И подумать страшно, как выжить удалось

Было время, когда слово «птица» не ассоциировалось со смертельной эпидемией птичьего гриппа. Это военные годы, когда птиц, возвращающихся на родину, не боялись, а, наоборот, ждали, как хорошую весточку.
Пернатые вселяли в людей надежду в будущее, в то, что все разрушенное можно восстановить, построить заново, сделав мир еще красивее, светлее и чище. Прилетали птицы после зимовки 1945 года на израненную четырехлетней войной родную землю. Разрушенные города и села, обгоревшие деревья, изрытые снарядами и окопами поля и огороды, остатки неразорвавшихся снарядов и мин, помятые танки и машины, обломки разбившихся военных самолетов, изуродованные артиллерийские пушки, останки человеческих тел... Такую жуткую картину можно было видеть весной победного 45-го на тысячи километров вокруг.

Люди, пережившие войну, видевшие стаю птиц, пролетевших тысячи километров через огонь, обстрелы, опустевшие голодавшие края, где не только птицам, но и человеку было не найти ни зерна, ни крохи хлеба, становились сильнее духом. В то время они от мала до велика трудились с великим энтузиазмом на восстановлении народного хозяйства. Недоедая и недосыпая, сначала наводили порядок, расчищая города и села от развалин, поля от остатков железного лома, возводя братские могилы на местах крупных сражений. В некоторых могилах покоятся воины, имена которых не смогли восстановить даже спустя полвека. А ведь где-то жили их родные, получившие письма о том, что муж, сын или отец пропал без вести, долгие годы верившие в чудо - в возвращение ушедших на фронт. Каждый год, слыша крик журавлей, провожали их клин печальным взглядом, вспоминая трогательные строки из стихотворения Расула Гамзатова: «Не в землю нашу полегли когда-то, а превратились в стаю журавлей».
Навсегда для людей, переживших Великую Отечественную войну, стая журавлей стала символом воинов, погибших в бою. Много песен сложено, стихов и книг написано о подвигах воинов, партизан, разведчиков, летчиков, моряков и медсестер, защищавших мир от фашизма. Кто-то из них погиб в боях, кто-то умер вскоре после окончания войны от ран, да и от возраста не спрятаться, не скрыться. Каждый год ветеранов становится все меньше. Самым молодым сегодня уже за 80 лет.
Государство ежегодно добавляет участникам войны пенсии, которые по сравнению с пенсиями сельских тружениц военных лет кажутся фантастическими. Как вспоминала ветеран труда Мария Ефременко, работали женщины в тылу согласно поговорке «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик!».
- Голодные, разутые, раздетые, с кучей детишек, которых нужно было и накормить, и хоть немного одеть, а было не за что. И окопы мы копали, - рассказывает Мария Константиновна, - и в плуг запрягались вместо лошадей, и в борону. Косили и молотили вручную. А уж за жменю украденных пшеничных зерен даже судили, чуть ли не под расстрел отдавали, не обращая внимания на то, что дома детки малые без взрослых останутся. Сейчас и подумать жутко, как выжить удалось. Но без адского труда крестьянок не было бы победы в войне, да и после нее не восстановилось бы народное хозяйство. А большинство мужчин, вернувшихся с войны, становились начальниками над женскими коллективами, которые продолжали выполнять тяжелую работу. Мужики в основном командовали - опыт на фронте приобрели. Мы, бабы, были рады наступившему миру, старались наладить жизнь, устроить свой быт, растить деток, которым тоже рано довелось познать труд.
Но кто и какой мерой может измерить вклад работниц тыла? Сколько их осталось в живых? Никто не ведет счет их жизням. Большинство ветеранов труда получало мизерную пенсию, на которую и прожить-то невозможно. И льготами их особо не жаловали. Но не били эти женщины себя в грудь кулаками, приговаривая: «Это мы воевали! Мы свою молодость загубили». Не лезли в очереди за дефицитом, расталкивая всех локтями. Как были послушными и трудолюбивыми, такими и войдут в историю.
Анна ДЬЯКОВА.