Эффект бабочки, или остров, которого нет

Он и Она. Русский поэт и швейцарская художница. Она родилась на Бермудских островах, он – на зоне, где отбывала наказание мать. Она живет в доме над озером, из ее окна открывается вид на три страны – Италию, Германию и Францию, для него дом – тюрьма. Она знает несколько языков, а он вечно начинающий писатель. Она – затворница, из дома выходит только в магазин, а общается только с диким лесным котом, да и то, по всей видимости, вымышленным. Он – свободный как ветер, для которого нет границ, замков, ограничений. У нее погиб сын, у него есть дочь, с которой он не виделся 10 лет. Она все время рисует Бермуды, у него же в чемодане дуэльный пистолет – ну какой настоящий поэт без дуэлей и пистолетов. У них даже Ангелы разные: у нее – музыкант, а у него – танцовщица… Они не могли не встретится…
В Театре на Гагарина первая в новом году премьера – творческий коллектив представил спектакль «Острова» по пьесе Юрия Юрченко «Бермуды».
«С этого спектакля началась моя и Ларисы Урбан профессиональная театральная карьера. Спектакль «Бермуды» появился на афише Ставропольского академического театра драмы им. Лермонтова в 2010 году. Сегодняшняя постановка – дань уважения и благодарность нашим учителям – народным артисткам России Вере Абрамовне Рабовской и Наталье Павловне Зубковой, – говорит художественный руководитель и режиссер Тамерлан Коченов. – А еще мы выполнили просьбу зрителей, нас неоднократно просили добавить в наш репертуар мелодраматических спектаклей. Чтобы это была не утопия, не антиутопия, не экшен, а обычная простая любовная история. Согласен, простых романтических историй у нас маловато, хотя любовь в любой нашей постановке всегда на пьедестале».
Тамерлан, конечно, лукавит. «Острова» никакой не «простой» и никакой не «обычный» спектакль. Разве можно представить такой у гагаринцев? На фоне прекрасных Швейцарских Альп разворачивается история одновременно необъяснимой и само собой разумеющейся любви. Причем, практически две трети времени на сцене не происходит никаких событий. Она, гуляя по лесу, наткнулась на раненого человека. Полицию и скорую не вызывала, притащила домой, оказала помощь. Он довольно скоро оправился от ранения, осмотрелся и остался. Оказалось, что на берегах Женевского озера так хорошо сидеть и разговаривать. Обо всем: от декламирования стихов до – как можно путешествовать по всей Европе с фальшивыми железнодорожными билетами. Не сильно много событий, правда? Поэтому и кажется, что все дальнейшее будет банально: дети, новые картины Бермуд в разных ракурсах и в разное время суток, наконец‑то написанный роман-­бестселлер о России, стихи, внуки, тихая счастливая старость. Но это только кажется. И «бездействие на сцене» тоже обманчиво.
Если внимательно посмотреть на героев, послушать их, то можно увидеть, как два страшно одиноких человека из абсолютно разных миров пытаются понять друг друга, услышать и быть услышанными… и не могут. Не могут понять чужую боль, объяснить тоску, попросить о помощи, отличить правду от вымысла… Потому что не в силах разобраться и понять самих себя. А еще в природе существует «эффект бабочки». Это когда любое, даже незначительное событие, может кардинально изменить ход истории. В это можно верить, можно отчаянно не верить, но связь наверняка есть. Да и слова великого Тютчева «Нам не дано предугадать, Как слово наше отзовется…» мы вспоминаем, когда слово, словно воробей, вылетело, и попробуй теперь поймай. Одно слово, всего лишь одно, а последствия просто ужасны.
Так и случилось с героями спектакля. Необдуманный поступок и несколько слов приводят к катастрофе. Что случится, не расскажу. Добавлю только, что сюрпризов будет много, а поступки героев (особенно ее) сначала удивляют инфантилизмом и фантазиями, а потом поражают (особенно его) своей неожиданностью и глубиной.
В спектакле герои не имеют имен и обозначены как Он и Она. Этот безымянный дуэт неприкаянных несчастных одиноких людей, без опоры и поддержки, которым судьба дала шанс на счастье, но они им не воспользовались, отыгрывают актеры Лариса Урбан и Тамерлан Коченов. Играют, как обычно, замечательно. Не буду разбирать роли по косточкам, не вижу смысла, отмечу два момента. Первый: смотришь и в очередной понимаешь, что никогда иностранцам не понять загадочную русскую душу, никогда. Посмотрите, как удивилась художница, когда увидела в чемодане у своего друга сувенирный дуэльный пистолет, а для нас, русских, дуэли и поэты обычное дело. Особенно если поэт из первой половины 19 века. Как для поэтов начала 20 века повеситься в гостинице «Англетер» или застрелиться у себя на квартире. Одним словом, если любая душа потемки, то русская – мрак кромешный. И это давно аксиома.
А вот то, что мы, русские, сами себя и поступки своих соотечественников зачастую не пониманием, было не то чтобы открытием, а очередным, но уже стопроцентным подтверждением. Вспомните какие‑либо поступки свои или знакомых. Как часто мы недоумеваем, крутим пальцем у виска, сомневаемся в их умственном здоровье. И только поразмыслив или узнав истинные цели поступка, мы соглашаемся, восхищаемся и гордимся. Но, согласитесь, как же не часто это бывает.
Второй – это одна из последних сцен в спектакле. Представьте: на сцене, на полу, сидит очень красивая женщина. Ее взгляд устремлен куда‑то вдаль, в глазах – пустота, а вся фигура – кусок огромной невероятной боли. Тишина гробовая, а кажется, что от этой боли за ее спиной с невыносимым грохотом рушатся вечные Альпийские горы (читай «жизнь»), а на Женевском озере бушует страшный смерч (читай «в душе»), который затягивает в свою смертельную воронку все живое. Финал открыт, каждый сам для себя решит, чем закончилась эта история. Хотя догадаться будет не трудно. И не важно, какая душа у героини – русская или швейцарская с налетом Франции, Германии и Италии.
«Этот спектакль мы с Тамерланом впервые увидели в Москве, в театре им. Маяковского, ставили его наши друзья. Это было давно, почти 20 лет назад. Пьеса произвела на меня очень большое впечатление. Затем спектакль «Бермуды» несколько лет был в репертуаре ставропольской драмы, в котором мы с Тамерланом играли. Шел он на Малой сцене, что называется «на коленях у зрителей». Но, если честно, я тогда не слишком уютно чувствовала себя в этой роли. У меня и режиссера было разное видение героини. И когда сегодня наш художественный руководитель предложил ее поставить, я долго сопротивлялась. Для меня тогда это был очень личный, очень тяжелый спектакль. Но Тамерлан сумел меня убедить, и я не пожалела. Мы повзрослели сами на 15 лет, выросли, как актеры, Тамерлан стал режиссером и у него свой взгляд на пьесу, который теперь мне близок и понятен».
Каждый раз Театр на Гагарина, выпуская на сцену спектакли, заставляет нас задуматься о жизни и о людях вокруг. «Острова» не исключение. После премьеры прошла пара недель, а у меня в голове до сих пор крутится: «Случайная встреча или это судьба?.. Для чего они встретились?.. А если бы не встретились, что с ними стало бы?.. Мечтать, оказывается, вредно…Блин, думать надо, прежде, чем говоришь… И прежде чем ветку сломать, кстати, тоже…».
Тамерлан Казбекович, может Клуб поклонников Театра на Гагарина организуем? Так интересно мнение людей послушать. Темы же все в твоих спектаклях вечные, которые и пять веков назад волновали душу и сердце, и через столетия будут поражать своей актуальностью.
P. S. Огромная благодарность художнику Василию Чуйкову за написанные специально к премьере замечательные картины. Это не первый спектакль, в котором Театр на Гагарина и Василий Петрович работают вместе, результат всегда впечатляющий.
А также благодарность хореографу Ирине Александровой, которая на протяжении всего спектакля танцевала испанские танцы. Там, где не хватало слов и эмоций, начинал говорить танец – о любви о страсти, о желании, о печали, о боли. Всем браво!