

НАМ ПРОСТО ПЛЮНУЛИ В ДУШУ...

- Вы посмотрите, здесь же налицо механическое воздействие. Даже на фотографии видно, что обувь на детях новая, еще подошва не стерлась. И порван тапок по прямой линии, - в очередной раз исследует фото Татьяна Шубная. - А колготки? Они у других детей не протираются? Если все так плохо, почему сфотографирована лишь одна пара, когда на каждого ребенка приходилось пять пар, а на четверых и вовсе 20? И почему сфотографирована одна майка, хотя у каждого из четверых детей был свой отдельный пакет с одеждой. Не потому ли, что больше придраться было не к чему?

Не утаивает Татьяна Викторовна и того, что куртки на детях действительно были демисезонные.

- Но на улице в это время было тепло, термометр показывал +15. К тому же мы отвозили и забирали детей обратно на личном транспорте. Так какой смысл их дополнительно укутывать? Чтобы они вспотели и разболелись еще сильней? - недоумевает директор, пока мы спускаемся в местный склад, которому куда больше подходит определение ангара, где плотными рядами лежат коробки с новой обувью, футболками, джинсами, верхней одеждой.

На мое: «Однако не похоже, что вы бедствуете» директор гордо улыбается, замечая, что на сегодняшний день укомплектованность учреждения товарами текстильной промышленности составляет сто процентов.

- Причем одежду мы закупаем как самостоятельно на торговых аукционах, так и помогают наши спонсоры. Поэтому заменить те злосчастные колготки для нас - не проблема. Тем более, что мы всегда раз в два-три дня приезжаем к нашим воспитанникам, чтобы проведать их в больнице и сменить комплект одежды. Причем за каждым ребенком закреплен отдельный воспитатель, который лично собирает ему сумку. И я не верю в массовую амнезию, когда все разом забыли положить предметы личной гигиены. К тому же, вон их в избытке, - указывает директор на очередные коробки с зубной пастой, щетками, шампунями.

- А гниды в волосах? - интересуюсь я. На что директор предлагает мне подняться в медицинский кабинет, где нас уже ждут Надежда Сидько и Ирина Цесарь.

- Эта история по нам как катком проехала. Ведь мы работаем здесь с момента основания учреждения и ни одного плохого отклика не получили. Мне даже собственные дети однажды сказали: «Мам, мы у тебя бесплатное приложение, когда реальные твои дети живут в приюте». А как их не любить, когда звонят тебе в 12 ночи, мол, из Ставрополя выехала машина, а в 2 ночи на пороге стоит трясущаяся от страха кроха, у которой на волосах как бусины свисают вши? Вот и сидишь над ней, сначала шампунем обработаешь голову, потом вычесываешь и плачешь, и обнимаешь ее. И у нас ни разу даже мысли не возникло сфотографировать голову ребенка! Нам просто плюнули в душу, очернив детей и наш Центр. Хотя каждый знает, что при поступлении ребенка в больничное учреждение его первым делом проверяют на педикулез, - делится с нами Надежда Ивановна.

Кстати, ни разу не находили «живность» у воспитанников Центра и учителя тищенской среднеобразовательной школы №8. Более того, узнав о посте в социальных сетях, педагогический коллектив также встал на защиту ГКУ СО «Изобильненский социально-реабилитационный центр».

- Будучи местными жителями, мы не раз видели, в каком состоянии привозят этих деток, и через месяц их уже не узнать. Например, в этом году ко мне в первый класс пришло четыре воспитанника из социально-реабилитационного центра. Все наряженные, выглаженные, в формах, с портфелями. Да и учатся детки на одном уровне с ребятами из благополучных семей. Потому что за каждым ребенком в Центре закреплен воспитатель, который помогает делать уроки, проекты. Среди них нет отстающих. А сколько видят эти дети! Цирки, санатории, экскурсии, туристические походы, поездки в горы, на море... Местный коллектив там не просто работает, они свою душу отдают детям. Хотя дети сложные. Они поначалу ерничают, убегают, оскорбляют, срывают уроки. Знаете, у нас профессия сложная, но у них еще тяжелее, - откровенничают учителя начальных классов Светлана Сидько и Людмила Часовских.

- Потому что здесь нет места брезгливости. Банально, нельзя купать ребенка в перчатках, повышать голос. Ведь сюда детки приходят колючими ежатами, грязными, не знающими элементарных правил гигиены, быта, часто озлобленными. А нам надо их отмыть, отогреть, обласкать. Знаете, какое удовлетворение видеть, как эти ежата прячут свои колючки, становятся добрыми, ласковыми котятками! - подтверждает и Татьяна Шубная.

СЕТЕВОЙ САМОСУД

Да уж. Как-то не вяжутся эти слова с тем ужасом, который был описан в посте. Не вяжутся со слезами взрослых людей, которые не стесняются плакать от боли и несправедливости, так как не понимают, за что их оскорбили. Не вяжутся с кучей фотографий, на которых сплошь счастливые лица. Не вяжутся со звонками выпускников Центра, которые взахлеб рассказывают о дяде Сереже и их пеших трехдневных туристических походах, самой Татьяне Викторовне, которая учила их делать «селедку под шубой». Не вяжутся с тем же меню, вчерашними накладными и накладными трехмесячной давности, где фрукты и овощи составляют увесистую часть бюджета. Не вяжутся со словами обычных волонтеров, которые приезжают сюда без предупреждения и отмечают, что здесь всегда их встречают с улыбкой и словами благодарности. Не вяжутся с результатами проверок, которые не выявили нарушений в работе социально-реабилитационного центра в поселке Тищенское. Не вяжутся с собственным положительным впечатлением.

Так что это, в конце концов, было?

Отголоски прошлого, когда Анна, в прошлом детдомовка, встретив детишек из приюта, больше додумала из своего, видимо, не слишком сладкого опыта, домыслила в современных детишках обиженных системой, да и шарахнула в колокола спасения?

Стремление лишний раз хайпануть, получить свою минуту славы и общее признание в социальной сети? Уж очень тема подвернулась беспроигрышная, наверняка вызовет сочувствие, посты и обсуждение. Так почему же и не выдать ее, заодно и передернув факты для большей убедительности?

Что было - только предполагаю. Но во что превратилось - вижу. Если так можно выразиться - в сетевой самосуд превратилось. Ведь не в полицию или там прокуратуру Анна обратилась, не в органы опеки, как следовало бы, раз уж повстречала встревожившее сердце. А - прямо к таким же, как она. Висящим в Сети. Легко верящим всему, что появляется там, охотно домысливающим, умножающим в разы, уверенно на основании этих домыслов обвиняющим...

Самосуд в сети - сегодня не такая уж и редкая вещь. К сожалению, нередкая. И опять же к сожалению - на пустом месте вырастающая. Когда те, кто обсуждает тему, превращаются в осуждающих. И нет рецептов, как этот самосуд остановить.

Директор центра Татьяна Шубная, к слову, планирует обратиться в суд с иском и наказать Анну. В этой идее одно однозначно плохо: в орбиту взрослых разборок будут затянуты дети. А это, согласитесь, даже хуже, чем порванные детские тапки.

Марина КАНДРАШКИНА.