ГЕРОИ БЫЛЫХ ВРЕМЕН

75 лет назад, 21 января 1943 года Ставрополь был освобожден от немецко-фашистских захватчиков. Невозможно переоценить для жителей краевого центра тех лет значимость этой даты. Накануне мы побеседовали с ветераном Великой Отечественной войны Юрием Николаевичем Брюховичем, жителем краевого центра, который с приходом частей красноармейцев вступил в их ряды, приписав себе один год.

Родился наш герой в столице Ставрополья в 1926 году. Здесь же окончил среднюю школу и стал трудиться на обувной фабрике, где проработал вплоть до оккупации родного города фашистами. Его семья тогда проживала на Ташле, на улице Гофицкой. Никогда не забудет Юрий Николаевич тот день августа 1942 года, когда после предварительной бомбардировки в Ставрополь вошли немцы и их союзники. По воспоминаниям ветерана, накануне этого из краевого центра неожиданно исчезли части Красной Армии, которых в городе было немало. Кавалеристы располагались возле Верхнего рынка, пехотинцы возле нынешнего ДДТ, артиллеристы возле тюрьмы. Тогда-то ставропольчане и поняли, что их город будет сдан.

В память ветерану глубоко врезалось одно происшествие, связанное с этими событиями. Дело в том, что в 1940 году из Ворошиловска (в те годы так назывался Ставрополь) пропал сосед Юрия Николаевича, немец Давид Туйман. А сразу после оккупации города, как ни в чем не бывало, он появился на Гофицкой в мундире немецкого летчика и на мотоцикле. И вновь поселился в своей комнате в коммуналке. Юрий спросил у соседа, зачем тот бомбил его родной город, на что немец, усмехнувшись, сказал, что бомбил лишь военные и экономические объекты, ту же нефтебазу. Сразу стало ясно, чем занимался в Ставрополе до войны этот человек. По всей видимости, разведывал расположение зданий и сооружений краевого центра, составлял карты местности.

А однажды, придя в гости к своей тетке, проживающей на проспекте Карла Маркса, Юрий Николаевич увидел большое количество огнестрельного оружия. Дверь была не заперта, парень окликнул родственницу и прошел на кухню. Из комнаты вышел немецкий офицер и на чистом русском языке грозно спросил у него, что он здесь делает.

Парень ответил, что пришел навестить свою тетку. Офицер оказался командиром танкового полка. Парень сразу сообразил, что квартирант его тетки, по всей видимости, бывший белогвардеец, бежавший после революции из страны. Полковник же, выпив чаю, разоткровенничался и рассказал, что воюет с самого начала войны, был под Сталинградом. Он считал, что здесь на юге его армия найдет свою погибель. Но он не желает гибели мирным жителям, поэтому попросил Юрия сказать знакомым евреям и коммунистам, чтобы уходили из города по Невинномысскому тракту. Стрелять по ним никто не будет.

Юрий передал своим знакомым слова немецкого полковника. В итоге благодаря этому не менее двух тысяч человек ушло в сторону Невинномысска. А полковник сдержал свое слово, этих людей не тронули. Беженцы шли все дальше и дальше, а при появлении немецкой техники сходили с дороги в поле. И по ним никто не стрелял.

Подобным образом тетка Юрия после разговора с племянником увезла из Ставрополя сотрудника НКВД, оставшегося взрывать мукомольный завод, но не сумевшего выполнить задание из-за колоссального размера и наземной, и подземной частей здания. Тетка накинула на чекиста плащ, осыпала его мукой (она сама работала на этом заводе), села с ним на подводу и уехала.

Юрий Николаевич рассказал нам и еще об одном своем соседе. Это был Володя Дедушенко, ему было около 25 лет. Накануне прихода немцев в Ставрополь его комиссовали из Красной Армии из-за потери ноги в первый год войны. Он сразу собрал вокруг себя подростков-соседей, учил их, как нужно вредить захватчикам. Примером для подростков был Геннадий Голенев. Он засыпал в бензобак немецкой военной машины песок, но был замечен и сразу же на месте расстрелян. Володя учил ребят быть осмотрительнее, ведь нужно и себя поберечь для будущей борьбы.

Еще до прихода немцев, но уже после ухода советских артиллеристов из города Юрий, обыскав их пустые казармы и склады, обнаружил несколько мин. По совету Володи, он перенес их в Члинский лес и спрятал. Старший товарищ говорил ребятам так:

«Мы должны максимально отвлекать внимание фашистов от войны, сдерживать их здесь, измотать силы и ресурсы врага, сковать его солдат. Поэтому пусть думают, что в нашем лесу действуют партизаны».

Для выполнения этой задачи Юрий с друзьями взрывали в лесу по одной мине и быстро уходили домой. После взрыва появлялись фашисты на машинах, мотоциклах, пешими колоннами. Они простреливали лес, но далеко в чащу не заходили, боялись. Зато боеприпасов каждый раз тратили много, не жалели их для «партизан», ведь у страха глаза велики.

Долго ребята изматывали фашистов, пока гитлеровцы не выгнали в лес женщин и провели их цепью впереди себя через чащу. Партизан они, конечно же, не нашли, но после этого отряд Юрия перенес свою деятельность в Татарский лес. Ночами ребята перевозили туда на тачке оставшиеся снаряды.

Так что в скором времени взрывы продолжились. Но Татарского леса немцы вообще боялись как огня, в него не заходили, только простреливали издали. Зато моральный дух горожан был на высоком уровне. Они были уверены, что в районе действуют самые настоящие партизаны, а это очень воодушевляло.

Однажды небольшой отряд Юры Брюховича заметил кружащий над Татарским лесом советский «кукурузник». Было понятно, что пилот их увидел, видимо, принял за партизан. А через несколько дней он опять появился над лесом, опустился максимально низко и что-то скинул. Подойдя ближе, молодые люди обнаружили кипу связанных листовок.

Это был настоящий подарок от фронта жителям города. Советские воины просили людей не отчаиваться. Также в листовках сообщалось, что немецкие войска терпят поражение за поражением, что разбита дивизия «Эдельвейс» и освобождаются советские города. Ребята раскидали ночью эти листовки по городу, а часть из них даже перекинули за забор немецкой военной комендатуры.

Как-то в лесу на них вышли советские воины. Видимо, они уже знали о местных татарских партизанах. Это были младший лейтенант Далматов и рядовой Тальянский. Военнослужащие предупредили ребят, что скоро начнется штурм Ставрополя, и просили сообщить им о местоположении немецких частей, собрать информацию по возможным путям их отхода.

Несколько дней Юрий с товарищами, пока красноармейцы ждали в лесу, бегали по Ставрополю, выполняя боевую задачу. И уже в скором времени начались бои за город. В ориентировании советских войск на местности очень помогли тогда молодые ставропольчане.

Ветеран вспоминает, как заходили в Ставрополь с разных сторон части Советской армии. Кроме отряда Далматова, с юга по Михайловскому шоссе шла рота старшего лейтенанта Ивана Булкина. Отчаянный командир бежал впереди подчиненных и был убит фашистами первым на улице Калинина.

25 января 1943 года Юрий Николаевич ушел на фронт добровольцем. Для этого ему пришлось приписать себе год в военкомате. Тогда, в чуть ли не полевых условиях работы комиссариата, это было вполне возможно. Уже после войны истинная дата рождения Ю. Брюховича была установлена. Этому способствовала церковная книга записи из храма, где он был крещен в младенчестве.

Служить он попал в Абхазию в часть войск морской пехоты, выполняющую боевые задачи по охране морской границы СССР от набегов фашистских кораблей с портов Болгарии. Но молодой солдат стал проситься на Ленинградский фронт. Однако командование не отпускало туда Юрия. Они догадывались, что парню нет восемнадцати лет - уж очень молодо он выглядел.

Там же, в Абхазии, он заболел малярией и в лазарете при опросе санитара для составления медицинской книжки прибавил себе еще два года. Время было военное, очень многое в личные дела записывалось просто со слов. После госпиталя Юрий опять попросился на Ленинградский фронт. В тот раз ему повезло, да и по документам ему шел уже 22-й год.

В 1944 году Юрий Брюхович был переведен в Ленинград в отдельный дивизион 150-миллиметровых минометов. Здесь он принимал участие в боях по снятию блокады города на Неве, а также участвовал в Ленинградско-Новгородской операции войск своего фронта. В те суровые дни миномет Юрия Николаевича уничтожил много фашистских танков.

В дальнейшем воевал в составе 28-й Невельской Краснознаменной дивизии, которая освобождала Прибалтику. Командир его батальона отправил представление на Юрия в штаб армии с просьбой присвоить звание лейтенанта храброму бойцу. Но этим планам не суждено было сбыться. В сентябре
1944 года Ю. Брюхович получил тяжелое ранение, попал в военный госпиталь и долго лечился. Пуля разворотила ему всю спину, в результате чего отказала левая рука и был поврежден сердечный клапан. В июле 1945 года боец был комиссован из рядов Советской армии с инвалидностью второй группы.

Среди наград Юрия Николаевича, которых немало, особо стоит отметить орден Отечественной войны первой степени, медали «За отвагу» и «За победу над Германией».

После демобилизации Ю. Брюхович вернулся в родной город. Его приняли на работу в Ставропольское суворовское училище завхозом. Юрий, можно сказать, был тогда одноруким, но, как считал начальник училища, ветеран и одной рукой сумеет подписывать накладные и акты сверки.

В дальнейшем, когда левая рука стала понемногу шевелиться, Ю. Брюхович вернулся на свою обувную фабрику. Прошел путь от сапожника до инструктора отдела труда и зарплаты на своем предприятии, а в дальнейшем стал заведующим отделом производственной работы и зарплаты Крайсовпрофа. В 1970 году ветерана избрали председателем Краевого совета всесоюзного общества изобретателей и рационализаторов. В 1986 году Юрий Николаевич вышел на пенсию по возрасту.

Сегодня он вспоминает и о судьбе тех двоих военнослужащих, нашедших их с мальчишками в Татарском лесу. Далматов выжил, закончил войну и умер пять лет назад. А с Игорем Тальянским вышла такая история: при освобождении Ставрополя их часть какое-то время была расквартирована в городе. Сам Игорь был молодым 18-летним парнем, поэтому с Юрием они сразу сдружились. Он часто приходил к ним в гости домой. Много рассказывал о себе.

Оказалось, что он сирота, после детдома пошел на фронт добровольцем. Мама Юрия, жалея парня, однажды сказала ему, что он может считать себя ее сыном. От Игоря приходило много теплых писем в дом Брюховичей. Тогда Юрий уже сам был в армии. Последней весточкой стала похоронка, в которой сообщалось, что Игорь Тальянский геройски погиб под Новороссийском.

Сегодня Ю. Н. Брюхович также проживает в Ставрополе с сыном, невесткой, внучками и правнуками. И очень часто по вечерам достает из серванта папку с фронтовыми документами, справками из лазарета, бережно, уже который раз, вчитывается в знакомый текст пожелтевших бумаг. Затем молча размышляет о чем-то, смотрит в окно...

«Для наших потомков мы оставили освобожденные города, проливая кровь и теряя своих товарищей. Хотелось бы надеяться, что это наше наследие не будет разбазарено и сохранится навечно. Сегодня можно часто слышать от врагов Отечества, именующих себя либеральной оппозицией, что нам следовало бы кому-то что-то отдать из своих территорий. В наше время за подобные разговоры ставили к стенке, - сказал на прощание ветеран Юрий Николаевич Брюхович. - Я поздравляю всех ставропольчан с этой знаменательной датой. Пусть у нас над головами всегда будет мирное небо».

Андрей СОБОЛЕВ.